Кошусь на часы. Половина пятого, блин! Хотя бы до семи дотянуть.
Как заведенный хожу взад-вперед по холлу, упирающемуся в лестницу. И все пытаюсь сообразить каким боком к моей Снегурочке Маргарита Анквист?
«Нет, это исключено!» – устало тру лицо и лоб.
Наверняка просто совпадение. Такие конверты на каждом углу продаются. Лучше придумать другую версию. В эту Маргарита явно не вписывается.
«Не звони ей. Выставишь себя дураком, – предупреждает здравый смысл. Но руки сами тянутся к трубке. И услышав, удивленный мелодичный голос, произношу поспешно.
– Не разбудил, Маргарита Николаевна?
– Я рано встаю, Тимофей Сергеевич, – роняет она спокойно. – Нужно встретиться?
– Да и как можно скорее.
– Хорошо, я жду. Приезжайте домой, – роняет кратко. Непробиваемая женщина.
Встречает около лифта пентхауса и деловито провожает на кухню.
Сейчас сестра грозного Анквиста кажется мне девчонкой. Спортивные штаны, розовая майка и волосы, собранные в хвостик. Ничего общего с той холодной сучкой, которая обычно ждет меня в Федином кабинете.
– Вам удалось что-то выяснить? – смотрит пристально. Наливает кофе в маленькую белую чашку.
– Да, – вдыхаю аромат горячего напитка. И тут же достаю из сумки конверт. – Узнаете?
– Ах, это! – весело отмахивается Маргарита. – Простите, что вмешалась.
– Как вам удалось узнать о Лере и детях? – роняю жестко.
– Мы следили за вами с апреля, – пожимает плечами Маргарита.
– Зачем?
– Не могли ошибиться с выбором. Слишком многое поставлено на кон. Федора прибьют в тюрьме, вы же понимаете. И я хотела убедиться в вашей порядочности…
– Но факты говорят об обратном. Бросил беременную подружку, – усмехаюсь кисло.
– Наши безопасники восприняли девочку как мимолетное увлечение плейбоя. А вот меня она заинтересовала. Такая добрая и наивная. Очень хорошая. По глазам видно. А я разбираюсь в людях. Поверьте…
Киваю. Какой смысл спорить?
– Поэтому незадолго до Нового года я попросила найти ее, – веско добавляет Маргарита. – И вникнув в ситуацию, решила вмешаться.
– Спасибо! – Только это и могу вымолвить. – Я перед вами в неоплатном долгу.
– А я рада, что все получилось, – глаза Маргариты загораются радостным блеском. – Делать добро никогда не поздно. Мне показалось, что вы не в теме. Вот и пришлось срочно вызвать Снегурочку.
– А УЗИ? – выдыхаю растерянно.
– Купила, – легкомысленно отмахивается Маргарита и добавляет серьезно. – Если с вашими проблемами мы разобрались, то давайте обсудим Федины.
Хочу задать еще несколько вопросов. Но Маргарита из озорной девчонки вмиг превращается в холодную бизнес-леди.
– Есть у меня маленькая зацепка, – переходя к делу Анквиста, бросаю лениво. – Но хочу еще раз опросить свидетелей.
Говорю спокойно и решительно. А сердце лупит с удвоенной силой. Маргарите я по гроб жизни обязан. И расплачусь на все сто.
– Вы думаете, получится? – спрашивает она с надеждой.
– Придется повозиться. Заново собрать материал, – объясняю терпеливо. У нас мало времени…
– Я в вас верю, – улыбается мне Маргарита. – Если нужны люди, дайте знать…
– Сами справимся, – морщусь дурашливо.
И всю обратную дорогу домой пытаюсь вычислить, кто из сотрудников роддома мог продать Маргарите снимок.
Торганов точно отпадает. Он бы сам не посмел. А попадись ему кто на горячем, выгнал бы с работы не задумываясь.
Стопэ. Стопэ.
Осекаюсь на полуслове.
Щербинина! Больше не кому!
Но хочу убедиться.
– Вить, – звоню другу. – А за что, ты говорил, Щербинину уволил?
– Ничего я тебе не говорил, – огрызается он. И держит паузу.
– Ну так скажи, не томи, – прошу жалостливо.
– За беспредел, – холодное отрезает Витя. В голосе сквозит холодная ярость. Видимо, до сих пор не отпустило.
– Снимок продала? – подсказываю бодро.
– Тима, да я ей чуть голову не оторвал, – в сердцах откликается Торганов. – Блин, ну вот есть мозги у человека?
– А как ты догадался, – спрашиваю, покрепче перехватывая руль руками. Сжимаю пальцами кожаную оплетку.
– Много ума надо, Фей? – вздыхает он. – Тут все просто. У человека должен быть доступ к истории болезни. И куча кредитов.
– А-а, ну да, – тяну с придыханием.
– Да у меня чуть крыша не поехала, когда я снимок Ушаковой у тебя в руках увидел. Полный капец, Тима!
– Но согласись, если б не Надюха, – весело усмехаюсь я. – Интересно, за сколько снимочек ушел?
– За пять кило, – недовольно крякает Торганов.
– Да я бы больше дал!
Если вдуматься, Маргарита все правильно рассчитала. Одна записка без снимка сразу же отправилась бы на растопку камина. А так несложно предугадать дальнейшие события.
Закончив разговор, звоню Глебу.
– Узнай мне все о кредитах Надежды Щербининой. Где? В каких банках? На что брала? Это срочно.
А когда поздно вечером мне прилетает подробный отчет, хватаюсь за голову.
Двести тысяч рублей.
Для меня копейки. А для Нади – неподъемная сумма. За каким хреном ей понадобились эти деньги? Ни машины. Ни своего жилья.
«Ладно, порешаем», – морщусь, вглядываясь в сизый туман, словно покрывалом окутывающий округу.
Сзади слышатся торопливые шаги и нежные Лерины руки поясом обвиваются вокруг моей талии. Шаловливые пальчики бегут по груди. А нос утыкается в спину.
– Они уснули, – как пароль сообщает жена.
Обернувшись, сгребаю ее в охапку. Положив ладонь на затылок, жадно целую.
– Девочка моя, как же хорошо, что ты нашлась, – выдыхаю нетерпеливо.
– Я люблю тебя, – искренне признается она. Подпрыгнув, обвивает мою шею руками, а ногами – бедра.
Через тонкий трикотаж чувствую каждой клеточкой теплое податливое тело и чуть с ума не схожу от накатившего счастья.
«Надя, Маргарита, феи мои прекрасные, – целуя жену за ушком, шепчу мысленно. – Спасибо вам!»
52
Три месяца спустя
Май в Шанске приносит победу Тимофея на выборах и первую грозу.
– В два часа дождь обещали, – замечает Надежда, оглядывая свинцовые тучи.
Задрав голову, смотрю на незакрытую тонкую полоску небесной сини.
