— Это он.
Император Ли Ху кивнул, и Цянь Джи на глазах у гильдийцев перерезала старику горло.
Начертатели забыли, как дышать и моргать. Ведь они думали, что император погневается на них, поугрожает, а потом будет вынужден торговаться. У него ведь не было выбора? Но смерть главы гильдии показала, что торговли не будет.
— Я благодарен вам, что вы собрались в одном месте, и мне не пришлось бегать и вытаскивать вас по одному. Но на этом мои добрые чувства к вам и заканчиваются. Я забираю всё имущество гильдии: запасы Ки, кристаллы, записи, книги, амулеты, деньги. Я забираю так же и ваше личное имущество, так как оно нажито на людях этой страны. Страны, для которой вы не сделали ровным счетом ничего! Те, кто желает своим мастерством защитить Киньян от лисы, подойдите к Ци Юминг. Она оценит ваши знания и даст работу. Остальные должны собрать свои семьи и убраться из моей страны. Сегодня же.
Один старик поднял голову и сказал:
— Но, император…
Щелчок кнута, и старик повалился на землю, держась за окровавленное плечо.
— Обращайся к премудрому правителю как следует! — прошипела Цянь Джи, сворачивая кнут.
— Превеликий правитель Неба и Земли! — попробовал второй гильдиец. — Прошу отнестись со снисхождением к словам этого низкорожденного… Вам не стоит прогонять нас. Только гильдия начертателей может спасти этот город. Без массивов ни одна армия не выстоит против орды животных. И несмотря на жестокую гибель нашего главы, мы готовы обсудить вклад в защиту…
На этот раз удар хлыста пришелся на щеку говорившего. Император даже не вздрогнул.
— Предатели. Все до единого, — сказал Сын Неба. — В ваш дом вот-вот ворвутся убийцы, а вы вместо того, чтобы взяться за оружие, выпрашиваете у отца свою долю наследства. Вы правы. Без массивов Киньян будет уничтожен. Падут его стены. Дома будут разрушены. Людей будут рвать когти и клыки лесных чудовищ, тяжелые рогачи растопчут кости ваших детей, стаи костяных собак будут выгрызать животы ваших жен, драконы сожгут вашу плоть, — император Ли Ху говорил медленно, будто бы равнодушно, а потом закричал: — Так почему, Пропасть вас забери, вы все еще торгуетесь? Почему вы не мчитесь к стенам Киньяна и не делаете массивы, пусть даже из своей собственной Ки? Почему вы не хватаете солдат и не укрепляете их оружие?
— Премудрый правитель, — сказала Цянь Джи. — У нас есть свои начертатели. Зачем вам эти бесполезные развалины? Казнить их, да и дело с концом.
Один мужчина встал с колен, с презрением посмотрел на своих соратников, потом низко поклонился императору.
— Я так давно ждал этих слов. Благодарю, о правитель десяти тысяч лет. Юминг, я давно пришел бы в Академию, чтобы предложить помощь, но этот старик, — и он указал на мертвеца, — угрожал убить мою семью. Он собрал нас тут не из-за страха перед императором, он боялся, что мы перестанем слушать его приказы.
Юминг подошла к нему и обняла. Это был отец Юминг, Ци Яо».
Глава 11
В комнате умственного отдохновения было тихо. Ши Хэй шуршал свитками. Уко нервно расхаживала взад-вперед. Ван Мэй подошла к вялому императору, сняла повязку на его руке, чуть помедлила и рванула едва присохший клочок кожи. Проступила кровь. Госпожа Ван положила пальцы прямо на рану, прикрыла глаза и выпустила несколько заклинаний. Яда не было. Но лучше Теданю не становилось.
Возможно, кого-то другого на месте Ван Мэй состояние императора бы порадовало. Совет министров, на две трети состоявший из синшидайцев, привык к тому, что Мэй говорит от имени императора. Если скрыть его болезнь, то можно управлять империей самостоятельно, поделившись властью с Уко, Яном и еще несколькими выпускниками Академии. Но Ван Мэй эта мысль приводила в ужас. Ей нравилось стоять за плечом Теданя, нравилось подсказывать, помогать, но не принимать решения. Она часто колебалась, заваленная докладами и противоречащими сведениями, не знала, как лучше поступить, а по ночам ее одолевали сомнения, мешая заснуть. Тедань умудрялся выхватить самую суть, совсем как на турнирах в Академии, и одним махом решить любую проблему, причем зачастую самым неожиданным образом.
А если он умрет? Что будет тогда? Синшидайцы уже не смогут посадить на его место кого-то своего. Согласно закону на престол взойдет девятилетний сын императора Ли Ху. Регента выбирают на совете министров, и скорее всего, им станет Ван Мэй, как ближайший соратник Теданя, либо Цянь Ян, если посчитают, что женщина не должна быть правителем. Мэй ненавидела себя за подобные мысли, но не могла не просчитывать последствия.
Кто еще мог претендовать на место регента? В истории нередки случаи, когда регентом становилась императрица, мать законного наследника, но это маловероятно. Нынешняя императрица оторвана от политики и правит лишь в гареме, да синшидайцы и не позволят постороннему человеку захватить власть.
Уко, наверное, оставит службу во дворце и до конца жизни просидит в своем поместье, обвиняя себя в смерти императора. Ян…Ян уйдет тоже. Новые выпускники слишком молоды и неопытны, передавать им дела опасно.
Ван Мэй усмехнулась, вспомнив себя десять лет назад… Они были такими же.
— Почему он молчит? — неожиданно четко спросил Тедань.
Уко ткнула Ши Хэя в спину, тот подскочил, схватил свиток и продолжил.
«Подобные методы убеждения император Ли Ху применял и к знати. Он врывался в их дома, разрушал защитные массивы, забирал кристаллы, деньги, талантливых магов, и на все обвинения говорил, что каждый, кто не помогает в противостоянии с лисой, предатель. Были казни. Недовольство от жестких действий нового правителя зрело, но лишь в высоких кругах. В народе же императора Ли Ху любили. Горожане приветствовали ограбления богатых поместий, так как до этого все соки выжимали только из них. Киньянцы впервые увидели реальные действия властей.
Спустя месяц после смерти императора Чжи Гун-ди была начата постройка первой защитной стены вокруг Киньяна. Солдаты, крестьяне и простые горожане целыми днями валили деревья, трамбовали землю, возили камень, одновременно со стеной выкапывали ров. Начертатели и маги, собранные в Академии, продумывали схему магической защиты столицы. Мелкие чиновники под руководством синшидайцев готовили дома для крестьян, которые придут в город при первых же признаках приближения лисы.
Именно тогда Киньян до конца осознал неизбежность нападения. Прежде о лисе лишь говорили, обсуждали, паниковали, но после первой волны ужаса, когда многие бежали из столицы, эмоции приутихли. Росли цены на продукты, падали цены на дома и земли близ Киньяна, мужчин забирали в пятую армию, но из-за бездействия императора люди начали думать, что всё это не так уж и страшно. А может, и вообще ничего не будет. Теперь же люди окончательно поняли, что волна придет.
Синшидайцы вместе с караванами „Золотого неба“ разъехались по стране. Они проверяли работу чиновников на местах, направляли запасы продуктов в Киньян, собирали будущих воинов для отправки туда же, выискивали талантливых магов и начертателей, а также сообщали правильную версию гибели предыдущего императора. Восстания сейчас были бы совсем некстати.
