Фокр нисколько не сомневался, что именно для возвращения домой девушка выбрала Айдера.
И Витторна это совершенно не устраивало.
Снова раздались шаги, и едва слышно щелкнул замок.
— Думаю, ты хотел бы получить ответы на свои вопросы, — заметил Райден, входя.
— Вы дали Айдеру добро на ухаживание за Агнеликой, — продолжая смотреть в одну точку, произнёс мужчина.
— Дал. И твоего совета, и тем более разрешения, мне для этого не надо, — отозвался бьёрн. — Четыре года назад я уже сделал ошибку, когда решил надавить на дочь и силой выдать за тебя. Сам знаешь, чем это обернулось. Сейчас она получит право выбора.
— Я понял, — отозвался фокр.
— Агнелика это заслужила. Я вижу, как сильно она изменилась, как хочет начать жизнь с чистого листа, забыв прошлое.
— И меня?
— А это решать ей.
— Я понял.
Витторн кивнул, выпрямляясь и спокойно встречая взгляд бьёрна.
— И сделаю всё, чтобы Агнелика сделала правильный выбор.
Райден кивнул, соглашаясь и принимая его ответ.
Стоило ему вернуться в зал, как к нему тут же подошла Олейн. Она явно ждала его у дверей, собираясь перехватить, завладеть вниманием.
— Потанцуем? — с надеждой спросила девушка.
В глубине светлых глаз горела такая надежда, что Витторн не посмел отказать.
— Разумеется. Для меня большая честь пригласить вас на танец, княжна Олейн, — с поклоном произнёс мужчина, чувствуя, как совесть вновь напоминает о себе, изъедая изнутри.
«Не стоит играть с ней. Она этого не заслужила… но это всего лишь один танец! Пусть Олейн хоть немного побудет счастливой».
Кажется, они о чем-то разговаривали. О чем-то незначительном и неважном. Олейн всё пыталась поймать его взгляд, смотря глазами обиженного котенка, а Витторн все больше мрачнел, чувствуя себя последним ничтожеством.
— Спасибо за танец, — произнёс мужчина, когда всё закончилось.
— Вы не могли бы принести мне попить? — тут же спросила она.
— Я спешу…
— Но… как же…
— В другой раз, — поспешно произнёс он, отступая.
Быстро осмотрел зал и только тогда понял, что Агнелики нигде нет.
Судя по хмурому взгляду Айдера, он тоже не мог её найти.
Тревога, кольнувшая в сердце, становилась все больше.
— Вы не знаете, где сейчас княжна?
Витторн решил сразу напрямую все узнать у княгини Айрин.
— Нет. — Женщина, которая до этого о чем-то беседовала с невесткой, удивленно на него посмотрела. — Может, вернулась к себе в комнату?
Тревоги в ее голосе не было.
Действительно, что может случиться с Агнеликой в родовом замке, где буквально все было направлено на защиту благородного семейства?
Увидев жену Фагота, мужчина мысленно напомнил себе поговорить с парой о необычных способностях их младшего сына.
Тревога нe уходила. Наоборот, она становилась все сильнее.
«Где же ты, Агния?»
Витторн сделал шаг к выходу, когда внезапно от адской боли скрутило всё тело.
Мужчина приглушенно рыкнул и ничком упал на пол, теряя сознание.
Нечто похожее уже было.
Четыре года назад.
Витторнa тогда разбудил среди ночи оглушительный рев внутреннего хищника.
Еще не до конца проснувшись, мужчина вскочил, путаясь в одеяле, готовый в любой момент отразить удар неведомого врага.
Шли секунда за секундой, а удара все не было. Только зверь продолжал выть. Да так жутко и страшно, что кровь стыла в жилах. Так обычно хищник воет по мертвяку.
Только где же здесь, в замке бьёрна, мертвяк?
А потом пришла боль…
Такая резкая, жуткая и всеобъемлющая. К ней невозможно было подготовиться. Её нельзя было вытерпеть.
Его хриплый вскрик стал единым целым с тоскующим воем хищника.
Окружающий мир померк. Исчез, уступив место боли.
Витторн кричал и хрипел, чувствуя, как разрывалось сердце. Как горела и плавилась кожа на груди, в том месте, где появлялась метка проклятия. Скручивались узлом нервы, ломались и хрустели кости, лопались сосуды. И кровь из них текла не красная, а черная, грязная и липкая.
Мужчина очень ярко проживал каждое изменение в своем теле. И секунда казалась ему вечностью. В какой-то момент Витторн даже начал мечтать о смерти. А избавление все не приходило.
В конце концов все закончилось ошейником на шее и проклятием у сердца.
А теперь снова эта боль.
Вроде та же самая, но другая.
Так болит старая рана, полная желтого гноя и опарышей, когда её вскрывают, чтобы очистить. Да, больно так, что нет сил не кричать, но эта боль дарит освобождение, позволяя впервые за четыре года вдохнуть полной грудью.
Медленно исчезала метка у сердца. Проклятие, которое за эти годы крепко въелось в вены и капилляры, словно осьминог со своими щупальцами-присосками, лихорадочно пыталось удержаться, цепляясь за тело, но всё равно отступало.
Витторн до скрежета сжимал зубы, так, что они хрустели и трещали, стираясь. Дрожал от жара и холода, которые попеременно атаковали измученное тело. И терпел.
Там, в бреду, на самом краешке сознания на него смотрела Агния.
Именно Агния. Какой он видел её на рисунке. Со светло-зелеными глазами, короткими черными волосами, пряди которых были выкрашены в яркий фиолетовый цвет, и россыпью едва заметных веснушек на вздернутом носике.
Агния.
Именно она помогала ему держаться и терпеть.
Агния.
Её искренняя улыбка, сдержанная насмешка в глубине глаз и тихий голос. Ради всего этого Витторн готов был вытерпеть любую боль.
«Не отпущу. Моя».
Очнулся он в своей комнате. Вокруг темнота, лишь в углу горели тусклым огнем небольшие светильники и полыхало пламя в камине.
Вокруг суетились лекари, едва слышно переговариваясь между собой и сыпя странными и непонятными терминами.
Витторн не любил лекарей. Всегда думал, что стоит попасть к ним в руки — и конец. Залечат, изучат и по кусочкам разберут.
— Лежите-лежите, — зашептал седобородый старик, который, несмотря на свой почтенный возраст, довольно шустро пытался помешать фокру подняться.
— Все в порядке, — отозвался мужчина.
— Вы едва не погибли.
К нему с другого бока подскочил второй лекарь.
— Я жив. И хочу встать, — с трудом сдерживаясь, произнес Витторн.
