Ши Хэй пробормотал благодарность и извинения. Почему он так робел в присутствии этой женщины?
— Вы сегодня видели моего супруга? Как он себя чувствует?
Растерявшись еще больше, мастер не знал, что и подумать. Неужто императрице не докладывают о состоянии ее мужа?
Она, словно подслушав мысли чиновника, добавила:
— Слуги берегут меня, не говорят всей правды, дабы не омрачать мои мысли. Но тревога за императора снедает меня гораздо сильнее.
— У вашего подчиненного нет таланта к лекарскому делу. Я видел, что правитель десяти тысяч лет всё ещё слаб, но он живо интересовался записями, слушал их и даже поделился с этим ничтожным частичкой своей мудрости.
— Хвала Небесам, они не покинули моего великого супруга! Еще у меня есть опасения, что окружение императора может воспользоваться его слабостью в своих целях. Мой супруг слишком мягок и добр к своим бывшим соученикам, позволяет им чересчур многое… — еле слышный всхлип. — Прошу прощения, мастер Ши, от горя я совсем забылась и сама не понимаю, что говорю. Но я присутствовала при ваших чтениях и поняла, что вы обладаете необыкновенными качествами. Только умный, справедливый и бесстрашный человек мог бы записать подлинную историю, без прикрас и без льстивых восхвалений. И при этом вы не забываете о приличествующих вашему положению церемониях. Потому мне важно услышать ваше мнение. Мнение человека со стороны. Не синшидайца.
Ши Хэй распростерся в низком поклоне.
— Этот ничтожный выполнит любой ваш приказ!
— Вы, как превосходный мастер предшествующих знаний, знаете о ближайшем окружении моего супруга больше, чем люди во дворце. Знаете их происхождение, прошлое, семьи, как они попали в Академию. Как думаете, могу ли я доверить им моего сына, наследного принца, если вдруг мой царственный супруг… Нет, я не смею сказать это вслух… Вдруг они захотят большей власти? Увы, я всего лишь слабая женщина, чьи слова никем не воспринимаются всерьез, но еще я мать, и не могу не думать о судьбе моего ребенка.
Ее голос то замирал, то набирал силу. Она играла голосом, словно на музыкальном инструменте, и мастер совсем потерял голову от одних лишь звуков. Его попеременно захлестывала жалость к несчастной женщине, негодование по отношению к синшидайцам, восторг от похвалы, страх потери императора.
— Небесная государыня! Спешу вас заверить в полнейшей преданности синшидайцев Сыну Неба! Их верность настолько велика, что многие не вынесут тяжести утраты, которая, надеюсь, никогда не случится. Чета Цянь, скорее всего, оставит императорский город и будет доживать в тихости в родовом поместье Цянь. Ци Юминг и Цзинь Ляо, как и прочие министры из Син Шидай, продолжат выполнять свой долг и будут слушать верховного сына, как и его отца.
— А Ван Мэй? — резко спросила императрица.
Ши Хэй на секунду опомнился, но она тут же зажурчала, убаюкивая сознание мастера.
— Глава министерства магии всегда подле моего царственного супруга и вмешивается в дела, которые не касаются ее непосредственных обязанностей. К тому же, как я слышала, в Академии она жила под одной крышей с императором Ли Ху. И меня беспокоит их столь тесная и давняя дружба. Госпожа Ван ведь до сих пор ни разу не была замужем. Во дворце ходят разные слухи.
— Ваш недостойный слуга не знает, что именно было между учениками Мэй и Теданем. Я наблюдал за ними последние дни, а также собирал сведения о них после выпуска Академии, и нигде не находил и намека на какие-либо отношения, выходящие за пределы дружеских и деловых. Хотя про любвеобильность императора Ли Ху ходит немало историй, ни в одной из них не говорится о госпоже Ван. Единственный воздыхатель, которого приписывают госпоже Ван, это безымянный герой, небесный посланник.
— Может, госпожу Ван больше привлекает власть?
— Ваш недостойный слуга не научился проникать в суть человеческой души. Самый яркий властолюбец в окружении Сына неба — это Джин Мэйху, но у него своя империя. Торговая. И он вряд ли захочет поменять «Золотое небо» на «Коронованного Журавля».
— Джин Мэйху… — задумчиво протянула женщина за тонкой кисеей. — Тот миловидный юноша с неестественно белыми волосами? Но он даже не чиновник.
— Лишь потому что сам не захотел. На деле же он советник императора Ли Ху и старый друг, а если бы пожелал, то смог бы занять достойное место в совете министров.
— Кого еще мне стоит учесть? — откровенно спросила императрица.
— Чжен Куан, бессменный генерал центральной армии. Он имеет влияние на все военные силы страны. Ясная Мудрость, преподаватель и глава Академии Син Шидай. Да и мнение Цянь Джи тоже играет немалую роль, хоть она и старается отстраниться от политики. Но я не придворный и не знаю всех нюансов.
— Ничего-ничего… мне интересен взгляд со стороны.
— И последнее. В Академии в одном доме вместе с госпожой Ван и императором Ли Ху жил некий юноша по имени Шен. И хотя он исчез в конце второго года обучения, вашему покорному слуге кажется, что он оставил глубокий след в их сердцах. Если Небесная государыня отыщет этого человека и привлечет на свою сторону, то приобретет значительного союзника.
— Как любопытно, — протянула она. — Благодарю за столь познавательную беседу, мастер Ши.
Она взмахнула рукой. К Ши подошел евнух Бай, протянул ему грубую глиняную чашку с чаем. Ши Хэй хотел было отказаться, но взглянул в глаза евнуха, понял свою ошибку и залпом выпил предложенный напиток.
Глава 12
Время остановилось.
Каждый день повторял предыдущий.
Заботы и проблемы растворились в ежедневных ритуалах, которыми служанка обставила жизнь мастера. По утрам она приносила свежие цветы, чей аромат наполнял дом, заваривала чай и прислуживала мастеру за завтраком. Затем Ши Хэй выходил в маленький садик и любовался крошечными, с ноготок, бабочками, слушал шелест листьев. В это время Лилинг выносила зонтик и закрывала от солнца голову чиновника. Затем приходила очередь полуденного приема пищи, легкие прохладные блюда отлично утоляли голод в такую жару и не заставляли покрываться потом. После этого Ши Хэй шел в кабинет, раскладывал бумаги, делал пометки, перечитывал. Но он понимал, что создавал лишь видимость работы. Его ум никак не мог сосредоточиться на перипетиях истории, отвлекался на посторонние мысли. Сколько раз мастер Ши обнаруживал, что вот уже полчаса смотрит на прикрепленную к стене карту? А в мыслях — ни словечка о лисе, императоре или магии.
Робкий стук в дверь. Лилинг просовывала свою прелестную головку в кабинет и спрашивала, хочет ли мастер чая. После ее прихода Ши Хэй уже мог не работать до самого ужина. Вечером служанка уходила, и домик в дальнем уголке императорского города словно бы терял всё своё очарование. Мастер Ши начинал задумываться, а не вернуться ли ему в Киньян, в старый потрепанный домишко с пустыми стенами и крикливыми соседями? Нельзя злоупотреблять добротой императора. К тому же во дворце словно бы забыли о мастере предшествующих знаний. После встречи с императрицей, на которой та весьма любезно интересовалась о здоровье супруга, никто к Ши Хэю больше не обращался. Ни синшидайцы, ни придворные евнухи…
