– Ты прекрасно знаешь – я уже давно, как праведник: не пью и не курю. Сегодняшний день не исключение.
– А ведешь себя, как обдолбанный псих! – Макс едко хмыкнул, откинувшись на спинку кресла. – А она боевая! – прищурился, указывая на мое лицо.
– Сучка. Мне завтра к первой паре в универ тащиться такому красивому. Кто-нибудь из преподов обязательно доложит отцу. Торжественный выход из академа! Бл*ть! – поморщился, проведя пальцами по саднящему участку кожи.
– Надо обработать щеку, – друг порылся в ящике стола и протянул мне аптечку с перекисью.
Мобила защекотала бедро. Несложно догадаться, кто трезвонит в первом часу ночи. Заскрипев зубами, я вырубил аппарат к херам. Вся достопочтенная публика, с которой якшался батя, и так считала меня отбитым на голову типом. Не хватало только заявиться туда со свежим фингалом. У отца могли возникнуть проблемы из-за меня. Снова. Поэтому, взвесив все возможные варианты развития событий, лучшим решением было просто не появляться на празднике.
– Весело. Девчонка теперь долго будет обходить клубы стороной.
– Ну и правильно. Нормальным бабам тут делать нечего.
Мы одновременно повернули головы на громкий стук.
– Я сказал Софье, чтобы беспокоила только в экстренном случае. – Макс прищурился и, нехотя поднявшись, направился к двери, в то время как я уже мысленно был готов проклясть сегодняшний день. – Сонь, что стряслось?! – раздался недовольный голос друга.
– Там Беляев и Ко нажрались в смерть и творят дичь. Парни интересуются, можно ли их выпроводить?! Помнится, вы говорили, чтобы их не трогали… – затараторила новенькая администраторша.
Я посмотрел через плечо, натыкаясь на озабоченный взгляд Гордеева.
Никита Беляев – сын местного авторитета. Все знали, что с ним лучше не связываться. Отец – махровый беспредельщик, а дитятко до сих пор решает свои проблемы через батю. Этот мелкий гаденыш повадился ходить в наш клуб. Мы бы и рады – щенок в легкую спускал по несколько тысяч баксов за ночь, – однако существовала и отрицательная сторона вопроса: Беляев нажирался в дрова и начинал творить дикий треш, отчего страдали другие гости.
– Я разберусь, – наконец, заключил Макс, подмигнув Софье. – Пойду угомоню этого недоумка, – и, не дождавшись моего ответа, он хлопнул дверью.
Стоило остаться в одиночестве и прикрыть глаза, как память моментально нарисовала живописную картину – я вновь оказался в нашей «пыточной».
Мы с Гордеевым так ласково прозвали потайную комнату со всякими увлекательными приблудами. Кстати, оттуда замечательно просматривался весь женский туалет. Девчонки обожали крутиться перед зеркалом, а мне нравилось подглядывать. Монотонно покручивал банку таблеток в руках, высматривая новую жертву. Девчонки были все как на подбор: с одинаковыми волосами, губами и сиськами. Я уже несколько недель никого не снимал. Приелось. Особенно когда даже сети расставлять не нужно – добыча сама кидается тебе в лапы.
Последнее время я ничего не чувствовал, потому что жил на антидепрессантах. Но, с другой стороны, это помогало – почти год без происшествий. Самый спокойный год в моей долбанной жизни. Я мог бы купить целую улицу с деньгами нашей семьи, но, по иронии судьбы, мечтал приобрести хотя бы одну человеческую эмоцию. Хоть какую-то.
Сразу заприметил эту деревенщину.
Как только девчонка зашла в туалет, на ее лице появилось такое брезгливое выражение, будто она оказалась в грязном сортире сельпо. Мы влили в интерьер столько бабла, а этой бесцветной фифе что-то не понравилось!
Взгляд приклеился к ее заднице, обтянутой черной синтетикой. Даже странно: такая худая – и с задницей… Да плевать. Я видел столько ягодиц и сисек, что в какой-то момент размер вообще перестал иметь значение. Самое главное в женщине – мозги. Но девчонка ими явно не блистала.
Скалясь на простушку, вдруг ощутил, как тесно стало в брюках. Твою мать. Какого…
Я открыл глаза, вновь прокручивая в голове события сегодняшнего вечера. Король триппера. Ха-ха. Она определенно не в моем вкусе. И одета – вещи будто из секонд-хенда. Безвкусная девица в нелепом платье испортила мне вечер!
Меня всего затрясло. Стиснул зубы, стараясь успокоиться. Какое-то извращенное желание прострелило каждый мускул. Член стоял колом.
Почему меня вообще это волнует? Мог увести с собой любую. Они же только ради этого и приходят. Слухи о потайном трахадроме Карабаса Барабаса разлетелись по всему городу.
Шумно глотнул воздуха, щелкнув пряжкой ремня.
– Софья, зайди! – отдал приказ в трубку рабочего телефона. – Еще раз пройдемся по технике безопасности.
Я давно усыпил своего монстра. Какого хера он вырвался на свободу, помирая с голоду?..
POV. Катерина
– Натусь, ты чего не спишь?!
– Не лягу, пока не узнаю подробности! – сестра зевнула, кутаясь в мой розовый халат. – Ты же отдыхала в «Черной дыре»! У нас девчонки из блока на следующих выходных туда собираются. Я тоже пойду! – её круглые глаза заблестели.
Я избавилась от туфель, со вздохом облегчения падая в кресло.
– Никуда ты не пойдешь.
– Сис, только со мной не надо включать «училку», ладно?!
– Наташ, я серьезно. Нечего там делать.
Я тяжело сглотнула, пытаясь прогнать из головы негативные мысли.
Сестренка этим летом поступила на филфак и тоже перебралась в Москву. Пару месяцев мы ютились в моей съемной однушке, однако из-за разных ритмов жизни добрососедства не вышло, и Наташа переехала в общежитие. К слову, она сразу же заверила, что там гораздо веселее и возвращаться ко мне не планирует.
Откровенно говоря, я вздохнула с облегчением: все-таки не слишком удобно готовиться к лекциям, когда на заднем плане кривляется юная звезда Тик Тока.
– И всё? К вам с Мариной даже никто не приставал?! – разочарованно протянула, перекидывая волну каштановых волос через плечо, явно не удовлетворенная моей наспех сочиненной историей.
Я пожала плечами, прокручивая в голове события последних часов: сперва неадекватное поведение девиц в туалете, а после коронный выход хозяина клуба. За этот вечер разве что метеорит не упал мне на голову.
– К Кислицыной – да, а ко мне – нет. И слава богу! Давай уже разбирать диван…
– Кать, слушай, давно хотела спросить… – Натуся прокашлялась. – А после Дениса ты с кем-нибудь встречалась?
Кажется, сегодняшний вечер можно было смело именовать вечером памяти уродов. В груди до сих пор немилосердно саднило при воспоминании о моем первом парне.
– Давай как-нибудь в другой раз.
– Ты всегда так говоришь. А, между прочим, после вашего расставания прошло уже два года. Неужели за это время у тебя никого не было?
