Чуть повернул голову, осматривая комнату.
– Проклятье, – процедил сквозь зубы и сомкнул веки, морщась от пронзительной головной боли. Но её перебили мысли. Что с Монгрейт? Где она? Где Хиодхон? И сколько прошло времени? Смесь чувств вихрем закрутилась в груди, которая вздымалась в тяжёлом вздохе.
“Легайн! Демон бы её побрал!”
Я снова сделал попытку пошевелиться, и мне даже удалось приподняться на локоть, управляя совершенно одеревеневшим телом.
“Что за дрянь она мне вколола?”
Оперевшись ладонями о пол, я с трудом поднялся, шатаясь, схватился за край трюмо, прижал тыльную сторону ладони к виску, унимая эту зверскую боль, что долбила по черепу, разливаясь по всему затылку. Что за дрянь она вколола в мою кровь?! Посмотрел в окно, за которым было ослепительно светло.
Уже день или утро. Плохо, очень плохо, но будет ещё хуже, если здесь я валяюсь пару суток. Проклятье!
В глазах потемнело, а желудок скрутило тошнотой. Морщась, я осмотрелся. В зале никого не было. Ни Легайн. Ни Хиодхона.
– Проклятье, что же так плохо, – оттолкнувшись от трюмо, я направился к лестнице, едва переступая ногами и чуть не падая.
Преодолевая ступеньки, думал, что снова рухну, но я не мог этого сделать. Не мог остановиться, ведь… Замер. Когда увидел распахнутую дверь в комнату, где поселилась Ламия. Сердце болезненно ударилось о грудную клетку и, кажется, остановилось. Ринулся туда, заваливаясь в дверной проём, и снова замер.
Метнулся взглядом по мебели, кровати, креслам, шкафам – всё оставалось в порядке, только самой Монгрейт в комнате не было.
Стиснул челюсти, чувствуя, как грудная клетка наливается свинцом, как мышцы превращаются в сталь.
– Хиодхоооон!! – собственный рык оглушил, перед глазами посыпались искры ярости.
Я ожидал чего угодно, только не этого! Сердце бешено забилось мощными ударами, стиснул кулаки, чувствуя, как проваливаюсь в огненную пропасть неконтролируемого гнева. Но в следующий миг пришло осознание. Эта моя вина. Он ведь предупреждал меня, предупреждал меня о Легайн! А я доверял ей. Повернулся спиной и получил удар.
Пошатнувшись, я отступил.
Глава 20
Вышел из спальни, судорожно втягивая в себя воздух. Прошел по коридору, заглядывая во все комнаты. Замок оказался пуст. Спустился в свой кабинет, сел в кресло, сцепив пальцы в замок, ткнулся в них лбом и закрыл глаза, слыша, как шумит кровь, как боль долбит в виски. Она забрала её. Легайн забрала Ламию. И устранила Хиодхона
По телу прошлась судорога. Открыл глаза, посмотрев на дверь.
Я найду её, найду и…
Чуткий слух уловил шум, я резко повернул голову, взглянул в окно, поднялся, видя, как к воротом подъехал экипаж, из которого выбрался Рогмат Форн. Через несколько минут послышались шаги в коридоре, а следом отворилась дверь.
Он выглядел спокойным: ещё не знает, что произошло. Но, бросив на меня взгляд, приобрел озадаченный вид.
– Что произошло? – спросил, проходя внутрь. – Что у тебя за вид? Не помню, чтобы ты так уходил в запой, – попытался он пошутить, но, столкнувшись с моим убийственным взглядом, стушевался.
– Кхм, кхм, – прочистил горло, – я приехал рассказать тебе одну отличную новость. Пришёл указ от короля, он велел вернуть тебя к работе. Всё управление на ушах. Ты меня слышишь? Да в чём дело?
Кажется, вся ситуация предстала перед моими глазами, вот он, план Девера Астро – поймать меня в капкан.
– Хиодхона и Ламию… похитили.
– Что? – лицо Форна вытянулось. – Когда? Как?
– Сколько дней прошло, когда я был последний раз в управлении?
– Два.
– Значит, вчера вечером похитили.
Лицо помощника поменялось, вытянулось, глаза вспыхнули осознанием.
– Он всё просчитал! Астро! Стоило королю поддержать тебя, как Астро сделал следующий ход, чтобы ты демонстративно отвернулся от короля и перешёл на сторону теневиков! Твою же… – выругался Рогмат, не сдерживая эмоций.
– Всё так, – ответил, кладя локти на стол.
Рогмат приблизился к столу, навис надо мной, вглядываясь в глаза.
– Нужно что-то делать.
Я стиснул зубы, единственное желание, которое у меня возникало, это прикончить эту тварь Астро. И разобраться с Легайн.
Сжал пальцы в кулаки, от наплыва гнева голову залило туманом. Я поднял взгляд на Рогмата.
– Я поеду к нему, – ответил твёрдо.
– Я с тобой.
– Нет. Останешься в управлении и будешь следить за обстановкой. Утром буду ждать тебя здесь.
Рогамат застыл, обдумывая сказанное, а потом кивнул.
– Хорошо.
Я поднялся, опираясь ладонями о столешницу.
– Да что они сделали? Может, лучше лекаря вначале? Анрид, всё в порядке?
– Воды подай.
Рогмат кинулся к кувшину. Не знаю, что за дрянь она мне вколола, но чувствовал я себя крайне паршиво. Нужно время, чтобы прийти в себя, и у меня есть пара часов.
Но меня всего выворачивало наизнанку, стоило только подумать, что Ламия у них в руках. Меня будто заклинивало, и я впервые чувствовал бессилие, растерянность и слепую злость. Почему я не позаботился о её безопасности? Эта мерзавка Легайн пришла в мой дом, я сам её впустил. Я должен был быть внимательнее, предусмотрительнее. Проклятье. А теперь что будет с ней?
Рогмат подал стакан с водой, я глянул на него и выпрямился, забирая из другой руки графин.
Опрокинул, делая большие жадные глотки. Утолив бешеную жажду, отдал полупустой графин Рогмату.
– Приготовь мне боевые артефакты, – велел ему, отстраняясь от стола.
– Хорошо, – закивал Форн, вцепившись в графин.
Нужно подготовиться, кажется, пришло время покончить со всем этим, и я сделаю это. Засажу этих тварей в клетку.
Мне понадобилась пара часов, чтобы собраться. Привести себя в порядок, заново ощутить в теле силу. Собравшись, я вышел в зал, где Рогмат уже ожидал меня с необходимым оружием.
– И всё-таки я с тобой.
Проверив, что артефакты скрыты надёжно, повернулся к помощнику.
– Им нужен я, но можешь сопроводить меня до их логова.
Рогмат торопливо кивнул и последовал за мной.
Вместе мы покинули Эбер-Фолл. Я был уверен, что меня уже ждали. Ну что же – я иду.
Путь оказался неблизкий, а потому на город уже опускались сумерки. Логово, в котором осели теневики, находилось не в глуши, как должно быть, а почти в центре столицы, в доме премьер-министра. На фоне заснеженных зданий этот дом был сложен из чёрного гранита. У арочной парадной двери стоял статуей стражник в чёрном мундире, белых перчатках и круглой шляпе с тонкими полями, которая была надвинута почти на самые глаза.
