35
День выписки начинается со звонка Морозова.
– Как вы там?
– Да вроде ничего, – пожимаю плечами. И хочу попросить заехать за моей одеждой на Моторную, но Тимофей заявляет нетерпеливо.
– Я приеду к десяти утра. Все привезу. Ни о чем не думай!
– А мои вещи, Тимофей…
– Все уже собрал. Жди!
Жду. И чувствую себя как за каменной стеной. И только закончив разговор, с ужасом понимаю, что забыла узнать о здоровье Морозова.
Какая-то я эгоистка! Так нельзя!
Тимофей постарался. Сам забрал мои вещи. Заказал дочкам красивое приданое. А я?
Тщательно мою руки перед кормлением. А сама рассматриваю кольцо с бриллиантом. Красивое. Очень.
Может, у нас с Тимофеем все наладится? Ведь непросто так он о нас заботится.
«Морозов – тип коварный. Стелет мягко, а спать потом ох как жестко будет. Не верь ему. Ни единому слову», – проносится в голове мягкий женский голос.
Вздрагиваю, будто наяву слышу. Закрыв кран, решительно вытираю руки. Смотрю на бледное лицо, поправляю влажными руками растрепанные волосы. Будущая жена мэра?
Нет! Так не бывает…Не женятся они на простушках.
Выхожу к детям. На автомате меняю сонным дочкам подгузники. А сама думаю. Думаю…
По сути у меня нет другого выхода. Ни квартиры, ни заработка. Так и ювеналка может нагрянуть. Детей отберут, а мне придется навещать их в доме малютки. Я читала жуткие истории в интернете. У той же Даши Ивановой конфликт с семьей мужа похоже начинался.
В голове шумит от замешательства. По спине бежит холодная дрожь. А руки моментально становятся липкими.
«Доченьки мои, – вглядываюсь в сморщенные личики. – Никому вам не отдам. Не бойтесь!»
А саму просто трусит от страха. Как себя дальше поведет Тимофей? Не разлучит же меня с дочками на пороге роддома? Вроде как забирает к себе…А там за закрытыми дверями кто заступится?
Но и поделать ничего не могу. Остается только внимательно смотреть по сторонам. И наверное, отклонить предложение о свадьбе.
Пока дети официально только мои. Морозову предстоит вступить в отцовство. А значит я смогу выдвинуть условия.
Не время расслабляться. У нас не обычная семья. Вернее, у нас нет семьи. А лишь только одна видимость. Нужно поговорить с Тимофеем. Пусть даст расписку, что ли?
«Расписку? Не смеши, – снова врывается в мысли бархатный голос. – Он тебе сейчас луну с неба пообещает».
«Посмотрим, – закусываю губу. – Где-то жить надо. Да и Тимофей нас никуда не отпустит. Придется договариваться…»
Не успеваю додумать, когда в комнату возвращается Надежда, груженая двумя огромными пакетами.
– Морозов, конечно, Отмороженный Фей, – смеется она. – Но я не знала насколько!
– Теперь знаешь? – улыбаюсь сдержанно. Не хочу показывать собственную растерянность и трусость. Опять начнет докапываться. Кто мне о Тимофее наплел? И когда?
А мне даже признаться стыдно… Вот и молчу. И верю. Каждое предостережение давным-давно пустило корни….
Не может же такой человек врать? Да и зачем ей это?
– Это только детские шмотки! – трясет пакетами Надя. – Твои Морозов сам несет. Его на первом этаже народ обступил. Просит идти на выборы…
– Какой народ? – охаю в изумлении.
– Да санитарки наши, роженицы, медсестры. Мне слушать некогда. Я к тебе прибежала. Дел полно.
– Да, конечно, – киваю на автомате. Беру Анечку кормить. И снова размышляю о Тимофее.
«Не такой уж он и плохой, – замечаю своему вечному оппоненту. – Плохого бы человека вряд ли бы весь город упрашивал. Значит, люди его уважают. И есть за что. А я ко всему приспособлюсь. Лишь бы с дочками не разлучил!»
«Ну-ну», – усмехается бархатный голос. Но я гоню прочь глупые страхи.
Вон Даше пришла на помощь Анна Аркелиди! В случае чего, я к ней тоже обращусь!
Тимофей вваливается в палату с нарядным пакетом известного бренда и огромным букетом роз.
– Привет, Лерочка, – вручает он цветы. Утыкается носом в ложбинку ключицы Слегка касается холодными губами. И меня снова сотрясает дрожь. Теперь уже другого рода.
– Вот держи. Это тебе, – протягивает новенький пакет. Повинуясь приступу любопытства, заглядываю внутрь. А там не разобрать. Еще несколько.
– Мне? – уточняю на всякий случай.
– Ты же в халате домой не пойдешь, – улыбается радостно. И тут же раздает указания. – Лера, одевайся скорее. Надя, собирай детей. Я тебя вторым рейсом домой отвезу…
– Да я и сама добегу. Спорим быстрее будет? – смеется она.
Мне тоже передается их веселое настроение. Как последняя дуреха стою посреди гостиной с букетом и пакетом. И улыбаюсь счастливо.
– Лер, – зовет меня Тимофей.
– А? – смотрю на него ошалело.
– Ты хоть на вещи посмотри. То ли я купил. Может не понравится…
– Ага, – киваю изумленно. Первым делом выуживаю серебристый пуховик, потом такие же сапожки и наконец бежевый костюм, мягкий словно масло.
– Спасибо! – только и могу сказать в изумлении. – Только зачем ты тратился?
– Обычная забота, Лер, – пожимает Тимофей плечами.
– Спасибо, – отставив пакет, подхожу почти вплотную. Осторожно целую в свежевыбритую щеку. И тут же оказываюсь прижатой к кашемировому пальто.
Крепкие руки лишь на секунду касаются моей талии. Но и этого хватает, чтобы хоть на миг почувствовать сносящий крышу запах парфюма и чистого тела.
Только химия. Ничего больше.
Внимательно вглядываюсь в лицо Морозова. Добродушное и слегка уставшее. Нет даже малейшего признака неискренности или злости.
Все просто и хорошо. И пусть так и будет.
Подхватываю пакет с костюмом и со всех ног несусь в санузел. Скинув халат, второпях надеваю штаны и толстовку. И в изумлении смотрю на себя в зеркало.
Совершенно другой человек. В отражении вижу красивую девчонку. И куда делать тетя Мотя в халате? Ума не приложу!
– Тебя и не узнать, Лера, – восхищенно тянет Надежда. Киваю довольно.
– Надевай пуховик, сапоги. Бери цветы и на выход, – оглядывая меня, командует Тимофей.
– А дети? – ойкаю я.
– Медсестры понесут, – смеется Надежда. – А господин мэр возьмет все пакеты.
– Надя, – рычит Морозов. Опаляет недовольным взглядом свою одноклассницу.
В голове будто прощелкивает. Паспорт! Куда я его положила?!
Поспешно роюсь в сумочке.
