— У нас ведь почти все было готово к свадьбе в прошлый раз, — сказала Одиллия с грустной улыбкой. — Честно говоря, мне куда больше нравитесь вы, Деметрий, чем Альберт Талев. Пусть вы и не таких породистых кровей, но…
— Просто у нас другая порода, — не удержалась Элла. — Но это не значит, что плоды скрещивания будут плохи. Выпьем за то, чтобы они были идеальны!
— Как-то еще рановато за это пить, — пробормотала Вера, но ее никто не услышал.
Все дружно подняли бокалы.
Встреча прошла замечательно, но вскоре Вера устала от говора, смеха и довольно резкой музыки. Она прошла через большой зал ресторана в маленький бар, где горел приглушенный свет и мягко журчала незнакомая приятная мелодия. Девушка села за стойку, где бармен-вампир предложил ей коктейль «Яростная Дама». Вера отказалась, попросив стакан воды.
— Празднуешь? — спросил вдруг женский голос справа.
На высоком стуле рядом, как по волшебству, оказалась красивая женщина в узком платье-футляре пунцового цвета и туфлях с заостренными мысками. Золотые серьги покачивались по обе стороны хищно-прекрасного лица, длинные клыки торчали далеко за очертания нижней губы. Вера вспомнила, где видела эту женщину: в тот самый день, когда Деметрий пришел спасать ее от Ромена, а потом появился Древний.
— Вы ведь… Лаинна, да?
— Хорошая память, детка, — улыбнулась женщина.
— Вы дочь Древнего. Игнасиуса.
— В точечку. У меня к тебе дело.
— Какое же?
— Мой брат. Ромен. Я знаю, что сейчас он в склепе, но скоро выберется оттуда. Отец сказал — лет пятнадцать-двадцать, и он оправится от отравления мертвой кровью и выползет на свет божий. Угадай, к кому он явится потом?
Вера покачала головой.
— Мы можем уехать. Уехать в Эйварию или…
— Это тебя не обезопасит. Он за тобой придет, Вера. И ты знаешь, зачем. Послушай меня, детка. Мой отец не видит моего избранника, но это не значит, что он не видит меня наследницей. Если у меня будет ребенок, а у Ромена нет — это все решит.
— Но при чем тут я? — вырвалось у Веры. — Я не могу подарить вам ребенка, понимаете?
— О, мой ребенок пусть тебя не волнует. Это уж моя забота. Но! Твой будущий муж еще не потратил свое желание. Все мы уже о чем-то попросили, так? Пусть он попросит у Игнасиуса за тебя. Пусть Древний сделает тебя навеки бесплодной. Убеди его.
— Что? — с ужасом спросила девушка. — Почему он? Почему я?
— Потому что, детка, так надо. Если хочешь, чтобы Ромен отвязался от тебя навсегда, а не на двадцать лет, уговори своего мужа сказать так, как я предлагаю. И тогда мы с тобой… Послушай, ведь я унаследую дар отца, если стану матерью, а Ромен не станет отцом. Ты понимаешь? У тебя будет такая покровительница, о которой можно только мечтать.
Вера сжала холодный стакан. Нет, невозможно. У них другие планы. Совсем другие! И на желание Деметрия, и на семейную жизнь! И ни одна вампирская морда не смеет в нее соваться! У нее зачесались пальцы — так захотелось залепить Высшей пощечину. А лучше — вцепиться ей в лицо ногтями!
Но только открытый конфликт с Лаинной, дочерью Игнасиуса, ей сейчас был не нужен. Поэтому Вера собрала волю в кулак и кивнула, с трудом сдерживая свои истинные чувства.
— Я тебя услышала, — сказала она.
Так, кажется, говорил Древний?
— Это хорошо, что услышала, — ответила Лаинна с легкой угрозой в голосе.
От нее делалось холодно до боли в зубах. И пусто в голове. Оставалось только желание бежать и скрываться.
— Скажи, — решилась Вера, — а если бы я не потратила свое желание и теперь попросила бы у Игнасиуса, чтобы он сделал меня человеком — это решило бы проблему?
Вампирша резко приблизилась к Вере, так стремительно, словно змея сделала смертоносный выпад. Обнюхала девушку, облизнулась узким язычком, словно запах ей понравился.
— Говорят, что такое возможно. Но только говорят. К тому же… Став человеком, ты все равно осталась бы Верой. Ромену этого достаточно: в предсказании отца сказано «дитя Веры», ни больше, ни меньше. Не жди, пока мой братец выползет наружу, голодный и злой, детка. Пощады тебе и твоему Деметрию от него уже не будет. Я предупредила — ты сказала, что услышала. Все!
Сделалось тревожно и страшно, настолько, что стало больно дышать. Как будто у Веры прямо сейчас отнимали еще не рожденное дитя! Но, кроме страха, в девушке была и агрессия: она готовилась ударить, теперь уже не сдерживаясь.
— Почему ты мне помогаешь? — спросила девушка сдавленно.
— Собственно, и не тебе. А ему. Он… Если бы все пошло иначе двадцать лет назад — у меня и его отца был бы свой сын. Понимаешь? У меня родился бы сын, а у Игнасиуса не было бы вопросов о том, кто стал бы Древним, когда он уйдет.
— Ты любила Георга? — спросила Вера, отстраняясь от Высшей: если придется бить, то нужно немного расстояния для маневра. — Но он был уже женат, с детьми…
— Увы, да, — сказала Лаинна. — Мне тогда не хватило силешек увести его из семьи — возможно, потому что параллельно я пыталась увести у жены еще и Асделиуса. Жаль, что я тогда не выбрала! Забавный был бы у твоего Деметрия братик.
Вере за этими залихватскими речами послышалась грусть, и она опустила уже занесенную для первого удара руку. Возможно, Лаинна бравировала тем, что чувствовала когда-то к Асделиусу Кочеву и Георгу Санди, но только ей не хватило не сил, а чего-то другого. Видимо, она не сумела выбрать из двоих — одного. А возможно, не смогла украсть у влюбленных женщин ни одного из двоих мужей. Что ж, Вера понимала и мать Деметрия, и неизвестную ей жену Асделиуса. Она тоже ни за что бы не отдала Дема ни одной женщине на свете!
Лаинна отпила кровавого коктейля, а затем бросила взгляд на выход из бара, слегка изменилась в лице — и пропала, будто ее и не было. Умение двигаться столь быстро и почти растворяться в воздухе — это тоже было из арсенала Высших. Вера взглянула в сторону выхода — и увидела Деметрия. Он подозвал ее жестом, привлек к себе и крепко обнял.
— Что ты тут забыла? И чего ревешь, дурочка? Все же хорошо. Ведь хорошо?
Вера наскоро вытерла слезы. Ее трясло после услышанного и пережитого.
— У меня две новости, как говорится — хорошая и плохая, — сказала она, немного успокоившись.
Деметрий посмотрел внимательнее и протянул:
— Нууу… начни с хорошей, а на плохую забей. Будет проблема — разотрем в порошок. И посыплем ими могилку врага. Идет?
Вера потерлась лицом о плечо будущего мужа.
— Идет, — сказала она. — Обещай, что, когда хорошая новость родится, ты не подпустишь к ней ни одну плохую.
Деметрий расплылся в ухмылке.
— Понятно, — сказал он. — А я-то думаю, чего ты такая сегодня вечером загадочная!
