– Еще пусти слезу! – рвано глотнула воздух, пытаясь обогнуть его и пробраться к двери.
– Как грубо. А ведь художника может обидеть каждый, – подцепив кончиками пальцев свой отвратный рисунок, Измайлов протянул его мне.
– Убери эту порнографию! – оттолкнула его руку.
– Хм. Как скажешь, думаю, парни заценят. Особенно Прохоров.
– Эй, дай сюда!
В этот миг он перехватил мои запястья, резко потянул к себе и прижал задницей к столу, наваливаясь на меня всем телом.
– Ты что творишь?! – прошипела, маленькими глотками хватая воздух.
Тихо посмеиваясь, подонок опустил взгляд на мои губы. Он облизнул свои и снова посмотрел мне в глаза.
– Пытаюсь решить наши разногласия, глупенькая…
Его взгляд держал на привязи, с каждой секундой лишь крепче затягивая удавку вокруг моего горла. Ужас, затопивший душу, стал практически осязаемым. Меня потряхивало. Мурашки вгрызались в поясницу. В груди пекло.
– …Неужели тебе не интересно, как я собираюсь это сделать? – шумно сглотнул, и я заметила, как натянулся кадык на его массивной шее.
– Как? – пробормотала, оглушенная набатом собственного сердца.
Вдруг Измайлов толкнулся в меня пахом, ухмыльнувшись, когда я от неожиданности прикусила язык. Эрекция, упиравшаяся мне в живот, просто добила. На несколько секунд я оторопела. Даже голосовые связки отказались подчиняться. Всё происходящее больше напоминало гротескный цирковой номер. Какое-то дурное шоу.
Полный крах…
– Отпусти! – я задергалась, как ненормальная, пытаясь вырваться из захвата, но ничего не выходило: Измайлов гораздо сильнее.
Хрипловато посмеиваясь, крепче сжал мои запястья и запрокинул руки над головой. А потом снова слегка толкнулся. И еще раз. Поигрывая желваками, Измайлов нависал надо мной, глядя исподлобья, продолжая совершать поступательные движения бедрами. Плавно. Мягко. Заставляя сердце с каждым новым движением проламывать ребра.
– Катюша…
Вздрогнула, поднимая на него расфокусированный взгляд. Крупные ручищи так цепко меня удерживали, что было больно.
– Оставь меня в покое. Пожалуйста. Я и так поставлю тебе зачет… – прошептала, только бы прервать эту сгущавшуюся наэлектризованную тишину.
Он улыбнулся.
– Я не могу, – пропустил прядь моих волос между средним и указательным пальцами.
Не может. Вот так просто и жутко.
– Не можешь?! – повторила оторопело, морщась от того, как собственные зубы отбивают чечетку.
– Ага. Ты так дрожишь в моих руках, хотя я еще ничего не делал. А что будет, когда я тебя раздену? – сплюснув подушечкой пальца мою нижнюю губу, он опустил голову ниже, будто собирался меня поцеловать.
Нет. Только не это.
Дернулась, практически вывернувшись из его звериной хватки, но подонок лишь тихо рассмеялся, возвращая меня на место. Он снова потерся о мои бедра выпиравшим бугром.
– Что мне с тобой делать, Катя? – перешел на шепот, убирая с моего лица выбившийся локон. – Лучше бы ты сразу дала мне там, в клубе. А теперь… – еще тише, так что я не смогла разобрать последних слов, сильнее цепенея от шока. – Кажется, я знаю только один метод, который нам поможет.
– Какой еще метод?!
Мажор отпустил мои руки и, склонившись, провел пальцем по моему подбородку. Его безумный взгляд метался от моих губ к глазам. И обратно. Я замерла. Не могла пошевелиться. Ноги сделались неподъемными колотушками. А он кончиками пальцев коснулся моих скул, чуть сдавил, прошептав с легкой хрипотцой:
– Метод Вдулова, Катюша. Метод Вдулова. – Вдруг резко надавил на мои бедра, пытаясь уложить на преподавательский стол.
Уму непостижимо!
– Помогите! – заорала я, не жалея связок.
– Дура, совсем охренела?! – гаркнул, сминая мои губы медвежьей лапой.
Его черные глаза буквально налились кровью.
Ну и попала же ты, Катюша…
POV. Алихан
Это. Полный. Пиздец.
Я смотрел в ее раскрытые от ужаса глазки и просто ох*евал. Старался прогнать наваждение. А оно, сука, никуда не уходило. В сознании так и зависла картина, как я раскладываю Катюшу на этом долбанном столе. Без ее, бляха, согласия. На несколько секунд я потерял над собой контроль. Прямо не по себе стало.
Только ее крик и вывел из транса. Дурочка заорала в голосину. И где твое хваленое спокойствие, Алик?! Что ты, бл*ть, творишь?!
– Тише, – прохрипел, склонившись над дрожащей в руках девчонкой. – Просто замолчи, и я уйду. Обещаю, я больше тебя не трону.
«Не сегодня», – добавил мысленно.
Сморгнув слезинку, она храбро качнула головой. Воинственный котенок. Бляха. Катюша гордо удерживала мой взгляд, хотя я видел, как ее большие серые глаза наполняются слезами. Че-е-ер-рт.
– Все в порядке. Слышишь? Я не сделаю тебе больно!
«Только очень сладко. Непременно. Катя», – вновь поправил себя мысленно.
Она опять чересчур резко кивнула, сжимая кулачки. Смешная. А я оттянул ткань штанов в районе паха. Член стоял колом. Все еще не мог думать ни о чем другом, кроме ее полноватых бледно-розовых губ, поблескивавших от гигиенической помады.
И угораздило же тебя, Измайлов. Ну нормально же жил, сука!
Это надо же было так облажаться! А самое дерьмовое – от Катюши можно ожидать чего угодно. Как бы до ректора не дошло… Не удивлюсь, если дуреха начнет чесать язычком. Все может быть, поэтому нужно было срочно брать ситуацию под контроль.
POV. Катерина
Не знаю, сколько времени прошло, пока я пыталась избавиться от оцепенения. Эту вопиющую ситуацию нельзя было оставлять без внимания. Измайлов полудурок! Чего только стоил его поплывший взгляд, курсирующий от моих губ до других открытых участков тела. Поганый ублюдок! Одержимый приспешник сатаны, утягивающий меня в персональный ад!
Но я не собиралась сдаваться. Прямо сейчас направлялась к декану спортфака в надежде, что он найдёт управу на этого черта.
– Добрый день! – поздоровалась с женщиной секретарём. – Мне нужно к Вячеславу Михайловичу по личному вопросу.
– У вас назначено? – она окинула меня не слишком доброжелательным взглядом, подобрав тонкие губы.
– Нет, но у меня очень важный вопрос, – выделила голосом слово важный.
– Подождите минутку, я сейчас уточню. – И, больше не удостоив меня взглядом, секретарь скрылась за дверью из светлого дерева. – Заходите, – послышалось через пару мгновений.
Однако, переступив порог кабинета декана спортфака, я вдруг почувствовала, будто несусь с отвесной скалы в самую тёмную бездну. Падаю. И разбиваюсь.
