Макс неуверенно пожал плечами, на его лице отразились сомнения. Дабы перевести разговор в другое русло, я протянул ему рисунок:
– …Не знаешь, кто такая?
– Красивая. – Друг запустил пальцы в свою светлую шевелюру, некоторое время, внимательно всматриваясь в лицо моей незнакомки. Сердце сжалось, когда он отрицательно покачал головой. – Без понятия. Точно не наша постоянная посетительница. – Он поднял голову, вперив в меня сосредоточенный взгляд, явно ожидая объяснений.
– Она часто мне снится. Рихтер полагает, это особенность посттравматического синдрома: подсознание стерло травмирующие воспоминания, заменив их вымышленными. Защитная реакция нервной системы.
Макс присвистнул:
– Только не говори, что запал на несуществующую девушку?!
Игнорируя неудобный вопрос, я посмотрел в окно, отметив, как по-весеннему ярко светит апрельское солнце. Весна – время года, которого все ждут. А я всегда любил осень с ее дождями и увядающей красотой. Жаль только, эта осень полностью стерлась из памяти.
– Ну а эту знаешь? – прервал я затянувшуюся паузу, нехотя открывая на новом айфоне фотографию, отправленную Марго, где мы были изображены на фоне панорамного окна кофейни в пригороде Кёльна.
– Знаю, конечно! Она и подняла шум в тот вечер… – Гордеев нервно дернул плечом.
– Я в курсе, – отмахнулся. – Но ты раньше видел её? Может, я что-то рассказывал? – нетерпеливо подался вперед.
– Я несколько раз видел вас вместе.
– И что мы… – с тяжелым сердцем.
– Обжимались. – Макс прищурился. – У вас точно что-то было… – он многозначительно кашлянул. – Ты говорил, вы познакомились на учебе. Кстати, ты в универе был?
– Нет, но я просмотрел фотографии девчонок со своего потока. Не екнуло.
– Алик, в последнее время ты был сам не свой… Что-то не договаривал и все время куда-то бежал. Я подозревал, что у тебя кто-то появился. Но ты молчал, как партизан…
Бляха.
– Значит, Рита не врет? – вопрос, адресованный скорее самому себе, повис в воздухе. – Пиз*ец подкрался, откуда не ждали… – я беззвучно вздохнул. – Девчонка спасла мне жизнь и утверждает, что незадолго до тех событий у нас начался роман… – поморщился, припоминая мессенджер, забитый ее ванильными сообщениями. – А я не помню… Ни ху* не помню… И как быть прикажешь?! В башке другая… Другая, понимаешь, Максим?! Временами я жалею, что не согласился на этот чертов гипноз… Может, ты помнишь что-то еще? – зажмурился до рези в глазах.
Макс свел брови к переносице и скрестил руки на груди.
– Ты позвонил перед той вечеринкой и сообщил, что не придешь. А потом все-таки приехал… Маргарита призналась – вы поссорились. Однако в последний момент она передумала, и вы все-таки решили встретиться в клубе. Погоди-ка, сейчас… – покопавшись в телефоне, он показал мне еще одну фотографию, после просмотра которой мое приподнятое настроение окончательно вылетело в трубу.
Дело было на какой-то студенческой тусовке, организованной у нас в клубе. Мы с Марго стояли на сцене в дурацких коронах, при этом блондинка буквально висела на мне…
Похер.
Перетерев с Гордеевым последние новости, я вернулся домой. Поправка – к отцу домой, потому что ключи от моей квартиры вместе с телефоном и кошельком благополучно исчезли в тот роковой вечер, а батя никак не мог отыскать второй комплект.
– Сынок?! – тихий властный голос ударил в спину, когда я уже собирался подняться к себе. – Поужинаешь со мной?
– Не сегодня.
– Как прошел день? – вновь переключился на режим «образцово-показательного родителя».
– Нормально, – я сделал шаг в сторону лестницы.
Не терпелось принять душ и завалиться спать. Забыться, чтобы меня никто не трогал. Увы, весть о моем возвращении разнеслась со скоростью торнадо, буквально взорвав мои страницы в социальных сетях.
– Кстати, я забрал твои документы из университета. Они в синей папке на столе. И еще кое-что… Если ты все-таки решишь переводиться в МГИМО…
– Бать… – язвительно хмыкнул. – Я же сказал, не собираюсь никуда переводиться… По крайней мере, сейчас. Я скоро уеду, – развернулся, направляясь к лестнице.
– И с кем же ты уедешь? – напряженно.
– Один.
– Алик, я просто хотел напомнить, Маргарита спасла тебе жизнь. Если бы не эта девушка…
Его слова были подобны щелчку спускового крючка. Стиснул зубы. Меня затрясло крупной дрожью, желваки под кожей зашевелились. Бл*ть. Я развернулся, пристально глядя ему в глаза.
– А знаешь, я уже десять раз пожалел об этом…
– Сынок… – в голосе отца послышалось отчаяние.
– Если не найдешь ключи от моей квартиры, завтра же съеду в отель, – поспешил скрыться в «своей комнате».
* * *
Казалось, я простоял под душем целую вечность, пытаясь унять тупую разъедающую боль в груди. Не вышло. Веки отяжелели. Виски пульсировали. Внутри разверзлась огромная черная дыра, высасывающая остатки здравых мыслей. Я потерял не только часть воспоминаний, но и… смысл жизни?!
А был ли он вообще?
Вышел из душевой, обвязал полотенце вокруг бедер. Остановившись около зеркала, посмотрел на себя в упор. В глазах зияла пустота, будто душу высосали. Вопреки моим ожиданиям, возвращение домой не сделало меня счастливым…
– Сюрпри-и-и-з! – Маргарита сидела на моей кровати, призывно поглаживая кружевную резинку чулка.
Я тихо выругался, как сорокалетний девственник, отпрянув к стене. Даже смешно стало, учитывая, сколько месяцев у меня не было секса. Рихтер предупреждал, что терапия может пагубно отразиться на либидо, однако я не придавал особого значения его словам… Казанова херов! Зато сейчас реально напрягся, неловко теребя узел на полотенце.
– Алик, я так рада, что ты вернулся… Сегодня ночью все только для тебя…
А вот Риточка совсем не выглядела сконфуженной: проворно стянув с меня полотенце, блондинка, как голодная кошка, опустилась на колени и без лишних сантиментов принялась обслуживать моего контуженного бойца…
…Я накинул халат, взял сигареты и вышел на лоджию. Внутри было душно – батареи работали на максимум. Распахнул окна настежь, подставляя лицо под шквалистые порывы весеннего ветра. Судя по сверкающим молниям, на город надвигалась гроза. Прикурив сигарету, глубоко затянулся, а хотелось застрелиться.
Говорят, все, что не убивает, делает нас сильнее?! Хуйня. Лучше бы убило. Разорвало.
Пару минут назад выяснилось, что даже секс мне больше не доставляет удовольствия. Ни хера. Сперва долго не мог настроиться, хотя Марго явно готовилась: боевой раскрас, бельишко с вырезом на причинном месте. Девчонка старалась удивить, а меня переклинило: ей хорошенько пришлось поработать ртом, прежде чем я смог хоть чем-то ее порадовать.
