— Ты, что ль, натворила? — почесывая затылок, спросил домовой.
Только он выглядел совсем не так, как домовой из русских сказок. Крохотного роста мужичок с короткой и опрятной темно-рыжей бородой. На нем были чистые серые брючки на подтяжках, красная рубашка, рукава которой были закатаны до локтей, обнажая бронзовые ручки. На ногах коричневые ботинки, а на голове смешная шляпа, которую украшал огромный розовый бутон неизвестного цветка.
— Нет. Соседка моя, а дверь Витторн сломал, — быстро сдала я виновных. Правда, потом хватило совести добавить: — Случайно.
— Силен мужик, надо же, как расстарался, — закивал домовой и тут же получил звонкую затрещину от темноволосой домовушки.
— Поговори мне тут, — грозно произнесла она и взглянула на меня, недовольно поджав губы. — А ты, княжна, сиди и не мешайся. Работы и так много.
Я быстро закивала, забираясь на кровать и поджимая под себя ноги.
И они тут же принялись носиться по комнате, исчезaя в одном месте и тут же появляясь в другом, умудряясь еще при этом убирать и переговариваться между собой. Это было так необычно, что я даже рот открыла от удивления.
А потом быстро достала из кармана блокнот с карандашами и принялась рисовать.
Их непременно надо запечатлеть.
Сила быстро отозвалась и привычно заструилась по пальцам, помогая и подсказывая, направляя. Сознание не потерялось, хотя реальность немного отступила на задний план.
Я полностью сосредоточилась на рисунке. Даже звуки стали приглушенными и далекими.
Сначала я хотела изобразить домовых такими, какими видела. Но у магии на этот счет были свои планы. Мягко, но настойчиво она направляла меня, давая возможность заглянуть глубже.
Разве эта темноволосая домовушка всегда такая грозная и сердитая? Неужели на её лице никогда не расцветает улыбка? Ведь должно же её что-то радовать. Например… цветы.
Я изобразила её у небольшой клумбы, на которой росло множество самых разнообразных цветов, таких красивых, что дух захватывало. Домовушка держала в руках небольшую лейку, украшенную звездочкой, из которой лилась вода. Крупные капли падали на сочные листья и застывали, сверкая на солнце. И домовушка была другой, совсем не хмурой и злой, а такой счастливой и умиротворенной.
Довольно улыбнувшись, я перешла к домовому.
Его надо непременно нарисовать рядом с ней.
А в руки ему положить не инструменты, а торт! Да-да, именно торт. В два яруса, с белым кремом с завитушками, сахарными цветами и крохотными розовыми сердечками на высоких шпажках.
Тортик получился таким красивым, что я будто почувствовала его аромат и даже догадалась, какая внутри начинка — клубнично-творожная!
Нашлось на листе место и для второй домовушки — той, что светленькая. Она почему-то виделась мне с инструментами для резьбы по дереву.
«Нет, не может быть!»
Я уж так пыталась нарисовать и по-другому, а не выходило. Её образ выходил неправильным, каким-то карикатурным. Иголка с ниткой будто выпрыгивали из её рук, половник получался кривым, а швабра больше походила на ствол ружья.
Смирившись, вручила ей железки и позволила силе направлять меня. Домовушка в пестром платье с крупными цветами опиралась на красивую фигурку из дерева, которая изображала какое-то пушистое сказочное существо с длинными ушами и очаровательной мордочкой.
«Вот теперь все правильно».
Осмотрев рисунок, я удовлетворенно вздохнула и выпрямилась, разминaя затекшую спину. И внезапно поняла, что в комнате тихо.
Никто не шумел, не скакал и не грeмел.
Все вокруг сияло чистотой. Осколки убраны, вещи расставлены по своим местам, да и дверь больше не висела криво, приняв правильное положение.
«Но где же домовые? Неужели ушли?»
И тут вдруг я услышала над головой странный шорох.
Дернувшись, резко обернулась, прижимая блокнот к груди, и замерла.
Над самым потолком, непонятно за что держась, сидели домовые и, не мигая, смотрели на меня.
— Вы меня напугали.
— Ты — Видящая, — уверенно произнес домовой, поглаживая бородy.
— Нет!
Я быстро замотала головой.
— Бар верно говорит. Ты не просто рисовала, ты нас видела! — громко и звонко произнесла светленькая.
— Нет!
— Тортик мой фирменный углядела с клубничкой-то, — кивнул Бар. — Да любимую лейку Шими и клумбу ее с цветами.
— А еще последнюю работу Дaи, — кивнула темненькая и неожиданно улыбнулась. Совсем как на моем рисунке.
— Это случайность, — упрямо произнесла я.
— Теперь понятно, почему господин так тревожится за неё, — вдруг произнесла Дая. — Такой редкий дар.
— Он не знает! — вырвалось у меня.
— Мы не скажем, — кивнула Шими. — Витторн, может, и не знает, но чует. Мы все чуем. Другая ты.
— Совсем на княжну не похожая, — согласился с ней Бар. — Мы-то её хорошо помним. Магичку проклятую.
— А ты другая, — продолжила Дая. — Светленькая и чистая. Это хорошо. Господину как раз света не хватает.
— Э-э-э, вы не поняли… — начала я.
Не хватало еще, чтобы и домовые начали меня сватать за фокра.
— Да поняли, поняли, — перебила Шими. — Мы вмешиваться не станем, дело ваше, личное…
— А ты нам рисунок не подаришь? — вдруг умоляюще прошептала Дая.
— Зачем он вам? — удивилась я.
— Ты же Видящая, — ответил домовой. — Он удачу нам принесет.
И я не смогла отказать.
Вырвала листок и передала домовым.
Как они благодарили, какие пожелания говорили, а потом исчезли, довольно улыбаясь и пообещав еще меня навестить и помочь с уборкой.
Встав с кровати, я осмотрелась.
Нога уже совсем не беспокоила. Словно и нe было ничего.
За окном уже стемнело. Время ужина. Но идти в столовую не хотелось. Размышляя о том, как быть, я услышала за спиной знакомый хлопок.
Обернувшись, увидела на столике поднос с едой: мясное рагу, овощи и кусочек знакомого торта с клубничной прослойкой.
— Спасибо, — поблагодарила с улыбкой домовых и села есть.
Закончив ужинать, я направилась к тайнику. Надо было срочно узнать, что именно взяла из него Врида. Оставалось надеяться, что память Агнелики не подведет. Или, может, у неe где список хранится?
Я медленно доставала сокровища из тайника, внимательно читая названия и осматривая содержимое.
Память отзывалась, рассказывая, для чего нужен тот или иной состав, как им пользоваться и что делать.
