Порадовать… Тут я, конечно, загнул.
Все закончилось, толком не успев начаться, будто трахал резиновую куклу. Суррогат. Быстро кончил и позорно капитулировал в душ. В башке застряли ее театральные стоны и подвывания. Ну как же фальшиво… Бл*… Прекрасно чувствовал, какой сухой она была. Лучше бы молчала.
В одном я теперь был уверен – Маргарита обманывала. Никакими чувствами с моей стороны не пахло. Ни ее запах, ни объятия не высекли из груди ни единой искры. Я не хотел её. Сто раз пожалел, что переборол себя, заставил… Попытался поверить. Скорее, проверить опытным путем…
– Алик, ну ты где?! Я уже соскучилась. Кстати, недавно прошла курс эротического массажа. Как ты смотришь на…
– Одевайся, Рита. Я сейчас вызову тебе такси.
– Что-о?! – округлила глаза.
– Зачем ты соврала?! – сделал шаг к ней навстречу, подцепив подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза.
Блондинка захлопала густо накрашенными ресницами.
– Алик, я… мы… Правда… Ты же видел фотографии! – плаксиво.
– И что я там видел?
– Мы встречались. Правда встречались. Все было серьезно… Я знала, чувствовала…
– Тебе было хорошо со мной сейчас?
– Да! – поспешно. – Очень! Очень хорошо!
– Реально?! – зловеще рассмеялся.
– Ну да… – она опустила взгляд.
– Одевайся, Марго. Хоть я и потерял память, но еще немного дружу с головой.
– Алик, пожалуйста, дай нам шанс…
– А ты дала мне шанс?! – выплюнул слова в ее лживое личико, чувствуя себя гаже некуда.
– Алик, я прошу…
– Еще раз увижу тебя в радиусе ста метров – расскажу всем, какая ты лживая шлюха. Рита, я не шучу.
Выставив Марго, я не мог уснуть, метался по комнате, как раненный дикий зверь. Хотелось разьебать весь этот гнилой несправедливый мир. Презирал себя, искренне жалея, что обязан этой шлюхе своим спасением…
Вдруг ноги сами понесли вниз, в гараж. Залез в тачку, вцепившись дрожащими пальцами в руль, выдавливая газ… Не пристёгиваясь…
Я катался по пустынным улицам до самого утра. Глаза жгло от подступавших слез, внутри все содрогалось. Сам не понял, зачем припарковался в этом дворе… Просто откинулся на мягкий подголовник, бездумно разглядывая тёмное окно на пятом этаже…
* * *
– Это полный аут, Измайлов. Только вернулся и снова уезжаешь?! – Макс тихо выругался. – И чем ты будешь заниматься, скажи на милость?
– Пока не решил.
– Хм… – друг саркастично хмыкнул. – А жить на что будешь? Или у тебя теперь как у латыша – хер да душа?
Проигнорировал его выпад.
– Пора понять, чего я хочу от жизни.
– Но как же клуб?! – Гордеев насупился.
– А что клуб? С таким управленцем, как ты, за клуб можно не беспокоиться.
– Но это же наше общее детище! – он треснул ладонью по столу. – Мы столько сил вложили, столько бабла…
– Ты предложил открыть клуб, а я поддержал, решив, что это будет весело, – устало вздохнул. – В прошлом месяце мне исполнилось двадцать два. Пора бы уже определиться, чего я хочу от жизни. Ни батя, ты, Милана или кто-то другой… А я! Улавливаешь разницу?!
– Измайлов… А вообще… – друг махнул рукой. – И куда ты собрался?
– В тур по Золотому кольцу, – ответил бесстрастно. Гордеев скорчил кислую гримасу, сверля меня тяжелым взглядом. А ведь мне будет не хватать этого белобрысого придурка. – Ладно, не серчай. – Я примирительно выставил ладонь. – Сперва в Стамбул: есть пара бизнес-идей, посмотрю, как там у них все устроено. Потом погрею косточки в Дубае, прокачусь до Абу-Даби. А там, надеюсь, получится решить вопрос с визой в США. Соскучился по энергетике Нью-Йорка.
– Когда у тебя самолет?
– Сегодня вечером.
– Надеюсь, ты все-таки передумаешь. Ну как «Черная дыра» без тебя?!
И правда…
– Ты не поверишь, но в Кёльне я начал работать с психотерапевтом. Сперва отнекивался. Я же самый умный, всё про себя знаю… А потом сдался. Понял, пора вылезать из этой черной дыры. Если я очухался, наверное, в этом есть какое-то высшее провидение. Значит, зачем-то нужен небо коптить.
– Алик, я реально тебя не узнаю… – Макс печально улыбнулся. – Просто помни, я всегда рядом, братишка. И поддержу любое твое решение. Ну а что с той девушкой? – поинтересовался вдруг. – С рисунка…
– Забей, – я отмахнулся.
В кабинете повисла напряжённая тишина.
Если честно, в последнюю неделю я был на нуле. Эмоционально выжат. Каждую ночь приезжал к тому дому и как цепной пес по несколько часов таращился в потолок авто. Ждал, сам не зная чего. Но чуда не случилось. Никаких следов девчонки обнаружено не было.
Я так устал. Временами казалось – крыша едет. Весеннее обострение, как у шизофреников. Избегая встречаться с Гордеевым взглядом, обнял друга на прощание и направился к выходу.
– У тебя были проблемы с литературой… – внезапно обронил, когда я уже собирался переступить порог.
Резко развернулся, встречаясь с ним недоуменным взглядом.
– Серьезно?! Предлагаешь мне перечитать «Идиота»? – прищурился.
– Ты и сам порой ведешь себя как идиот. – Макс лукаво улыбнулся.
Я ощутил давно забытый трепет в груди, будто раньше уже слышал подобное сравнение в свой адрес. В башке так громко и отчетливо заработали шестеренки, что грудную клетку сдавило. Рвано выдохнул через нос.
– Мне пора, – поспешно покинул кабинет.
Перед аэропортом нужно было заскочить в пару мест, однако меня будто на аркане потащило в университет. Пока ехал, сжимал руль с такой силой, что пальцы хрустели. Потому что должен был…
Иррациональное взяло надо мной верх. Кровь вскипела в жилах, душу заполнило странное предчувствие, будто я зверь, после долгих поисков учуявший след…
Оставил тачку на университетской парковке, быстрым шагом, перепрыгивая через две ступени лестницы, ворвался в корпус и бросился к расписанию, уже не видя и не слыша ничего вокруг. Вздрогнул от неожиданности, когда в меня на полном ходу врезалась какая-то девчонка.
– Поосторожнее можно?! – присела на корточки и, не глядя в мою сторону, принялась собирать разбросанные по полу листы.
А вот я застыл, таращась на нее, как ненормальный… В самом деле ощущал себя умалишенным, у которого в башке крутилась всего одна мысль: «Это она. Она. Она. Девушка из моего сна реальна… Она реальна, мать вашу!»
Медленно опустился рядом на корточки, принимаясь помогать, при этом заглядывая в ошеломленные туманно-серые глаза, обрамленные изогнутыми пушистыми ресницами. Красивая, что пиз*ец. Аж дыхание перехватило. Стиснул зубы до крошева.
