Джоннардом овладело искушение подзарядиться за счет ауры отца. Почему бы и нет? Ведь он уже так делал, и в последний раз это оказалось даже легче, чем высасывать энергию из Генри. И надо же, Бреннард тогда ничего и не заметил. Сделав такой вывод, Джоннард решил еще раз рискнуть. Установить контакт удалось очень легко (все-таки они — отец и сын, предположил Джоннард), и злая энергия Антуана влилась в сына. В то время как Джоннард ощущал, что его тонус повышается, отец откинулся на спинку кресла со вздохом облегчения. Возможно, подумал Джоннард, это приносит пользу им обоим.
Антуан Бреннард оторвался от своих мыслей и наставительно поднял палец:
— Никто из нас не был готов к схватке, однако мы почти победили их. — Джоннард медленно кивнул. — Затея с Левкатором была ошибкой.
— Возможно. — Это было единственным, что мог признать сын.
Он не мог допустить, чтобы у отца возникли подозрения в превращении одного Левкатора в другого. Какие-то догадки, возможно, бродят в голове у отца.
Этого еще никто никогда не делал, но ему, Джоннарду, это удалось, пусть не совсем успешно. Сколько сил отнимает создание такой вещи! Стоит ли она того? Может, да, может, нет. Сейчас Джоннарду хотелось пойти отдохнуть, хотя он не слишком нуждался во сне и обычно обходился четырьмя-пятью часами в сутки, однако спать хотелось. Схватка отняла больше сил, чем он предполагал.
— Вот что я тебе скажу: лучший момент для нападения — когда противник наиболее уязвим.
— Конечно, — пожал плечами Джоннард.
— Да, это очевидно, но не всегда возможно, — наставительно заметил Бреннард. — Если нам удастся, мы сломим их волю; дети будут напуганы, и когда они окажутся одни в угрожающем, враждебном мире, им понадобится помощь. Возможно, они сами захотят принять ее от нас — напрямую или в завуалированном виде. Согласен?
Похоже, Бреннард много размышлял над этим в последнее время. Открыто они никогда не примут от нас помощь, подумал Джоннард. Но если помощь будет замаскирована? Возможно. И сын кивнул отцу.
— Отлично. Потому что тебе придется этим заняться. И я хочу, чтобы ты был готов.
И Бреннард посвятил сына в подробности своего плана: где, когда и как он намерен нанести удар.
— Так скоро? — удивился Джоннард.
— Если от нас потребуется только напряжение сил, то наши противники в это время будут буквально истощены. Так что момент выбран с расчетом.
Джоннард почтительно выслушал отца, согласно кивая, потом попрощался и покинул отца — надо было отдохнуть. Но отдохнуть, успокоиться не получилось. Его переполняли мысли о предстоящей операции.
* * *
Стеф лежал, свернувшись калачиком у своих старых кроссовок; их вонь скопилась у него в носу, и он проснулся. Вся комната остро пахла медвежонком, и Стеф понял, что по крайней мере половину ночи он провел в своем зверином обличье. Мальчик вздохнул. Когда-нибудь домашние застанут его, и что тогда? Рич как-то посоветовал: если такое случится, сказать, что это всего лишь большая бродячая собака, которую он где-то подобрал и привел домой. Но Господи! Неужели его родители могут быть столь наивны, чтобы перепутать медвежонка с собакой? А запах или рычание, если медведь будет требовать еду? Не говоря уже о том, что любые животные в их доме категорически запрещены. Кошмар какой-то, подумал Стеф, вздохнул и поднялся.
Из-за двери в его комнату плыл запах свежеиспеченных оладий и кофе — обычный воскресный завтрак. В желудке заурчало, и мальчик почувствовал голод. Он натянул штаны и рубашку, пригладил волосы и потопал на кухню, готовый проглотить все, что мама положит ему на тарелку.
— Стефан! Соня! Готов завтракать?
— Пахнет очень вкусно, мама. — Он налил себе стакан молока.
Его отец ногой выдвинул стул из-под стола, чтобы Стеф мог сесть.
— Обычный американский завтрак, бекон и оладьи, — заметил отец.
Мама поставила перед Стефом тарелку с оладьями и тоже присела к столу.
— Ты пользуешься присыпкой для ног, которую я тебе купила?
Стеф полил оладьи сиропом и смотрел, как он стекает с них.
— Да, мама.
— И все же пахнет, — констатировала мать.
— Я помою все ботинки сегодня вечером и займусь стиркой после матча; там играет Джейсон. А эти кроссовки — для футбола, ноги потеют, я знаю, что от них пахнет, я их помою…
Мать пригладила сыну волосы.
— Ты хороший сын, Стефан. Не волнуйся. Когда-нибудь ты станешь звездой футбола, мы переедем во Флориду, и на старости лет, на покое, будем смотреть твои игры по телевизору. — В речи матери чувствовался легкий акцент.
Она вытерла руки о передник, вернулась к плите и продолжила печь оладьи.
— Сначала нужно поступить в колледж, мама.
— Конечно, сначала учеба. Тебе еще нужно расти. Кушай.
— Если он подрастет еще, мать, нам придется покупать ему новые ботинки, — усмехнулся отец, отправляя в рот оладушку.
Стеф только хмыкнул в ответ на подначку отца.
— Если придется, то купим, — неуверенно сказала мама. — Но только если они ему действительно будут нужны.
Стеф понял, что теперь можно сказать, раз они начали первые.
— Уже скоро понадобятся, мама, — подтвердил он, сворачивая кусок бекона.
— Ладно-ладно. Я это предусмотрела, ничего, твой отец две недели обойдется без пива, а на ланч будет брать сэндвичи с ливерной колбасой. И ты получишь новые ботинки. — Отец открыл было рот, чтобы запротестовать, однако так ничего и не сказал, встретив взгляд жены. — У нас нет лишних денег, — веско заметила она. — Но мы — твои родители и готовы пойти на жертвы ради тебя. Так что ужмемся на эти две недели. Я тоже не буду играть в лотерею. Каждый должен чем-то пожертвовать.
Что бы ни собирался возразить отец, последняя фраза матери Стефа его сразила. Он вытер рот салфеткой:
— Только не лотерея, мать. Я как-нибудь продержусь без пива, но ты… Продолжай играть. В конце концов, кто-то ведь иногда выигрывает.
Помимо всего прочего, вечера, когда мать отправлялась играть в бинго, были единственными спокойными вечерами для отца. Стеф спрятал ухмылку, уткнувшись в тарелку, потом попросил добавки. Лицо мамы расплылось в улыбке.
— Тебе нравится, как я готовлю?
— Ты готовишь лучше всех.
И это было почти правдой.
— Ну и отлично. Ты сказал, что сегодня у вас футбольный матч?
— Да. Играет команда Джейсона. Мы собираемся поболеть за них, если ты не против.
— При условии, что ты потом займешься делами, — кивнула мать. — И если твой отец не возражает.
— Это важная игра, Стеф?
— Да. Финал чемпионата.
— Пожалуй, и нам тоже стоит пойти. На дворе весна, погода хорошая. Что сидеть дома?
