— Ты совсем дурочка, — ответил егерь, — у меня нет с собой телефона. Я оставил его в берлоге. Там же оставил трекер и часы. Нет смысла убегать, если тебя легко отследить по гаджетам, Вера. Так что смотри сюда и запоминай. Надеюсь, у вампиров хорошая память.
— Нормальная у вампиров память, — буркнула Вера.
— Мы вот здесь, — не очень чистый палец с коротко остриженным ногтем ткнулся в один из прямоугольников, прямо рядом с потертым сгибом. — Вот река Метля, вот село. Брод почти напротив него, поняла?
— Зачем ты показываешь? — спросила Вера.
— Потому что ты побежишь. Вампиры быстрее людей, ты сократишь эти двадцать минут пути вдвое, если будешь внимательно смотреть. И спрашивать по существу, а не всякую дурь.
Вера покорно посмотрела. Она плохо умела читать карты.
— Снимешь обувь. Пройдешь брод. С той стороны вязко, учти это. Зато берег пологий. Лес начинается близко к воде. Пойдешь налево от брода, увидишь там шалаш. Если его нет, сидишь под деревом и ждешь меня. Далеко не уходишь. Если там будут люди, прячься. Но их там в это время нет.
— А если ты не придешь? — испуганной птичкой пискнула Вера.
— Приду, — ответил Деметрий. — Мне надо убедиться, что ты добралась до дома.
— Но…
— Вопросы по существу?
Вера покачала головой.
— Вот и умница.
Она подняла на Деметрия удивленный взгляд. Кажется, ее только что похвалили.
— Спасибо, — сказала девушка.
— Не за что, — пробормотал егерь. — Я делаю это не ради тебя.
Она не поверила. После того, что он сказал про семью и друзей — не поверила. Не стал бы он слишком-то рисковать Эллой, матерью и вообще всем, что у него есть, просто так.
— Ты ждешь награды от моего отца?
— Дура. Ну? Пошли. Бегом! Встретимся на той стороне. И… знаешь, если что — не возвращайся.
— Если… что? — прошептала девушка.
— Если все. Идем.
Вера сделала несколько шагов рядом с Деметрием, но, когда они вышли на открытое место, слегка зашипела. Солнце жгло не так уж сильно, только резало глаза. Горячие лучи шарили по телу и старались забраться под одежду.
— Бегом, — повторил Деметрий, и на этот раз девушка послушалась беспрекословно.
Она как-то видела человека, который сильно обгорел на солнце, до волдырей. Беда в том, что человеку для этого надо было находиться под лучами несколько часов, а ей хватило бы гораздо меньшего времени. «Ничего, жить буду, — подумала Вера, — ничего страшного, лишь бы не сбиться с пути!»
Она пересекла совсем открытый участок, преодолела спуск к реке, скинула туфли и, держа их в руке, вошла в воду. Речка Метля была довольно быстрая, дно оказалось ужасно скользким, так что Вера, не удержавшись на ногах, пару раз шлепнулась на твердые камни. Спеша и озираясь, как бы не попасться на глаза людям, она выбралась на берег и заковыляла к спасительной тени деревьев.
Берег был действительно вязким, илистым, да еще украшенный коровьими лепешками, уже подсохшими на солнце. Обойдя одну из них, Вера обернулась и увидела, как Деметрий спускается к броду с той стороны. Она взмахнула рукой, но егерь не ответил. Вера бегом припустила к раскидистым ивам, укрылась в тени и стала искать шалаш.
В тот момент, когда она его увидела, со стороны реки донесся одиночный выстрел.
ГЛАВА 14. Мир один
Вера не знала, сколько она сидела, забившись в выжженный молнией ствол ивы, дрожа и стуча зубами. Ее привела в себя боль: на руку, открытую до локтя, попали лучи солнца, и, судя по всему, прошло немало времени, потому что кожу разъело, оставив неприятно-красное, сочащееся сукровицей пятно размером с пару ладоней.
Рядом сидела мокрая и грязная шавка, тихо ворча, но не сходя с места. Когда Вера пошевелилась, собака тявкнула, но не ушла. Это была та самая вислоухая собачонка, встреченная на том берегу, только еще более перепачканная. Видимо, она переплыла реку и выбралась на вязкий берег, вот и измазалась от кончиков лап и до самой макушки.
Вера протянула руку к собаке, та оскалила зубы и зарычала, но не укусила. Затем шавка вскочила и завертелась, будто ловя хвост.
— Чего тебе надо? — спросила девушка шепотом.
Собачонка снова тихонько гавкнула и повернулась к реке. Вера прищурилась, вглядываясь вдаль, но ничего не увидала. Жаль, что у нее не было часов, чтобы понять, стоит ли ждать Деметрия или уже бесполезно. «Если бы он был ранен лишь слегка, или если бы то стрелял он — то уже был бы здесь, — подумала Вера, — нет, видимо, его убили! Или ранили, но утащили с собой, чтобы выпытать, где я!»
И все-таки она всматривалась в тот берег, надеясь увидеть там какое-нибудь движение. Надеясь — и одновременно боясь. Что, если преследователи догадаются искать здесь, на этом берегу?! Впору было заскулить, словно собака.
Однако собака-то как раз и не собиралась скулить, она лишь покружилась на месте, а потом сделала несколько шагов к берегу, словно показывая, что Вере надо идти за нею.
— Ты хочешь, чтобы я туда вернулась? — спросила девушка. — На тот берег?
Но собака, разумеется, не ответила. Оставив мокрые туфли и рюкзачок в выжженной иве, Вера тихонько подошла к зарослям осоки и низко нависшим кустам ивы, и здесь почуяла запах крови.
— Деметрий! — тихо позвала дрожащим голосом. — Где ты? Ты здесь?
Он был «здесь» — стоял под одним из кустов, чуть пригнувшись. Вода доходила ему до колен.
— Пригнись и не ори, — прошипел Деметрий. — Я сказал тебе сидеть и не высовываться.
Но Вера чувствовала запах крови. Он был ранен, ее спаситель и вообще единственный человек, который сейчас находился на ее стороне! Сделав несколько шагов к нему, девушка спросила почти беззвучно:
— Охотники?
— Браконьеры, — так же тихо ответил егерь. — Идиоты.
— Они не пошли за тобой?
Деметрий только фыркнул. И тут же поморщился.
— Рана серьезная? — спросила Вера.
Вместо ответа он притянул девушку к себе поближе, взял ее за руку и почти насильно приложил ладонь Веры к своему животу. Под пальцами стало влажно и горячо. Это было жестоко: напоминать о том, что на свете есть живая кровь, теплая, алая.
— Дробь, — сказал егерь.
— Почему ты сидишь тут?
— Потому что хотел для начала убедиться, что браконьеры не пошли за мной, — пояснил Деметрий Вере, словно маленькому ребенку. — В конце концов, им интереснее ты, а не я. Но, вижу, не пошли. Можем выбираться и искать шалаш.
Вера прерывисто вздохнула и убрала руку с живота егеря.
— Идем, а потом ты ляжешь, я тебя перевяжу, — проговорила она.
