– Спасибо, – наконец, прошептал, целуя ее в макушку.
– За что?!
– Благодаря тебе это лето стало самым счастливым в моей жизни.
Не выдержал – опустил голову, скользнув к ее мягким приоткрытым губам.
– Лето заканчивается… – отстранённо пробормотала, разрывая поцелуй.
– Впереди не менее счастливая осень. А потом зима.
Катя крепче прижалась ко мне. Ощущал, как неистово колотится ее маленькое сердечко, в то время как мое буквально громыхало от обрушившихся чувств. Вот, оказывается, что значит любить… Я не испытывал ничего подобного в прошлых отношениях. Рядом с Миланой сгорал изнутри, а Катюша одарила меня крыльями, благодаря которым научился парить так высоко, что дух захватывало.
– Я люблю тебя, Алик. – Вдруг судорожно переплела наши пальцы на своем обнаженном животе, прижимаясь ко мне еще теснее, ластясь, зная, как я люблю, когда она проявляет инициативу.
– Котенок. – Сильнее сжал ее бедра коленями.
Сегодня воскресение, и мы трахались уже дважды, так как весь день провели дома, выбравшись на велосипедную прогулку только перед самым заходом солнца, а у меня опять встал, как у половозрелого подростка. И, готов поспорить, любимая снова намокла. Моя ненасытная.
– Кот. – Она слабо рассмеялась, в последнее время все чаще называя меня котом.
А что, неплохо! Хотя я бы позволил ей называть себя хоть блохастой псиной, только бы всегда была рядом.
– Я люблю тебя, Алик, – повторила как-то обреченно.
– Кать… – прошелся губами по ее тонкой шее. – Тогда почему ты до сих пор не переехала ко мне? – задал излюбленный вопрос в ожидании положительного ответа.
После того как мы сошлись, я решил не торопить события и окружил свою девушку всей этой романтической хренью: цветы, свидания, неожиданные сюрпризы… Однако она продолжала держаться отстраненно. Даже не обладая интуицией Нострадамуса, догадался – Катюша все еще мне не доверяет.
Пришлось приложить немало усилий, прежде чем в наших отношениях наметились подвижки. Всё это время я продолжал занятия с психотерапевтом, искореняя триггеры прошлого.
В конечном итоге нас спасла откровенность. Мы с Катей начали разговаривать по душам. Сперва это давалось чертовски тяжело: никому никогда не рассказывал о своих шрамах на сердце. Не делился болью. Но тут, как выяснилось, главное – начать…
Со временем в красках поведал ей о своих ощущениях от всего пиздеца под названием «моя жизнь» после сговора отца и Марго. Конечно, не удалось обойти тему Миланы и моей наркотической зависимости, а еще пришлось осветить период жизни, когда родители развелись…
Я предстал перед ней «голым», со всеми проблемами и загонами, с таким грузом прошлого, что мама не горюй… И случилось чудо.
Постепенно она начала оттаивать. Моя храбрая трусиха стала приоткрывать свою душу. Воинственный котенок сбросил доспехи, и меня ждало потрясение – ужаснулся, узнав, сколько всего ей пришлось вытерпеть, от меня – в том числе… Жаль, машину времени до сих пор не изобрели – иначе бы вернулся в прошлое оторвать себе яйца. Эгоистичная скотина.
Повернул голову, зацепившись взглядом за одинокую ромашку посреди травы: протянул руку, переломил стебель.
– Погадаем? – выжал улыбку, пытаясь отделаться от беспричинной тревоги, накатившей с самого утра.
Катя неопределенно пожала плечами, разглядывая чахлый цветок.
– Любит?! Не любит?! Плюнет?! Поцелует?! К сердцу прижмет?! К черту пошлет?! – технично обрывал лепестки, стараясь отвлечься от мыслей о ее заднице, тесно прижатой к моему паху, – к черту пошлет… – натянуто рассмеялся. – Мне уже можно начинать беспокоиться? М-м?! Катюша?! – выдохнул возле аккуратной мочки.
– Уже темнеет. Алик, пойдем домой! – прошлась язычком по полным губам. – Я хочу тебя. В последний раз… – грустно рассмеялась, – в последний раз этим летом… – поправив себя, она поднялась, награждая меня таким душераздирающим взглядом, что на мгновение впал в ступор.
* * *
– Я люблю тебя… – прошептала, обессиленно падая головой на подушку.
Она тяжело дышала, цепляя пальцами оттопыренные соски. Невероятная. Такая беззащитная и красивая в момент оргазма. Кровь прилила к члену с неистовой силой, у меня вот-вот могло начаться помутнение рассудка. Крыша окончательно рухнула. Уложив ее маленькие ступни себе на плечи, ускорил амплитуду движений, через считанные мгновения, догоняя свою девочку в океане блаженства…
– У меня для тебя кое-что есть, – протянул Катюше небольшую коробку, обтянутую белоснежным велюром.
– Что там?
Отметил, с каким остервенением она вгрызается в нижнюю губу, поспешно натягивая платье. Сделал шаг, вкладывая подарок в ее дрожащие ладони:
– Открой.
Да что с ней такое?!
– О боже… – пробормотала, доставая подвеску в форме котенка. – Та самая?! – она устремила на меня немигающий взгляд.
– Ага, – самодовольно усмехнулся.
– Но как?! – только и смогла произнести, опускаясь вместе с украшением на кровать.
– Несколько дней назад мне позвонил ювелир, у которого я заказывал эту подвеску. Он случайно увидел ее в одном из ломбардов… – присел рядом, обхватив ее лицо ладонями. – Эта вещь принадлежит тебе… – пробрался пальцами под каштановые локоны, собирая их у корней. – А завтра мы выберем для нее цепочку! Идет?
Не глядя на меня, Катя поспешно кивнула.
– Алик, спасибо тебе… Она невероятная! – ласково коснулась подушечками пальцев моей щеки. – Мне уже пора, – добавила почти беззвучно.
– Хорошо, я отвезу.
Устал с ней спорить: хочет ночевать в своей крохотной съемной квартире – да пожалуйста! Возможно, когда я перестану давить, она все-таки уступит и переедет, а еще наконец устроит нам официальное знакомство со своей сестрой. Иногда, казалось, Туманова меня стесняется.
…После того, как вернулся в свою пустую берлогу, настроение окончательно испортилось. Вышел на лоджию, непроизвольно потянулся к шкафу, где раньше хранились сигареты, однако вовремя одумался – я завязал с этой привычкой. Распахнув окно, несколько раз шумно втянул прохладный ночной воздух. Лето прощалось, уступая свое господство осени.
Вздрогнул от неожиданного звонка в дверь. Интересно, кого там принесло? Вдруг строптивица осознала, что нет лучшего места для сна, чем мои объятия?!
Однако я ошибся…
Поспешно распахнув дверь, столкнулся взглядом с незнакомым парнишкой.
– Доставка на имя Алихана Измайлова. Распишитесь.
Поставил закорючку, с удивлением принимая белоснежный конверт формата А4.
Это что за чертовщина?!
Хлопнув дверью, я разорвал обертку и вынул письмо, написанное красивым каллиграфическим подчерком, ощутив свое сердце где-то в глотке.
