Видимо, противник сообразил, что от пустышек угрозы не исходит, и вычислил, кто действительно опасен, потому что мы начали регулярно терять абордажников. Я ничего не мог поделать, только наблюдать. Мы потеряли ещё 11 абордажников, прежде чем полковник принял решение.
— Рассредоточиться.
— Есть рассредоточиться.
До противника оставалось каких-то 40 секунд и около 6 километров. Но эти 40 секунд были самыми тяжёлыми для всех, потому что отметки абордажных капсул гасли одна за одной. Конечно, люди из навигационного отдела делали всё что могли. И капсулы метались из стороны в сторону. Но это всё равно плохо помогало. Мне казалось, что я слышу скрежет зубов майора Турова, который находился рядом со мной, хотя технически это невозможно.
Но всё когда-нибудь заканчивается. Программой полёта заложено, что за 10 секунд до столкновения пустышки должны включить маршевые двигатели и уйти с траектории столкновения, как бы огибая корабль противника. И вот наступил этот рубеж.
— Манёвр ухода! — на эмоциях выкрикнул оператор поста наблюдения. — Есть включение двигателей.
Теперь ещё 10 секунд стальные волки будут находиться под обстрелом. Я смотрел на счётчик обратного отчёта, мысленно пытаясь ускорить его ход. И чем больше он приближался к нулю, тем сильнее казалось, что время бежит всё медленнее и медленнее. Наконец прозвучало долгожданное:
— Есть попадание.
В БИЦ всё замерло и наступила тишина. Через несколько секунд на большой экран было выведено изображение, запечатлевшее момент попадания наших капсул в борт корабля. У себя в виртуале я видел то же изображение. Также я наблюдал всё, что происходило в БИЦ. В замедленном воспроизведении было видно, как группа капсул в ореоле множества обломков влетает именно в то место, в которое я и предлагал. Были видны небольшие взрывы от столкновения. Обломки также били по корпусу и разлетались в разные стороны, как ледяной град об асфальт. Был виден и один сильный взрыв, возможно, одна из капсул не выдержала и сдетонировал боезапас или попали во что-то внутри корабля.
И только после этого видео тяжёлое напряжение людей, наблюдавших за этой операцией, спало. Раздались крик ликования и аплодисменты. Причём это происходило во всех БИЦ, которые были подключены в сеть. Но полковник Нечаев хорошо знал своё дело. Дав людям несколько секунд порадоваться, он продолжил свою работу.
— Пост наблюдения, что с орбитой вражеского корабля?
Вопрос был задан не зря. При таких ударах орбита могла измениться, так как корабль получил дополнительный импульс.
— 7 секунд, господин полковник, вычислитель работает над новой траекторией орбиты.
Пока тикали эти секунды, я ожидал телеметрии от стальных пиратов. То, что не было никаких данных, ничего не значило. Дело в том, что при ударе все внешние антенны однозначно повреждены, поэтому уцелевшие РК20 Муравей должны развернуть новые приёмопередатчики снаружи корпуса корабля.
— Пост наблюдения, орбита вражеского корабля стабильна. Изменение апогея на 60 километров.
И в это же время начали поступать данные от абордажной команды. С одной стороны, я, конечно, обрадовался этому, но, с другой стороны, информация была не очень оптимистичная. Я выругался вслух.
— Вожак, что у тебя? — это уже Нечаев не утерпел и задал вопрос.
— Господин полковник, абордажная группа уцелела и начала развёртывание. Численность — 12 уцелевших единиц. Из них 3 штурмовика, 5 огневая поддержка, и 4 вспомогательные.
В БИЦ поднялся шум. По прогнозам, мы рассчитывали на то, что уцелеет 50–60 процентов абордажной группы, поэтому люди и занервничали. Но на лице Нечаева не дрогнул ни один мускул.
— Вы сможете с такой численностью абордажной группы выполнить задачу?
— Господин полковник, я не могу сказать с уверенностью, что выполнил бы задачу с расчётной численностью группы. Но у нас нет другого выбора, кроме как попытаться.
Нечаев пожевал губами и произнёс:
— Хорошо. Действуйте. И помните, что от ваших успехов зависит судьба всего человечества.
— Так точно. Разрешите выполнять?
— Выполняйте. И выведите нам картинку на общий экран.
* * *
Мои муравьи начали расползаться по разным щелям, сканируя окружающую обстановку. На тактической карте начала проступать структура корабля, конечно, на глубину, которую могли просветить сканеры. Самое интересное, что на корабле присутствовала гравитация. На наших космических объектах гравитация создавалась с помощью вращения, поэтому её вектор был направлен от оси вращения наружу. А на корабле пришельцев вектор гравитации был направлен к задней части корабля. А это значило, что пришельцы способны создавать искусственную гравитацию.
Внутреннее строение корабля выглядело следующим образом. По всей длине продольной оси корабля шёл некий центральный тоннель. Что он собой представляет, пока непонятно. Вдоль этого тоннеля, перпендикулярно ему, размещались перегородки. Если проводить аналогии с морскими кораблями, то это палубы. Только размещены они не вдоль корабля, а поперёк. Это легко себе представить, если взять многоэтажный дом и развернуть его горизонтально. В моём виртуальном мире передо мной висел силуэт корабля пришельцев. Почти чёрного цвета. И только там, где мои подопечные смогли просветить его сканерами, была видна структура. Своего рода туман войны. Мне понравилась мысль о многоэтажном доме, и я развернул модель корабля пришельцев в вертикальное положение. Теперь стало удобнее для восприятия.
Отсек, в который угодила абордажная группа, был каким-то складом. Выглядел как усечённый треугольник, заваленный ящиками и неизвестным оборудованием. Конечно, мало что осталось целым после нашего вторжения.
— Вожак — Филину, — это уже Туров подключился к работе.
Я в этот момент лихорадочно раздавал команды муравьям. Рядом, в пространстве, выводилась информация от различных аналитических групп. Им сливались все полученные данные. Группы по мере возможности давали рекомендации о дальнейших действиях или принадлежности того или иного обнаруженного элемента.
Свой первый позывной «Вожак» я получил в тот же момент, когда абордажников нарекли стальными волками. Волки — стайные животные, а значит, у них должен быть вожак. Вот Туров и присвоил мне такой позывной. Но я был не против. А если вспомнить, что часть алгоритмов поведения стальных волков была взята от их живых воплощений, то такой позывной соответствует моему статусу в иерархии группы абордажников.
— Слушаю тебя, Филин.
— Есть идеи?
Я хмыкнул. Туров видел ту же картинку, что и я. Только он выступал в роли наблюдателя.
— Это я должен спрашивать, что делать. Ты же всё-таки профессиональный военный, в отличие от меня, недоучки.
— Может, хватит уже? Я морской пехотинец. Брать на абордаж космические корабли пришельцев не обучен.
