— Мой отец, — кивнул егерь. — Его и Асделиуса потом приговорил к награде Древний, но они до нее не дожили. Оба. Один из неизвестных Высших казнил его.
— Но за что? — ужаснулась Вера.
Она слышала о нелепой гибели Асделиуса Кочева и знала, что многие разработчики вакцины были убиты, но…
— За то, что они посмели использовать часть тел вампиров как сырье, — с горечью сказал Деметрий. — Тел Высших и Рожденных! Люди тоже были недовольны: многие боялись, что после вакцинирования сделаются вампирами. И еще боялись того, что вампирам ради выработки сырья приходится пить кровь. Проблема была решена, но не так, как хотелось бы некоторым силам с обеих сторон.
Вера помолчала, потом уткнулась лицом в плечо Деметрия.
— Прости, — невнятно сказала она.
— За что?
— Я считала тебя тупым мужланом. Егерь, может быть, бывший солдат, но никак не сын ученого.
— Я не только сын ученого, я и сам ученый, — ответил егерь.
— Думала, что ученые не могут быть похожи на… на тебя, — пробормотала Вера извиняющимся тоном. — Ну то есть они же чистые, аккуратные, не сквернословят. Ты — и ученый!
— Ученый — член дроченый, — тут же нехорошо срифмовал Деметрий и сам же засмеялся собственной глупой шутке. — Ученые тоже люди. И ругнуться могут еще похлеще неученых. У нас это, знаешь — словарь-то побольше!
Вера не удержалась, хихикнула. И тут же большая крепкая ладонь погладила ее сначала по волосам, потом по плечам. Приятно и тепло. Она потянулась навстречу ласке — совершенно безотчетно и ничего не боясь, но Деметрий уже отстранил девушку и сказал:
— Вижу, твои ожоги уже почти прошли. Нам надо пройти по открытой местности около девяти километров.
— Я больше не побегу без тебя вперед, — встрепенулась Вера.
— И не надо, — пожал плечами Деметрий. — До села рукой подать, купим у кого-нибудь там для тебя одежку поплотнее. Закрыть руки да лицо, и будет уже легче. Слушай, может, тебе там курицу живую купить? Будешь курицу?
Вера снова хихикнула, потому что это прозвучало очень уж обыденно и по-домашнему. «Ты курицу будешь?» — так в разных книгах и фильмах могла спросить бабушка у внука, мать у своего ребенка, заботливая жена у мужа.
— Почему ты обо мне заботишься? — спросила она.
— А почему ты за мной вернулась? — спросил в ответ Деметрий.
Вера смутилась. У нее не было достойного ответа! Она вернулась, как трусливая собачонка за страшным хозяином — без него-то еще страшнее! Но как такое скажешь?
— Я просто не выжила бы без тебя, — сказала она, наконец. — И потом… Нельзя никого бросать в беде.
И подумала, что ведь даже тех, лабораторных, она ведь не бросила, подгоняла их, еще не зная, что они предадут.
— Но ты-то… ты еще там, в самом начале, в Меренске, уже заботился обо мне, — настойчиво сказала девушка.
— Потому что те, кто создал лабораторию и заказник, не остановятся на своем достижении. Твой Альберт и главный егерь, Сеймур — они ведь только исполнители. Потому что твой отец когда-то знал Асделиуса и всячески поддерживал, и потому что семья Алиев была первой гуманистически настроенной частью общества, которая пыталась… Нет, которая примирила вампиров и людей. Потому что моя собственная семья всегда старалась жить по совести. И я все еще как дурак надеюсь, что этот ваш Древний, где бы он ни был — не знает, а когда узнает, то сумеет все прекратить. Потому что узнав, что задумал твой Алик, я понял — будет очень плохо всем. Хуже, чем во время Пандемии. Ты же понимаешь, что попала сюда не случайно? Хоть еще какое-то время наверняка цеплялась за мысль, что все случайно, может как-то пыталась оправдать Талева. Да?
Вера кивнула. Так и было!
— Я даже думала, что его тоже сюда забросили и охотятся. Но я его не видела в грузовике среди лабораторных вампиров.
— И правильно. Что ему там делать? Он тобой хотел убить сразу двух чертей: получить от клиента деньги за элитную жертву и развязать мощный конфликт. Ты же понимаешь, что твое тело предъявили бы твоему отцу как доказательство невозможности мира между вампирами и людьми?
— Но…
— О роли самих вампиров в этом деле Альберт бы благородно умолчал. И что мы получаем? Лидер вампиров-гуманистов, Дамиан Алий, известный меценат, чиновник какого-то там ранга, получает бездыханное тело дочери, убитой, о боги, людьми на охоте.
Вера содрогнулась. Альберт… и она о нем еще думала как о жертве! Искала оправданий, думала, что он не так уж плох, если тянется к объединению семей и к гуманизму. Как же плохо…
— А кто такой Ромен? — спросила она.
— Ромен? Не знаю, — протянул егерь. — Не Роман Кочев?
— Ромен. Высший, — сказала Вера, но что-то подозрительно щекотнуло ее изнутри.
— Нам пора, — напомнил Деметрий после неловкой паузы. — И знаешь, есть еще одно «потому».
Он вдруг кашлянул и отвернулся.
Вера подождала немного, а потом тоже кашлянула и стала собирать пожитки.
— Жаль, что мой рюкзак остался на том берегу, — сказал Деметрий. — Как бы не нашли его. Оттуда уже несложно будет взять след. Я смог только притопить его, но, думаю, найти будет несложно. Ну? Готова?
Вера кивнула.
У нее не было сил еще раз выходить под солнце, но надо так надо. Видимо, это отразилось на ее лице, потому что Деметрий, поправляя на спине рюкзак, который до этого несла Вера, спросил:
— Точно не хочешь побежать вперед?
Девушка сжала его руку и твердо сказала:
— Нет. Я с тобой. У меня тоже есть еще одно «потому».
ГЛАВА 17. След взят
— Хорошо знаешь эти места? — спросил Ромен у водителя.
Альберт с отвращением глянул в окно. Лес кончился, узкая тропа вела через лужайку, поросшую сухой травой, к обрывистому берегу — и там заканчивалась.
Водитель извлек из кармана мини-планшет, принялся водить по нему пальцем, затем сказал:
— Связь плохая. Странно, от села должен бы идти нормальный сигнал. Здесь Метля неглубокая, должен быть брод, но на тачке не перебраться. Мост правее, еще несколько км.
«Необходимо запретить людям коверкать раскетский язык, — сварливо подумал Альберт, — особенно говорить «см» и «км» и вообще сокращать нормальные слова!»
Его раздражало все. И что тела они не нашли, и что оно явно было тут пару часов назад, и что неизвестно было, кто его утащил. А следы крови на траве показывали, что труп протащили к воде. Егерь и водитель спустились с обрыва, побродили по берегу и отыскали притопленный рюкзак, в котором признали имущество Деметрия Санди — «Демыча», как они его называли. Рюкзак вытаскивать не стали, но сломали в лесу две жердины и пошли шарить ими в воде в поисках трупа. Вот зачем им сейчас труп? Что они с ним стали бы делать? А время шло.
