— Вторичка? — спросила Вера.
И тут же возле нее оказался человек. Пахнуло потом и еще чем-то нехорошим.
— Слишком качественная для вторички, — хмыкнул парень. — Спецзаказ?
Вера потянулась к нему — и получила удар под ребра.
— Стоять смирно, тварь кровососущая, — беззлобно рявкнул человек.
Ударил не больно. Но Веру никто до этой минуты никогда не бил. И она удивилась, испугалась… и ринулась вперед — мстить обидчику. И без того замутненное сознание словно совсем выключилось, перед глазами стало черным-черно, в ушах окончательно заглохли скомканные из-за неизвестного препарата звуки.
— На тебя отдельный заказ, — оповестил ее парень. — Бежишь первая. Двадцать пять минут. Время пошло. Ну?
Вера попыталась оглядеться, но вокруг были только непроглядная тьма и режущий глаза свет прожектора. Белый, беспощадный.
— Да бежать, да бежать, — пуще прежнего заволновались лабораторные твари.
— Заткнитесь, — велел парень с громкоговорителем.
Вера неуверенно пошла вперед — ей, в сущности, было сейчас все равно, куда идти.
— Быстрее, дура, — крикнул кто-то в спину. — Беги!
Снисходительно-насмешливо. Так, словно даже чуть сочувствовал ее незавидной доле.
Она оглянулась. Луч прожектора мигнул и погас, и Вере показалось, что она видит вооруженных людей в военной форме, а подальше и машины, словно для охоты в джунглях. «Сафари на вампиров», — мелькнула идиотская мысль, и Вера не сдержала кривую, нервную улыбку. А затем побежала. Когда прожектор вспыхнул снова, она отшатнулась от этого прямого белого пути, проложенного лучом света вдоль какой-то дороги, и чуть не свалилась в кусты. Сердце колотилось так мучительно мелко и быстро, что было трудно дышать. Говорят, высшие вампиры не дышат, сердце у них не бьется, и они скорее мертвы, чем живы, но им и чувствовать нечем, и живут они в вечной тоске, которую прогоняет лишь живая человеческая кровь, смешанная с горячими и неподдельными эмоциями. У Веры же всего было хоть отбавляй — и боязни за себя, и непонимания, и еще страха за Альберта! Что с ним, как он допустил, чтобы она, в платье невесты, пряталась в кустах? Почему-то Вера была уверена, что просто так никто бы ее похитить не посмел… Но тогда — жив ли Альберт?
Девушка сошла с тропы в лес и пошла, спотыкаясь и почти ничего не видя.
Где-то поблизости послышались звуки. Топот, пыхтение. Это, видимо, побежали куда-то «вторички».
«Да бежать, да бежать, — напомнила девушка себе. — Да. Бежать!»
Выяснить, что на самом деле такое странное произошло, можно позже — если, конечно, сейчас не убьют. Из всех чувств лучше всего действовало обоняние, и Вера доверилась ему. Она уловила легкое дуновение юго-западного ветра, запах и прохладу реки, и побежала туда, пригибаясь, чтобы кусты скрыли ее.
«Да-бежать-да-бежать-да-бежать!» — повторяла она про себя, задавая темп и ритм для бега.
И очень скоро поняла, что бежит не одна. И взвизгнула бы от страха, если б ей не перехватило намертво горло.
ГЛАВА 7. Товарищи по несчастью
Бегущий рядом вампир улыбнулся, и девушка слабо улыбнулась в ответ. Стало видно, что и у этого экземпляра удалены клыки. Так Вера поняла, что слабость и муть перед глазами постепенно проходят. Это ее немного успокоило, хотя ужас еще не отпускал. Он заставлял колени подгибаться, и только желание выжить заставляло Веру продолжать бег. К счастью, тело постепенно приходило в норму, возвращались чувства. Особенно радовало зрение, помогавшее смотреть сквозь ночь.
Бежали довольно долго, достигли реки, и здесь долго пили воду, не заботясь о том, что она может быть грязной. В груди у Веры саднило, руки и ноги, хоть и не дрожали больше, но были слабы. Зато здесь стало понятно, что они где-то в пригороде: кругом лес, но на том берегу видны дома. Вера посмотрела на своего спутника чуть внимательней. Вид у лабораторной твари был неприятный. Синеватая кожа, темные синяки вокруг глаз, неопрятные жидкие пряди волос. Он был одет в какие-то тряпки и с удивлением смотрел на платье Веры. Даже один раз коснулся подола — и тут же, отдернув руку, уставился на собственные пальцы.
— Надо… перебраться на тот берег, — сказала Вера, с трудом разомкнув губы. — Ты можешь плыть?
Вампир испуганно отшатнулся от кромки воды.
— Нет плыть, нет плыть, нет плыть…
— У тебя есть имя? — спросила Вера как можно мягче.
Странно, но присутствие лабораторной твари сделало ее чуточку сильнее и храбрее. Он помог, он был одним из тех, кто подбадривал ее в грузовике. Но и сама девушка чувствовала себя ответственной перед ним. Она не только желала поддержки — возможность помочь кому-то приободрила ее.
— Как тебя звать?
Вампир пожал плечами.
— Твои друзья тебя как-нибудь называют? — не отставала Вера. — Или… те, кто вывел тебя в лаборатории?
При последнем слове лицо вампира исказилось от ужаса, и он зажмурился.
— Бара-вара-бара-вара-бара-вара, — начал он с низких, вибрирующих нот, а закончил почти визгом — но только тихим, едва ли вполголоса.
— Ты из этих? Из вторичек? — продолжила расспросы Вера. — Эти места знаешь? Где лучше прятаться?
Вампир сел на корточки, свесив с колен безвольные худые руки, и принялся покачиваться взад-вперед. В такой неустойчивой позе, пни его кто под зад — он ткнулся бы носом в прибрежный ил и песок. Но у Веры не было желания пинать хоть кого-то, кроме, быть может, егеря Деметрия Санди, который был вне досягаемости и даже вряд ли подозревал о том, что она не уехала.
— Бара, — Вера осторожно коснулась плеча лабораторного вампира. — Тебя можно звать Бара?
Он посмотрел на нее почти осмысленным взглядом. Вера различила красные белки глаз, ярко-голубую радужку.
— Светает, — одними губами произнесла девушка.
Вампир тут же посмотрел на небо.
— У нас теперь не так уж много времени, — сказала она. — Надо переправиться через реку и спрятаться там.
Она указала на другой берег. Теперь все виднелось гораздо яснее, но, вернее всего, не из-за близящегося рассвета, а потому, что неизвестный препарат в ее крови постепенно переставал действовать.
— Нет плыть, нет плыть, — забеспокоился вампир.
Тут послышался шорох, и Вера, зажав рот, упала в реденькую траву, увлекая за собой Бару. Тот замер, прижавшись к ее боку. Он не дышал. Совсем не дышал! Тут Вера позавидовала лабораторному. Его сердце не колотилось в груди так болезненно, как у нее, он не дышал, не мог чихнуть или кашлянуть и выдать себя.
Шаги приближались — слишком неуверенные для охотника.
— Ве-е-е, — вдруг заныл почти над самым над ухом высокий голос, и девушка дернулась.
Однако Бара уже привстал на локтях и радостно, хоть и очень тихо, откликнулся:
