— Ты там цел? — спросил он, ища Коласа взглядом.
Тот лежал на животе, вполне живой, но раненый, оглушенный, тоже злой. Не очень цел, однако. Хотя не исключено, что мог бы подняться и поковылять дальше, как оправится.
— Теперь они слышали, — прошипел Колас. — Сучки драные, теперь они с-с-слышали!
Ромен склонился над егерем. Кровь его пахла приятно, и ее было много. Он перевернул Коласа, осмотрел — осколки изранили парню лицо и грудь. Даже кусать не надо. Обмакнув палец в одну из ран на теле, Высший облизал кровь и ухмыльнулся:
— Ты ведь не будешь возражать?
Колас беспомощно выругался, видимо, поняв вопрос.
Что и говорить, целый егерь — отличное подспорье в погоне, но раненый никому не нужен. А Ромену для скорости и силы вполне можно подкрепиться на дармовщинку. Выживет после потери крови егерь или нет, уже не его забота. Поэтому, не рассуждая дальше, вампир опустился на колени и напился от души. Не торопясь поднялся, вытер лицо рукавом и рассмеялся.
— Ну а теперь я побежал, — сказал он, и, даже не обернувшись на раненого, вернулся к шалашу.
Если эта тропа была заминирована, то следовало взять след заново.
Спустя несколько секунд Ромен повернулся в сторону деревни, покачал головой, сказал:
— Ну что ж, не очень умно, но понятно.
И побежал туда — легко и очень быстро. Высшие умеют бегать, если им надо и если след уже взят.
ГЛАВА 18. Совесть
— Надеюсь, мы не слишком залежались в шалаше, — сказал Деметрий с сомнением, прежде чем они с Верой, пройдя тихой сельской улочкой, вошли в маленький деревенский магазинчик.
— Но ведь ты был ранен, да и солнце стояло слишком высоко, — возразила Вера.
— Ранен-обаранен, — пробурчал егерь и потрогал живот.
Сквозь бинты и футболку проступали бурые пятна крови. Деметрий с досадой сказал, что ему придется и себе купить какую-нибудь одежонку, чего уж там, а затем нашарил в кармане жилета конвалюту с обезболивающим и кинул в рот две таблетки сразу.
— Такая мелочь, а болит, — досадливо сказал Вере, и в его голосе прозвучало сразу так много, что девушка потянулась к нему.
Но егерь отстранился. Видимо, он не привык чувствовать себя слабым, а потому не рассчитывал на сочувствие.
Продавщица с удивленным видом повернулась к ним. Вера понимала удивление: парочкой они были в высшей степени подозрительной и странной.
— Вы что-то хотели?
Деметрий сдернул с вешалки свободные брюки, простую белую майку, рубашку с длинными рукавами и широкополую панаму, пошарил на полках и вытащил откуда-то рабочие нитяные перчатки. Деньги кинул не глядя, велел Вере переодеваться.
Она спряталась в углу за плохо натянутой шторкой, скинула мужские штаны и футболку, даже не заботясь о том, что занавеска толком ее и не скрывает. Лишь бы поскорее переодеться и скрыть незащищенную кожу, которая уже горела от солнечных лучей! При виде собственных рук со слезающей заживо кожей Вера едва не заплакала, но сдержалась. Выглянула, не зная, куда девать вещи егеря, и продавщица протянула Вере пакет. Видно было, что женщину распирает от любопытства, но она помалкивала. Деметрий натянул поверх старой футболки новую, бордового цвета. Жилет защитного цвета с кучей карманов вернул на плечи с некоторой заминкой, чуть кряхтя. Потом он взял в продуктовой части магазинчика большую бутылку гранатового сока, махом выпил почти половину. Одежду в пакете, который держала Вера, почти не глядя сунул в рюкзачок, изрядно от этого раздувшийся. На вопрос, почему бы не выбросить это, пожал плечами, словно не знал, что сказать.
Едва они вышли, как вдалеке что-то тихо и странно хлопнуло, над леском возле берега загомонили грачи и сороки.
— Ого, все-таки сработало, — пробормотал Деметрий. — Так что нам надо поторопиться! — и махнул рукой проезжающей машине — ржаво-белому «Пони». — Капитан, подвези до Меренска, будь добр!
— Так я не в Меренск, — запротестовал «капитан» — пожилой мужичок с добродушной физиономией.
— А за четыре сотни довезешь?
Старичок замялся. Видно было, что человек куда-то по делу ехал, но четыре сотни! Целых четыре! Добавить еще пару сотенных, и можно будет купить его ржавый экипаж вместе со всеми болтами и гайками, и с продырявленным колесом в багажнике, подумалось Вере.
— Поехали, — после паузы заявил он.
Вера и Деметрий устроились на заднем сиденье. Только тут он позволил девушке обнять себя. Тяжелая голова приникла к ее плечу. Вере показалось, что у Деметрия жар. В машине было душно и пахло мышами, и девушка приоткрыла окно. Они ехали уже около часа, когда на передней панели машины внезапно завибрировал телефон. Старик принял вызов, выслушал яростную скороговорку — было неясно даже, мужской там голос или нет… А затем резко остановился.
— Все, приехали, — сказал он зло. — Теща заболела. Выходите.
— Сиди пока, — сказал Деметрий Вере, а сам вышел и заглянул в водительское окно. — Капитан, выйди-ка на минутку.
Старичок злобно вскричал:
— Чего тебе? Выходьте давайте оба! Денег не прошу, не до них мне! Уходите, или повезу вас назад!
«Теща, — подумала Вера тем временем. — Это ж сколько ей лет? Девяносто или сто?!» Пожилой мужичок показался ей никак не моложе семидесяти. Уж не врал ли про тещу? Село к заказнику близко, возможно, что ему просто приказали вернуться. Вера не понимала, паникует она или трезво мыслит, подозревая всех подряд, но одно было ясно: назад им точно не надо!
— Выйди, прошу, капитан, — сказал егерь мирно. — Так надо.
Старик открыл дверцу, и едва высунул оттуда ноги, как Деметрий молниеносно схватил его и отбросил в сторону.
Уже захлопнув дверцу машины и берясь за руль, невнятно выругался и швырнул на дорогу свое портмоне. И уж затем дал по газам, да так, что бедный белый «Пони» громыхнул всеми своими ржавыми внутренностями.
— Ты что творишь? — вскричала Вера. — Разве так можно?
— Иногда приходится, — процедил сквозь зубы Деметрий. — Ничего, там денег на парочку таких «лошадок» хватит, а если наследство от тещи останется, то купит себе на старости лет и получше кобылку.
— А совесть тебя не замучает? — оглядываясь на дорогу, спросила Вера.
Такой поступок спутника огорчил ее и, пожалуй, ударил под дых страшным разочарованием. Ведь это же разбой!
Деметрий, не сбавляя скорости, пошарил по бардачку, отцепил от панели телефон, выкинул в окно — полетели на дорогу какие-то бумажки, какие-то ключи, аптечку и даже зажигалку. Вера смотрела, как старик вдалеке ковыляет по дороге. Наверно, будет подбирать свои сокровища и крыть егеря матом!
— Должна же быть какая-то порядочность, совесть, наконец, — не унималась девушка.
