– Ну, если рассматривать с этой перспективы, то да, – признал я, доставая из кармана задергавшийся в нем смартфон. – Извини. Слушаю.
– Давай приезжай на стройку, – велел мне Нифонтов. – Прямо сейчас, и не тяни. Нашли мы, кажись, лежбище твоего Смелкова. Паша, правда, чуть шею не свернул попутно, но это уже мелочи.
– Прямо сейчас? – переспросил я, глянув на часы. – А завтра никак?
– Блин, а давай лучше и не завтра. Давай в следующую среду! – рявкнул в трубку оперативник. – Саш, нам, конечно, нужен этот призрак, что скрывать. Но и тебе, уверен, тоже, причем не меньше, чем нам. Мы сегодня можем, завтра уже нет, так что или сегодня, или давай колупайся с ним один. Я тебе координаты геолокации сброшу. Но, подозреваю, без наживки ты его фиг из логова выманишь. Он же или знает точно, с кем имеет дело, или как минимум о том догадывается, потому ты просто впустую по стройке побегаешь. Так что руки в ноги и пулей сюда. Как подъедешь к воротам – набери. И сразу, чтобы ты потом не начал свои песни, – это не приказ. Просто мы или делаем дело, или нет.
Я посидел секунд тридцать, переваривая информацию, а после сообщил Василисе, которая явно часть разговора слышала, благо орал Нифонтов так, что будь здоров:
– Все, красавица, о наших чувствах и потенциальных детях потом еще как-нибудь потрещим. Мне ехать надо.
– Возьми меня с собой, а? – попросила она. – Нет, серьезно. Мне интересно глянуть на то, как ты работать будешь. Никогда с таким не сталкивалась. Да и рожу Михеева заценить, когда он меня с тобой увидит, хочется. Он же там тоже будет? Эти двое, Нифонтов и Михеев, почти всегда в паре работают.
– Будет. А ты неплохо осведомлена о сотрудниках отдела.
– Так я Марфу вожу, а она часто в машине по телефону общается, вот поневоле все и слышишь. Да и без того Михеев в нашем кругу персонаж популярный. Он ведьм терпеть не может органически и убивает их при малейшей возможности. Хотя понять его можно, конечно. Он, собственно, из-за нас в отделе и работает.
– А если поточнее? – мигом спросил я. Меня давно интересовало, за что Пал Палыч ведьмино племя так не жалует.
– Ты в курсе, что он был женат? Нет? Был-был, причем сильно ранним браком и вроде как по очень большой любви. А одна из наших взяла да его супругу в могилу и свела, – ответила Василиса, вставая с лавки. – Что-то они там не поделили, вот жена Михеева и словила смертное проклятие. Случается такое, сорваться каждый может, мы тоже где-то люди, у нас есть нервы, вот и попала эта бедолага под горячую руку. В результате три дня – и Михеев вдовец. А после выяснилось, что она еще и дитя под сердцем носила.
– Жесть, – выдохнул я.
– Не то слово. Душа в ребенке уже поселилась, смерть пришла через проклятие, тот, естественно, стал игошей.
– Кем?
– Нечистью. Игоша – это такой мелкий дух, который творит немаленькие пакости. Первым делом он отправился к отцу, который не смог сберечь мать, да чуть его не убил. Если бы не отдельские, вставшие на след игоши еще в морге, то все, отправился бы Михеев следом за женой. Повезло, короче, мужику.
– Относительное везение.
– Ну, это да, – признала девушка. – Потом все было просто. Игошу развоплотили, а штат отдела стал больше на одного сотрудника. Встретились, так сказать, два одиночества.
– А ведьма, с которой все началось?
– Ее ковен после отдельским выдал. Гончие требование честь по чести главе ковена отправили, та сочла претензии законными плюс не захотела сраться с этими горлохватами из-за какой-то дуры, которая не понимает, какому заклятию какое время положено, и слила ее с чистой совестью, – равнодушно ответила девушка, копаясь в смартфоне. – По слухам, Михеев лично этой идиотке сердце вырезал. В принципе верю. Он может. Ну что, поехали? Машину вызывать? Адрес только скажи.
– Там ничего интересного не предвидится, – предупредил ее я. – Просто призрак, которого надо отправить туда, куда следует. Мегабитвы с искрами, вспышками и эктоплазмой не последует. Скучная рутинная работа – и все.
– Так и работай, – согласилась Василиса. – А я погляжу.
По всему стоило бы ее, конечно, послать куда подальше. Ну, в самом деле, я же не на детский утренник собираюсь и не в цирк. Что это за «а я погляжу?». Но, с другой стороны, очень мне хотелось еще одну шпильку в бок Нифонтову засадить за его утренние дела. Ну и еще один резон тут имелся, личного характера.
В такси ведьма сцапала мою ладонь своей, переплетя наши руки, да еще и голову мне на плечо положила.
– Василиса, все понимаю, но это уже лишнее, – заметил я. – Нет, все трогательно, мило, мимимишно, но перебор.
– Вот что меня иногда в мужиках бесит, так это их неверие в то, что женщины иногда с ними на самом деле поступают честно, – сказала, даже не подумав отодвинуться от меня, девушка. – С чего ты, Саша, взял, что я сейчас душой кривлю? Может, ты мне в самом деле понравился. Причем даже не сейчас, а еще тогда, два года назад, когда тебя сиськи тупой овцы Изольды восхитили. Может, я эти два года тебя ждала, придумывала, как бы так к тебе подъехать, чтобы у нас все хоть как-то завертелось? И сейчас я просто получаю то, что себе за это время навыдумывала. Или только одной Воронецкой можно влюбляться в невесть кого?
– Воронецкой? – переспросил я. – Стелле? С бриллиантовым зубом которая? А в кого такого она влюбилась?
Ответ я, разумеется, знал, но хотелось услышать его от собеседницы.
– В Хранителя Кладов, – фыркнула Васька. – Тот еще придурок. Да я же тебе про нее сегодня уже говорила. Она сначала своего Валеру грохнуть хотела, тот какую-то полянку, что она долго возделывала, то ли случайно, то ли намеренно обосрал с ног до головы. Ну а от ненависти до любви, сам знаешь, один шаг.
Совпадение? Не думаю. Сначала Нифонтов, теперь она. Если это не тайные знаки судьбы, то что тогда?
Интересно, а Стелла все еще держит парикмахерский салон на Ленинградке? Надеюсь, что да. И если так, то надо будет туда заскочить, с ней пообщаться о разных всякостях. Заодно и подстригусь.
А к Марфе я всегда успею обратиться за помощью.
– Слушай, а ты чего на следующих выходных делаешь? – спросила у меня ведьма.
– Пока не в курсе. А что, есть предложения?
– Есть. У тебя, говорят, есть домик в ближнем Подмосковье, с речкой и лесом. Если бы ты позвал меня туда провести уик-энд, то я бы подумала, подумала и, может, согласилась. Я девчонка небалованная, мне Флоренции да Венеции не нужны, меня родные березки вполне устраивают.
Таксист, который нас вез, глянул на нее в зеркало и еле слышно хмыкнул.
Я сделал то же самое, но мысленно и с другой интонацией. Просто мне теперь вроде бы стало ясно, чего ради устраивался весь этот цирк с конями. Может, конечно, и ошибаюсь, но вряд ли. Шустрая девчонка. Очень шустрая. Только вот не соразмеряет она пока свои «хочу» и «могу». Я – тоже. Но меньше. Потому мне, возможно, удастся протянуть на этом свете еще сколько-то лет, а ей, если не угомонится, подобное не светит. И закопают ее красивое юное тело в одну лихую ночь среди тех самых родных березок. В Лозовке ли, в каком другом месте, но закопают.
