Да, девочка, вот так. Это неизбежно.
Прижал нахалку еще сильнее, ударившись губами о крохотную пульсирующую венку на хрупкой шее. Лизнул, пробуя на вкус. Сладкая. Бл*ть. До чего же сладкая…
Шумно затянулся воздухом, стараясь успокоиться. И снова не удержался… Чуть оттянул нежную кожу зубами, тут же смягчив место укуса поцелуем. Немного увлекся. Бляха… На тонкой шейке остался розовый полумесяц от моих губ.
– Никаких поцелуев, – громыхнул голос разума в башке.
Когда-то я поклялся, что больше не подпишусь на всю эту романтическую херь…
– Катя.
– ОТПУСТИ-И… Мен-я… Измайлов! – дрожала как раненая тигрица в моих руках. – Ненавижу! – дергала задницей, отчего в брюках становилось еще теснее, хотя куда уж больше?!
От одного прикосновения к ее гладкой коже чуть не кончил.
Неожиданно в коридоре послышались шаги. Я бросил беглый взгляд на часы. Макс вернулся. Только его здесь не хватало.
– Эй, что происходит?! – друг открыл кодовый замок, врываясь в кабинет.
Однако Катюша, не дожидаясь объяснений, вылетела за дверь, оставив нас в гордом одиночестве.
– Она кричала «Помогите»?! Какого хера, Алик?..
Я рухнул в кресло, прикрыв глаза. Хотел бы я знать ответ.
– …Алихан?! – Гордеев уселся на край стола.
– Это был идеальный план. Понимаешь?
– За*бись план. – Указал на мою окровавленную шею, покрутив указательным пальцем у виска.
– Есть курить?
– В смысле?! – товарищ недоверчиво выгнул бровь. – Ты же года три как завязал.
– А теперь развязал. Потравимся?
POV. Катерина
Выстукивала каблуком какой-то популярный мотивчик, сидя на лавочке возле дома. Вопреки обещаниям синоптиков, светило солнце, однако ему не удалось растопить ледяную корку, заковавшую сердце в тиски.
Я все еще мысленно находилась в мрачном кабинете в плену ненавистных рук. И губ. Прикрыла глаза, ощущая, как сердце до сих пор колотится о ребра. Он так умело играл на моих нервах, с каждым разом натягивая их еще сильнее. Интересно, когда наступит предел?
– Катя…
Повернула голову на виноватый гнусавый голос.
– Сережа?! – вопросительно вскинула бровь.
– Слушай, он это… бешеный какой-то! – сосед потер рассеченную губу, очевидно, стараясь сыграть на жалости.
Однако я видела, каким образом он заработал свои увечья: Измайлов с такой силой оттолкнул Зяблика, что тот, не удержавшись, врезался в Сергея.
– Я же просила не вмешиваться.
– Да… Но ты же знаешь, мы крышуем этот район! – самодовольно надул грудь.
Я еле сдержала пренебрежительный смешок, даже захотелось его чем-нибудь стукнуть – поперся махать кулаками прямо перед камерой, хотя входил в совет правления дома и прекрасно знал, где они установлены. Болван!
– Кать, давай мы подтянем еще пацанов? Соберем толпу! Ты это… только скажи! – как китайский болванчик, энергично закачал рыжей головой.
Я поднялась, окинув соседа мрачным взглядом.
– Делай, что хочешь, – хмыкнула. – Только знаешь… Если вдруг возникнут проблемы – разбирайтесь сами.
И, не дожидаясь ответа, поспешила в подъезд. Не жизнь, а круговорот придурков в природе. Или это просто мне так везет?
Переступив порог дома, скорее побежала в ванную. Не терпелось смыть с себя следы его преступного вторжения. Я избавилась от одежды и, оставшись в нижнем белье, посмотрела на себя в зеркало.
– Вот гад…
Обвела подушечкой пальца вызывающий розовый засос на шее, слишком отчетливо проступавший на бледной коже. Уперлась в края раковины, окинув себя пристальным взглядом: сегодня на мне был любимый комплект, состоящий из черного кружевного бюстье и трусиков.
Увы, не могла похвастаться выдающимися формами, однако ажурное кружево потрясающе контрастировало с молочной кожей и подчеркивало каждый изгиб. Я любила красивое дорогое белье, только пока удалось прикупить лишь пару комплектов, и то благодаря распродаже.
Непроизвольно закусила губу, глядя на то, как под полупрозрачным лифом проступили бледно-розовые ореолы с возвышающимися затвердевшими сосками. Этот бюстгальтер ничего не скрывал. Прикрыла ладонями небольшую грудь, ощущая, как щеки заливает краска стыда. Даже страшно подумать, что бы сделал Измайлов, если бы увидел то, о чем просил.
Вряд ли бы он сумел остановиться на одном желании…
Я приняла обжигающий душ, вылив на себя почти полбутылки ароматного яблочного геля, только бы отмыться. Нужно было что-то предпринять, но сил на подвиги не осталось. Даже аппетит пропал – полное моральное истощение. Хорошо, что впереди выходные, и завтра я была приглашена к Надежде Павловне на обед.
Телефон жалобно завибрировал в сумке.
– Завтра. – Залезла под одеяло и, несмотря на то, что время еще было детское, провалилась в тревожный сон, запоздало вспомнив, что так и не выключила свет в коридоре.
POV. Алихан
Расправил плечи, услышав цоканье шпилек за спиной.
– А кто это у нас уже неделю не ходит на пары?! Ай-ай-ай! – Марго прильнула ко мне грудью и, оттянув ремень, просунула ладошки под рубашку спереди.
– И тебе здравствуй. – Поморщился от чересчур резкого запаха ее духов.
– Я соскучилась, Алик. Где ты потерялся? – подушечками пальцев однокурсница обвела кубики пресса, очерчивая каждый крохотный изгиб.
– Дела государственной важности. – Глубоко вздохнул, ощущая её пальцы под резинкой боксеров.
Напряжение в паху стало нарастать, вены на шее вздулись. Я почувствовал прилив адреналина – трахаться захотелось нещадно. Но не с ней. Сука. Не с ней.
Прямо как мазохист в сотый раз прокручивал в башке каждое её робкое движение, и этот лихорадочный блеск в глазах, будто идет на эшафот. Такая неприкрытая блядская ненависть. Она проламывала ребра, до хруста стискивая легкие, пока я ловил каждый взмах её пушистых ресниц.
Бляха.
Сам себя не узнавал: осталось жалкой псиной завыть на луну. Надо с этим кончать.
– У тебя какое-то предложение, Марго? – развернулся, беззастенчиво осматривая блондинку: серебристый топ, юбчонка, не прикрывающая даже половину задницы, чокер-удавка на шее, безупречный макияж. Красивая. И, как обычно, очень старалась. Взгляд многообещающий. Я пропустил между пальцами сухую белоснежную прядь, утягивая Марго за собой на диван. Казалось, губы вот-вот потрескаются от наигранной улыбки, пока я пытался «настроиться» на нужную волну.
Поглаживая девицу чуть выше колена, сам не заметил, как в руках оказался телефон.
