Однако Высший ощутил нежелание и сопротивление, и ему это не понравилось. Он прикусил нижнюю губу Веры, сжал тонкое тело сильнее, чтобы она поняла, наконец, кто ее хозяин. Вера сначала попыталась вырваться, а потом укусила его. И это был отнюдь не любовный поцелуй, а отчаянный укус попавшей в капкан рыси. Затем она и коготки выпустила, а Ромен был слаб, все еще позорно слаб от седоктира. Они упали на мягкий дерн лесопосадки, борясь — один за то, чтобы покорить и подчинить, а вторая за свободу. Прижав Веру к земле, вампир сказал:
— Что заставляет тебя делать это? Ведь я не хочу тебя обижать.
— Я ненавижу тебя, — вырвалось у девушки. — Ненавижу тебя! Ты испортил мою жизнь!
— Это из-за твоего егеря? Ты влюбилась в него, — понимающе протянул Ромен, продолжая удерживать строптивую будущую мать своего ребенка. — Ничего, я тебя понимаю, милая. Любовь очень приятная штука, особенно любовь к человеку — скоротечная и острая, словно нож. Я сам в молодости любил человеческих девушек, и, признаться, злоупотребил пару раз добротой моего отца. Успокойся, ведь я уже подарил тебе его навечно, ну же, маленькая? Ты сама сделала этот выбор, ты сама решила, что так будет, и мы с тобой договорились, какую цену заплатишь за это мне. Да?
Он уговаривал и уговаривал, а теплая и сладкая волна по-прежнему раскачивала его голову изнутри и небо снаружи. Пожалуй, в таком состоянии лучше не вести машину! Вера тем временем затихла под ним, а потом, видимо, смирившись, произнесла:
— Хорошо.
— Хорошо — что? — врастяжку, не спеша спросил Ромен.
Вера чуть вздрогнула, но ответила ровно и спокойно:
— Хорошо, я поняла. Больше не убегу, договорились. Отпусти, пожалуйста.
— Вот и умница, маленькая моя. Ведь моя же, да?
— Д-да, — с запинкой ответила Вера.
— Тогда поцелуй меня и поехали.
Вера едва коснулась его губ коротким, мимолетным поцелуем. Нет, так не годится! Высший ответил так, как надо — поцелуем глубоким, настырным, показывая, кто здесь хозяин и каким у девушки будет с ним секс. Не терпящим никаких вольностей с ее стороны. Что хозяин захочет, то и сделает. Вот так. Девушка снова замерла, будто зайчонок в объятиях удава, но вырываться не стала.
— Ты умеешь водить машину? — спросил Высший, когда они поднялись и отряхнулись от легкого лесного сора.
Хорошо, что девочка убежала достаточно далеко от трассы, иначе мусор был бы иным. Глупые люди повсюду раскидывают бумажки, бутылки и всякое такое, будто стараясь отметить свой путь!
Вера покивала — да, она сможет вести.
— Только без глупостей, да? — уточнил Ромен.
Она снова кивнула.
— Скажи, — приказал Ромен.
— Без глупостей. Я подчинилась и больше не буду убегать и препятствовать тебе. Только…
— Только что, маленькая?
— Только любви от меня не жди.
— Ну почему, — мурлыкнул Ромен, — почемуууу? Вдруг тебе понравится, Вера? Вееерааа, — промурлыкал он в нежное ушко девушки, зная, что это вызовет у нее волну мурашек по всему телу. — Я прекрасный любовник с огромным опытом, и потом, у меня тебе ни в чем отказа не будет.
— Зачем тебе все это? Я имею право знать.
Они шли в сторону шоссе, где Высший бросил машину. Мелькали деревья, солнечные лучи заставляли девушку прятать бледное личико — она снова накинула на голову этот уродский капюшон. Ромен смотрел на солнечные пятна в листве и бездумно улыбался.
— Таков закон, Вера. Когда один Древний уходит, он ищет себе замену. Но просто так Древним никто стать не может, это неестественно. Его назначают. Меня ждет инициация, но только, чтобы ее пройти, у меня должен быть наследник. И не от первой попавшейся шлюшки, а от той, на которую укажет сам Древний. Теперь ты поняла?
— Игнасиус — твой отец?
Ромен на секунду замер.
— Я этого не говорил, — ответил он равнодушно и продолжил идти по тропинке к трассе.
Вера не стала продолжать расспросы, просто кивнула и пошла рядом. Ромен крепче сжал ее хрупкую ладошку.
И бесцеремонно вторгся в ее мысли. Нет, он не стал бы перекраивать ее душу под себя, перемалывать ее волю в мелкую крупу и заставлять любить себя, но он должен был знать, что она не задумала какую-нибудь гадость.
Но в мыслях Веры, к его досаде, был только егерь — егерь в виде мелких тревожных вопросов, через череду которых ему пришлось продираться, как сквозь колючий кустарник. Как он? Где он? Там вызвали полицию, не арестовали ли его? Что с ним? Ведь он не хотел быть вампиром. Как он это примет? Будет ли искать ее, Веру?
Эти вопросы быстро утомили Ромена, и он прервал ментальную связь.
Усадив девушку за руль, Высший решил не расслабляться и следил за нею всю дорогу. И лишь когда они подъехали к его особняку под Меренском, вспомнил про телефон и спросил, где он.
Вера спокойно сунула руку в карман курточки, достала лаково блестящий черный прямоугольник, положила его на переднюю панель. Ромен провел пальцем по экрану, с удивлением и легкой досадой подумал, что зря не стал устанавливать блокировку: мало ли кому она звонила.
Проверил исходящие звонки и спросил:
— Ты звонила матери?
— А ты думаешь, она не беспокоится? — холодно спросила Вера.
— Что ты сказала?
— Что со мной все в порядке, но замуж за Алика я не выйду, — ответила девушка, — так что на свадьбу пока приезжать рано.
— Зря сказала, — усмехнулся Ромен. — Свадьбу мы все-таки можем и сыграть!
Вера попыталась усмехнуться, но у нее не получилось. Вышла жалкая, кривая улыбка дрожащих губ — вот-вот заплачет!
— Мое свадебное платье осталось в заказнике, — сказала девушка.
Вот глупышка, подумалось Ромену с неожиданной нежностью. Какая все-таки девочка! Думает о платьишках-туфельках-свадебках, как и положено маленькой наивной девчушке. И конечно, Высший решил, что у нее всего будет с избытком. Все, что угодно, для той, кто приведет его в Вечность.
ГЛАВА 26. В новой клетке
Дом Ромена Палея Веру не слишком впечатлил. Он не был роскошным замком или уютным милым домиком. Маленькая уютная квартира Деметрия, где царило величественное фортепиано, казалось ей куда более надежным и добрым убежищем. Белый особняк, новострой в стиле позапрошлого века, увитый темным плющом, кое-где уже начавшим пунцоветь в преддверии близкой осени, показался Вере склепом.
Только в таком и мог жить Высший вампир, приемный сын старинного семейства, подделка под Древнего — в фальшивом доме под старину.
— Я велю привезти тебе какую-нибудь приличную одежду взамен этой, — сказал Ромен, ведя Веру в прохладный полусумрак особняка. — Можешь спать в моей спальне, а можешь выбрать себе отдельную. Только не запирай дверей. Я буду навещать тебя часто!
