Тинг обнаружила, что сжимает в руке огромный розовый кварц, венчающий ее браслет, будто спрашивая у него совета. От одной мысли, что он здесь, с ней, ей стало спокойнее.
Бабушка медленно открыла глаза. Тинг увидела, что она смотрит на нее. Покраснев без причины, Тинг снова взялась за карандаш и принялась рисовать графики.
— Тайны, тайны, — сказала бабушка, — сколько скрывается за их пеленой.
Неужели она читает ее мысли? Тинг посмотрела на бабушку.
— Бабушка, ты знаешь, что я тебя очень люблю и уважаю, — она смолкла, не зная, как продолжать.
— Но ты не можешь мне ни о чем рассказать, — бабушка приподнялась в кресле, оправляя шелковый халат. — Так и должно быть. Внучка, не перебивай меня. Я понимаю, что это значит — быть волшебником, быть не таким, как все, Я старела, но не находила ни следа волшебства в крови своих потомков — детей и внуков. Я очень опечалилась, что из крови нашего рода уходит Магия. Но теперь, когда я вижу в тебе росток этого волшебного цветка, сердце мое переполняется радостью. Это лучшее лекарство из всех возможных.
Она протянула к ней руки. Тинг подбежала, присела на корточки возле кресла и крепко обняла старушку. Она была такой худой, гораздо слабее, чем она запомнила ее прошлым летом, и Тинг ослабила объятия, боясь причинить ей боль.
— Может быть, однажды я расскажу тебе, — прошептала она бабушке на ухо, — и ты сможешь встретиться с остальными.
— Это будет мудро, бабушка улыбнулась, — а я, со своей стороны, всегда смогу ответить на пару твоих вопросов. Даже если ты не раскроешь мне секрета.
— Это было бы здорово. Возможно, однажды, — Тинг неохотно разжала объятия. — А пока мне еще надо начертить кучу графиков. И схемы предложений.
Бабушка поежилась.
— Английский, — пробормотала она, — кошмарный язык! А американский еще хуже!
Хихикая, Тинг снова села за стол и взялась за карандаш.
Несмотря на обещания Гэйвена, в течение долгого времени Джейсон не получал никаких вестей. Приближался Хэллоуин. Футбольные тренировки стали чаще и упорнее, и Джейсон даже начал бояться, как бы не дала о себе знать старая травма — это проклятое растяжение. Один раз пошел дождь, трава стала скользкой, все вокруг было в грязи. Они с Сэмом постоянно поскальзывались и громко хохотали, даже когда передавали пас или забивали гол, В конце концов, они немного поссорились и поругались и, когда, уже переодетые, направлялись домой, услышали за спиной хохот Бринкфорда и Кэнби. Ну, это уж слишком — друг другу они могут наговорить что угодно, но никто больше не имеет такого права.
— Как будешь праздновать Хэллоуин? — спросил Сэм, закидывая рюкзак на плечо.
— Да не знаю пока. Но думаю, Джоанна потащит нас семейством на какой-нибудь благотворительный бал. Она все прикидывает, не слишком ли я вырос, налезает ли на меня до сих пор костюм Смерти с Косой.
Сэм расхохотался.
— Уж лучше, чем вырядиться каким-нибудь чародеем и размахивать волшебной палкой! — Хихикая, он добавил: — Тут ими все будет забито.
— А что такого плохого в костюме чародея?
— Увольте, — фыркнул Сэм, — я предпочитаю оставаться в реальном мире! Не маленький.
Он за рукав вытащил из шкафчика свитер и захлопнул дверцу:
— До завтра! Увидимся.
Джейсон смотрел ему вслед.
— Ага. Пока. — Он еще слышал шаги Сэма и других игроков на площадке у раздевалки и хлопок металлической двери. Мальчик затаил дыхание. Он же только что чуть было не рассказал Сэму всей правды! Чуть не раскрыл свой секрет! Что бы тогда было? Он бы нарушил Клятву, данную Магам, и уж наверняка лишился бы лучшего друга. Сэм бы его совсем не понял!
Джейсон забрался на деревянную скамейку достал оставшиеся вещи и медленно закрыл шкафчик. Он только что чуть не повел себя как круглый дурак и клятвопреступник. Это его опечалило. Мальчик чувствовал себя так, будто лучший друг только что предал его. И как он мог раньше не замечать этого в Сэме? Не любить Магию?! да как такое может быть? Сэм же всегда говорил «если б только», да кабы я мог». Он мог только мечтать о чудесах, а Джейсон мог творить их своими собственными руками.
И с этим ничего нельзя поделать. В конце концов, у него же есть Трент, Бэйли, Тинг и другие. И почему так получается, что ему постоянно приходится расставаться с людьми? Он постоянно кого-то теряет. Никто не прошел с ним весь путь — с начала и до конца, И Джейсону было грустно от этой мысли. Его мучила тоска, что он никому до конца не принадлежит…
Когда ты «принадлежишь», то можешь доверять. Он уже не знал, как долго задержится в доме Мак-Интайров. Если Статлер продолжит и дальше наговаривать на него, это может закончиться чем угодно. У него может больше не остаться дома. Что, если они решат сдать его в какой-нибудь интернат для трудных подростков? Могут ли они такое с ним сделать? Джейсон этого не знал, и ему не хотелось выяснять. Он так давно потерял маму. О ней остались лишь самые бледные воспоминания. Обычно они приходили к нему по ночам, во сне. А папа… тут он тоже ничего не мог поделать. Каждый день люди гибнут в автомобильных катастрофах, даже если тебе это не нравится. Просто это случилось. Просто однажды он остался один.
Джейсон поудобнее водрузил рюкзак со снаряжением на спину, прежде чем выйти из спортивного зала. Они и так задержались допоздна, а он еще и полчаса стоял-раздумывал. Уже почти стемнело, небо покрылось розовым румянцем заката, даже днем он не чувствовал себя в безопасности, а тут… Хэллоуин на пороге. В полшестого там, где он жил, было уже темно, как ночью. Надо спешить.
Со стороны спортивного зала было видно, что и школа уже почти опустела. На площадке, где оставляли машины учителя, стоял только один автомобиль, да и тот, скорее всего, принадлежал охраннику. На улице было холодно. Он поежился и решил пробежаться до дома, чтобы лучше согреться. Джейсон огибал угол за углом. Он сам был виноват — зачем надо было так долго думать? Его же еще после ужина ждут лабораторная работа и домашка по математике. А это значит, что телевизор ему сегодня посмотреть не суждено и за компьютером можно провести не более получаса. Если он поспешит, то, может быть, выгадает время. Он ведь еще так хотел поиграть с Трентом и Генри, поболтать с Бэйли и Тинг или еще с кем-нибудь из Магиков по сети.
Он ритмично молотил кроссовками по земле, уже обогнул крыло точных наук и приближался к той половине здания школы, где занимались естественными, И тут услышал странное эхо собственных шагов. Или не эхо… Как будто кто-то бежал за ним, да здесь и не могло быть никакого эха — это же не горы. Дома, дорога, какой-то парник с растениями и здание электростанции, вдоль которого в ряд выстроились мусорные баки. Они стояли как раз у него на пути. Джейсон замер на месте.
Его явно кто-то преследовал. А затем тоже остановился.
Сердце у него бешено заколотилось. Это был не стук обуви. Не кроссовок. Джейсон пошел пешком, а затем вновь медленно перешел на бег трусцой, прислушиваясь. Через несколько минут это невесть откуда взявшееся эхо снова присоединилось к нему. Его преследовали.
