— Мне нужно подумать… — запинаюсь, посмотрев Антону в глаза. Он, кажется, действительно раскаивается за свой недавний необдуманный импульсивный поступок и теперь опасается меня спугнуть.
— У тебя не так много времени. Там красиво, Даш, правда. Я за это время успел понять, что такое маленький ребенок, а ты проходила в одиночку через все это. Мне бы хотелось сделать тебе приятное, чтобы ты имела возможность хоть немного переключиться. Я могу нанять няню для Еси на все время поездки.
— Нет, — останавливаю я его. — Никаких нянь точно не будет.
— То есть на остальное ты согласна?
— Антон, скажи честно, зачем все это?
— Не воспринимай сразу в штыки и не ищи подвох там, где его нет. У меня проекты на две страны, карамелька, я периодически буду летать в Вену по работе, не могу же я взять и бросить офис там, — разжевывает мне все, не упуская зрительного контакта во время разговора.
Может быть, небольшие перемены пойдут нам с Есей на пользу? Моя малышка увидит какой-то кусочек нашего огромного мира, а я смогу отвлечься и переключиться на что-то новое.
Музеи, галереи, парки… Я бы составила план на каждый день нашего пребывания в Вене, чтобы посмотреть как можно больше всего.
— Я очень давно не видела свой загран… — придумываю новую спасительную отмазку, потому что боюсь повернуть наши с Еськой размеренные будни под другой угол.
— Не поверю. Ты слишком ответственная, Даш, чтобы где попало хранить документы. Даже если ты его потеряла, это не проблема.
— У тебя на все мои ответы есть аргументы?
— Почти. Если согласишься, аргументы мне не понадобятся.
— А как Еся перенесет перелет? Вдруг я буду той самой мамочкой в самолете, которую все ненавидят, потому что ее ребенок весь полет плачет и всем мешает? — закусываю губу, продумываю вперед все каверзные ситуации.
— У вас ведь есть я, карамелька. Пусть только попробует кто-нибудь раскрыть свой рот, — Антон подбирается поближе ко мне и, пользуясь моей задумчивостью, проводит костяшками пальцев по моей щеке.
Я вздрагиваю, осознав, что он делает. Мягко, стараясь держать себя в руках и не показывать, будто меня это волнует, отодвигаюсь к выдвижному ящичку со столовыми приборами.
Мой ужин все еще слишком привлекательно выглядит. Привлекательнее Антона. По крайне мере я пытаюсь убедить себя в этом.
— Не буду на тебя давить, Дашуль.
Пожелав мне напоследок приятного аппетита, Антон уходит в свой кабинет, а я во второй раз ставлю тарелку в микроволновку.
И зависаю в телефоне, изучая списки главных достопримечательностей Вены. Антон не обманул, это правда очень красивый город с множеством старинных замков.
Театры и исторические улочки, резиденции и парк аттракционов на целых шесть квадратных километров, где находится старинное колесо обозрения. Мы с малышкой просто обязаны на нем прокатиться.
Чем дольше я погружаюсь в роскошь одного из самого древнейших городов Европы, тем больше понимаю — я хочу побывать в каждом закоулке и сделать множество разных фотографий, которые потом долго будут стоять у меня на главном экране телефона.
И Антон был прав, я знаю местонахождение своего загранпаспорта.
Труднее всего было признаться на следующий день моему мужу в том, что я хочу поехать. Антон полностью взял на себя все заботы с документами, билетами и размещением, а мне оставалось только собрать наши с Есей вещи и как-то умудриться сделать это без сильного размаха на несколько больших чемоданов.
С первого раза не получилось. Пришлось сесть на кровать, выдохнуть и деактивировать режим «мне все это надо, а вот без того спортивного костюма на флисе я совсем не смогу обойтись». Он, кстати, был третьим и самого непрактичного кофейного цвета.
В дороге проблем не возникло. Еся либо мирно спала, либо с восхищением вертела головой по сторонам, сидя на руках у своего отца. Антон снял двуспальные апартаменты в отеле практически в самом центре.
Каково же было мое удивление, когда в одной из спален я обнаружила детскую кроватку
Антон усмехнулся за моей спиной, когда я застыла на пороге.
— У тебя очень странная мама, малыш, — обойдя меня, Антон подкинул Еську на своих руках, чтобы та захихикала. — Она думала, ты будешь спать на коврике все эти дни.
— Не на коврике. Я бы попыталась соорудить что-нибудь безопасное из подушек, — оправдываю ход своих мыслей. — В номерах обычно не ставят такое.
— Я включил это в список необходимого.
Кажется, я всерьез начинаю ревновать. По моим последним наблюдениям из Антона получился прекрасный отец для моего солнышка, он словно чувствует Еську на каком-то своем уровне. Она успокаивается рядом с ним, просится из моих рук в его, стоит Антону появиться рядом.
Мама у нас теперь на втором плане.
Не удивлюсь, если Есения Антоновна скоро начнет вообще отталкивать меня от своего обожаемого папочки. Мол, мы здесь и вдвоем справимся, а вы, незнакомая женщина, сходите погуляйте.
Уставший от такого количества новых впечатлений бедный ребенок засыпает быстро. Отключается, стоит только положить ее в кроватку. Я же выхожу в общую зону номера, чтобы нечаянно не разбудить малышку. Ну и еще немножечко потому, что мне хочется разглядеть красивый вид на город, а в гостиной невероятно высокие панорамные окна.
Меня окутывает теплом, когда Антон подкрадывается сзади. Я сглатываю, просто чувствуя его за спиной. Мурашки на коже проступают, хоть он еще и ни разу не коснулся меня.
Навевает воспоминания.
Когда в первую нашу поездку в Европу я босиком стояла на открытом балконе с чашкой горячего шоколада в руках и не могла поверить, что моя жизнь изменилась настолько круто.
Антон раздвинул для меня горизонт. Позволил стать Золушкой, а потом жестко сбил корону с моей головы. Падать всегда больно. Только ушибы полностью заживают через какое-то время, а я вляпалась на всю жизнь.
Глава 20
Этой ночью в моей спальне присутствует только одна крутящаяся букашка, которую я периодически укачиваю на руках.
Антон по моей просьбе не тревожит нас, он даже не заходит, потому что я была очень убедительной, стоя перед большими затемненными окнами в гостиной.
Я хотела уединения — я его получила.
Утром я просыпаюсь слишком рано из-за разницы часовых поясов. Привожу себя в порядок в душе и мышкой прокрадываюсь из комнаты, стараясь не разбудить мирно сопящую бусинку, которую разница во времени совершенно не волнует.
— Тоже не спится?
Подпрыгиваю, когда меня застают на месте преступления.
У Антона на коленях стоит тонкий ноутбук, на столе несколько грязных чашек из-под кофе. Он одет в спортивные штаны и самую простую майку, открывающую вид на его сильные руки. Из-за движений виднеющиеся под кожей мышцы приходят в движение, и я сглатываю вязкую слюну, немного подвиснув на этом зрелище.
