— Выясняем, — буркнул Сеймур. — У тебя все?
— Нет.
Альберт снова посмотрел на Ромена, поймал его взгляд и ухмыльнулся, обнажая клыки.
— Мы присоединяемся к охоте. Отслеживайте их, но не трогайте, пока мы не прибудем.
— Они могут уйти в город.
— Тем веселее будет охотиться! Готовьтесь встречать, мы уже выезжаем.
Ромен метнулся к Алику, схватил за горло. К счастью, Сеймур уже отключил свой телефон и не слышал придушенного хрипа, иначе взял бы под сомнение последний приказ.
— К какой охоте, упыриный ты потрох? — прорычал Высший голосом, в котором уже не было ничего человеческого.
— Добыча покажется тем вкуснее, если достанется с боем, — с трудом проговорил Альберт. — А я поохочусь на ее ухажера или кто он ей там. Будет знать, как уводить добычу из-под носа охотников.
Беспощадные холодные пальцы Высшего нехотя разжались.
— Выезжаем.
ГЛАВА 11. Берлога
Второе жилище Деметрия оказалось хорошо замаскированным домиком на краю леса. Всего одно крошечное окошко, всего одна маленькая комната — больше ничего. Снаружи домик был покрыт дерном и мхом, изнутри — обшит вагонкой. Здесь пахло сосновыми досками и покоем. Вера никак не могла успокоиться. Как только ее отпустило напряжение от пережитого, так сразу кинуло в истерику. У нее словно кончились силы на все, кроме дрожи и едва сдерживаемых слез. Это был бы уже третий заход бессмысленного плача взахлеб — первый егерю пришлось пережить на том месте, где были убиты Лее и Бара, второй — по пути в убежище.
— Хватит уже реветь, — буркнул Деметрий, втащив девушку в свою берлогу и усадив на самодельные нары, накрытые толстым ватным одеялом. — Щас я воды наберу, умоешься, успокоишься…
Вера начала мотать головой, сама не понимая, что именно она отрицает — и уже не могла остановиться. Тогда Деметрий сел рядом, прижал девушку к себе, неловко и словно бы неумело погладил по волосам.
— Ну чего ты? — сказал тихим, низким голосом, от которого в груди что-то загудело. — Чего? Я ж тебе сказал, дурочка ты моя… уезжай поскорее. Что же ты наделала?
И вот тогда Вера все-таки разревелась в голос. Наверное, потому что «дурочка моя» — это уже была не «дура». И рука эта, которая по волосам гладила, а потом по плечам и спине…
— Ты же меня убьешь теперь, да? Отдашь этим? — всхлипывая, спросила Вера. — Тебе же неприятности не нужны?
Деметрий вздохнул.
— Не нужны, — пробормотал он. — Только что ж поделаешь, когда вся жизнь — сплошная неприятность? Нет уж, Вера Алий, нельзя тебя отдавать. Придется прорываться. Ничо… сейчас немножко придешь в себя — и прорвемся.
Он слегка отстранил девушку от себя и оглядел как следует. Вера словно увидела себя его глазами: оборванную, грязную, заплаканную. Но сил хватило только вытереть нос рукой. Деметрий порылся в карманах пятнисто-зеленой униформы и выудил помятую бумажную салфетку.
— Чистая, — ворчливо сказал он. — Посиди, я за водой.
И уже вроде ушел, но через несколько секунд вернулся. Положил на нары рядом с Верой протертые на коленях джинсы и темно-серую футболку.
— Чистое, — сказал снова, словно это было самое главное. — Белья вот только нету, извини.
Вера свернулась клубочком, прижимая футболку к лицу. Чистая… от футболки пахло лесом, костром, речной водой. Это были спокойные и мирные запахи. Пахло и самим Деметрием — как ни странно, этот запах успокаивал больше других. Вера закрыла глаза и задремала, и вздрогнула, когда во сне вдруг оказалась в объятиях егеря — таких больших, теплых, уютных и ласковых. Девушка открыла глаза и увидела, как покачивается вода в двух пластиковых ведрах. Егерь стоял рядом, сложив руки ни груди.
— Холодная. Из родника, — оповестил ее Деметрий.
— Что мне… вкачали? — спросила Вера. — Я слышала название… Седо…
— Седоктир? Повезло, — сказал егерь. — Это препарат, который замедляет все обменные процессы в теле вампира, особенно если тот голоден. Угадай, кто его придумал.
Вера только покачала головой.
— Твой любимый Альбертик, — подсказал Деметрий.
Девушка скривилась, будто отведала отравленной крови.
— Ты виноват, — сказала она. — Виноват, что не рассказал мне сразу все.
— А потом ты бы сболтнула это папаше или даже своему ненаглядному жениху, и мне пришлось бы уносить отсюда свою задницу, — произнес Деметрий. — И все прочие задницы, которые обязан защищать! У меня, между прочим, есть сестра, мать, друзья, девушка… бывшая, правда, но это не ее вина. Куда мне девать тех, кто мне дорог? Сбежать одному — легко, а что будет с остальными?
— Тогда не подходил бы ко мне вовсе, дал бы сдохнуть, и все, — ответила ему Вера. — Что тебе было за дело до меня?
— Мне не было дела до тебя, Вера Алий — скорее мне было дело до отношений людей и вампиров. На минуточку представь: твой отец, лидер вампиров-гуманистов, получает снимки твоих бездыханных останков и торжествующего охотника, человека. Это при том, что очень многие лояльные к людям вампиры понятия не имеют ни о лаборатории, ни о заказнике.
Вера сглотнула.
— Умывайся, переодевайся. Придешь в себя — будем выбираться, — сказал Деметрий, видимо, поняв, что ответа от девушки не дождется. — Кормить нечем, не обессудь. Я не могу вызвать Эллу сюда.
— Где она берет кровь? — спросила Вера.
— На черном рынке, — ответил Деметрий, и было совершенно не понять, пошутил или нет. — Ну, что сидишь? Тазик вон в том углу, ковшик там же. Берешь ведерко, поливаешь себе, умываешься. Или помочь?
Вера помотала головой. Ей вовсе не хотелось, чтобы егерь находился поблизости и смотрел на нее без одежды. Когда он вышел, девушка еще немного посидела в оцепенении, потом поднялась с нар и сняла с себя то, что было ее чудесным, восхитительным, элегантным платьем. Под ним были только крошечные кружевные трусики, и ничего больше, ни лоскута. Стоя над тазиком, Вера поливала себе из ковшика ледяной водой. Мыло пахло очень странно, совсем не похоже на чудесные ароматные гели и пенки, которые Вера использовала дома. А собственное тело и вовсе казалось чужим. Вода плескалась в тазик и на дощатый пол, девушка сама уже не замечала, что всхлипывает и жалобно подвывает, пока не скрипнула дверь и в берлогу не заглянул встревоженный Деметрий.
— Ты чего?
Вера тихо взвизгнула и выставила перед собой ковшик, словно оружие.
— Ты на весь лес-то не скули. Я уж думал, случилось чего, — сказал Деметрий и, стараясь не глядеть на обнаженную девушку, прошел в уголок.
Там он принялся возиться и греметь посудой, демонстрируя Вере свою широкую спину, обтянутую футболкой оливкового цвета.
Вера поскорее натянула одежду, которую ей дали. Вещи были велики ей, но в них девушка почувствовала себя лучше. Словно одежда могла защитить от опасностей или от проблем!
