— Умеем обращаться с детьми? Вряд ли я взялся бы менять памперс, так что ничего особенного. А твоя принцесса вообще любит все блестящее, покажи ей что-то такое… — Камиль вытягивает массивную цепь серебряного цвета на своей шее.
— Отвлекающий маневр?
— Что-то вроде того.
Еська начинает жевать какую-то пищащую игрушку, и я вытаскиваю телефон, чтобы сделать несколько новых фотографий дочери.
У меня вся галерея забиты подобными фото. Иногда я по ним отслеживаю, насколько она выросла — когда это происходит на твоих глазах, как-то не замечаешь изменений, а вот если сравнить сегодняшнюю Есению с ней же месяц назад…
А это что?
Из-за моего утреннего срыва, когда я решила поискать информацию об Антоне, мне теперь всплывают все статьи, связанные с ним. И одна такая как раз разворачивается на экране, когда я едва могу удержать телефон в руках.
— Эй, соседка, ты чего? — Камиль подходит ко мне, чтобы положить руку на плечо.
Он отводит мою руку в сторону к себе и тут же хмурится, мельком пробежав глазами по скандальной новости.
— Все же надо бы провести Антохе лекцию по половому воспитанию.
Переводя взгляд на жующую пищалку малышку, он спрашивает:
— Кого хотим, Есения Антоновна? Брата или такую же милую сестричку?
Я стараюсь сосредоточиться на фотографиях в статье, но перед глазами появляются какие-то странные назойливые точки.
— Это она, да? — перевожу взгляд на Камиля. — Невеста Антона?
— Насколько я знаю, у Тохи есть жена, — он подмигивает мне в знак поддержки и отбирает телефон. Увеличивает изображение на экране двумя пальцами, разглядывает около минуты. — Вроде она, но выглядит как-то странно.
— Почему странно?
— Серая слишком. Я видел Веронику несколько раз в жизни и ни за что не поверил бы, если б не увидел своими глазами, что она может появиться перед журналюгами в таком виде.
— Что это значит?
— Жалость хочет вызвать, — Камиль обыденно пожимает плечами. — Не удивлюсь, если она и синяки под глазами себе нарисовала перед интервью. Или она спит с журналистом, и ее подкорректировали во всем известной программе. Только обычно фотошоп используют, чтобы сделать кого-то лучше, а здесь добивались противоположного эффекта.
— Ты обо всех женщинах так думаешь? — я почему-то начинаю злиться. — Она ведь беременна! Ты представляешь, какой это стресс для организма? Особенно в такой ситуации, когда вы не нужны отцу ребенка…
— Не нужны, говоришь? — Камиль за плечи разворачивает меня к себе. — Давай проясним кое-что, красавица. Я знаю некоторые подробности вашего с Антохой развода. Знаю, что ты крутила с ним из-за бабла, решив попробовать другую жизнь. Я тебя даже не виню, малышка, это нормально, когда мужчина обеспечивает свою женщину. Но я терпеть не могу лицемерия. Не пытайся вызвать жалость у людей, когда самой далеко до невинной святой монашки.
Я поджимаю губы и отхожу от Камиля на шаг, чтобы освободиться от его хватки. Не хочу с ним спорить и что-то доказывать, потому что я сама виновата в таком его мнении обо мне.
Мне нужно было, чтобы Антон исчез из моей жизни, и я сделала все, чтобы это случилось. Била словами перед нашим разводом, будучи такой жестокой, какой никогда в жизни не была.
Долго потом воротило от самой себя.
Прокручивая в голове все, что сказала Антону, я несколько дней не могла поверить, что действительно смогла решиться на это.
— Даш, у тебя ребенок постоянно что-то жует, — аккуратно переводит тему Камиль. — Это нормально вообще? Почему она все тянет в рот?
— Она так познает мир. И еще у нее зубки режутся. В первый раз, когда это началось, я чуть с ума не сошла, теперь все как-то полегче проходит. Я уже знаю, что нужно делать.
Выслушав мой ответ и одобрительно кивнув вместо комментария, Камиль подходит к кроватке и подхватывает Есю на руки вместе с тканевой погремушкой, которая вообще-то вся в слюнях.
Здесь точно какое-то особенное место.
— Ты мне кое-что обещала, — забавно играет бровями, подбрасывая заливающуюся веселым хохотом Еську.
— Да… У меня уже почти готово все. Я сделала побольше, чтобы ты мог взять с собой.
— Ты в роли соседки нравишься мне гораздо больше Антона.
Камиль справляется с содержимым большой тарелки слишком быстро. Пока я развлекаюсь с Есей, которая сидит на детском высоком стуле и рассматривает все вокруг, он даже помогает мне с посудой, часть вымыв руками, чтобы было быстрее, а часть загрузив в посудомоечную машину.
Через пару часов после его ухода нас с дочерью от мультиков отвлекает звонок курьера. Парень в зеленой куртке с эмблемой какой-то компании на ней вручает мне просто огромный букет цветов и коробочку с клубникой в шоколаде.
Я расцветаю, потому что думаю — это от Антона.
Но записка ломает все мое хорошее настроение:
«Самой милой кухарке в нашей дыре».
Забавно, что элитный поселок за чертой города в тихом озелененном месте Камиль назвал дырой. Я не решаюсь использовать вазу, которая служит украшением интерьера. Она выглядит слишком дорогой, и поэтому я приспосабливаю большую высокую кастрюлю из набора под мой подарок.
Съедаю парочку свежих ягод, остальное отправляю в холодильник, и возвращаюсь на диванчик к Есе, продолжив в ее компании смеяться над забавными круглыми говорящими животными со странными кличками.
Антон возвращается раньше, чем я его ждала. Он сразу замечает букет, который я специально не унесла в свою комнату, тем самым спрятав улики там.
Мне хотелось, чтобы он его увидел.
— Что это за х…ерунда? — спрашивает, покосившись на Еську, которая уже принялась подбираться к его часам.
У меня не дочь, а маленькая сорока.
— Это цветы, Антон. Их подарили мне.
— Кто?
— Ты решил устроить допрос? Кто надо, — цежу сквозь зубы, хотя саму уже начинает потряхивать от въедливого взгляда мужских прищуренных глаз.
Я не успеваю поймать Антона за рукав рубашки, когда он резко встает с дивана и хватает мой — мой! — букет. Цветы оказываются в мусорном ведре, а мой ненормальный муж возвышается с самодовольной ухмылкой и скрещенными на груди руками над ними.
— Ты не имел права так делать! — наступаю на него со всей воинственностью в глазах, на которую только способна. — Это был мой подарок, к которому ты не имеешь никакого отношения. И мне он нравился!
— Я не собираюсь терпеть то, как какой-то хрен подкатывает свои яй…шары к моей жене.
— Фиктивной жене, — смело поправляю Антона. — Сейчас же подам заявление на развод.
От злости я достаю телефон из заднего кармана и пытаюсь зайти на сайт госуслуг, чтобы действительно избавиться от статуса замужней женщины.
