Вильям Мак-Интайр очень быстро для мужчины своей комплекции встал вплотную к отцу Бейли:
— Я думаю, вам пора уходить.
— Это свободная страна, — гордо возразил Джерри Ландау.
— Но не для того, чтобы вы кого-то запугивали. У вас есть адвокат, поручите ему свое дело. А теперь садитесь в машину и уезжайте, пока я не вызвал полицию.
— Это еще не конец, — крикнул отец Бейли из-за плеча Бульдозера.
— Боюсь, что нет, — тихо сказала Ребекка, наблюдая, как бывший муж садится в машину.
Вильям Мак-Интайр пожал плечами и вернулся к своей жене Джоанне.
— Мне очень жаль.
Джоанна все еще дрожала, однако по лицу было видно, что уже приходит в себя. Она ласково поцеловала мужа в щеку:
— Спасибо, что помог избавиться от этого человека.
Мак-Интайр ответил довольным хмыканьем.
— Я сама не уверена, что я видела, — тихо добавила Джоанна.
Алисия взглянула на свою камеру, перевела взгляд на Джейсона, и он увидел любопытство в ее глазах, хотя она ничего не сказала.
Джейсон глубоко вздохнул, пытаясь сообразить, что теперь делать. Прежде чем он нашел подходящие слова, Фрэнк Кэллахан, отец Трента, произнес:
— Мне кажется, пицца не повредила бы никому из нас? После такой победы…
— Умираю с голоду, — подхватил его мысль Трент.
— Ты всегда умираешь с голоду, — заметил Генри Тренту, снимая очки и протирая их. Он хотел что-то добавить, но промолчал.
— Нам всем нужно кое-что обсудить, — твердо сказал отец Трента.
Мистер и миссис Хокинс, родители Рича, молчали, но его мать все-таки не выдержала, отвела от лица платок и сердито произнесла:
— Скажите Ричу, что если он прикасался к этому грязному животному, пусть сначала хорошенько почистится, прежде чем возвращаться домой, — повернулась и зашагала прочь.
Мистер Хокинс неопределенно пожал плечами и последовал за женой.
Глаза миссис Уолсон сузились:
— Мой сын не грязный! Я не уверена, кто он такой. Но он не грязный!
— Я думаю, нам стоит продолжить разговор в другом месте. Например, у нас дома, — перебил ее Мак-Интайр и жестом пригласил всех следовать к парковке, где уже почти не осталось машин.
* * *
— Мы не уроды! — решительно заявил Джейсон, глядя на взрослых, собравшихся в гостиной Мак-Интайров.
Казалось, его голос эхом отражался от стен и терялся среди сидевших в комнате.
— Тогда кто же вы такие? То, что случилось на стадионе, было проявлением каких-то паранормальных сил, так? — спросил Фрэнк Кэллахан.
Он стоял, прислонившись спиной к стене, засунув руки в карманы.
Генри сидел на диване, обхватив руками колени, похожий на помятую подушку, но его лицо немного порозовело.
— Мы не можем сказать, что это было. Это сделали не мы, — сказал Джейсон, понимая, что такой ответ не удовлетворит взрослых.
— Не можете или не хотите? — настаивал Кэллахан.
— Не можем, — ответил его сын и закрыл пустую коробку из-под пиццы.
Вошла Ребекка с Ричем и Стефом, которого Бейли сумела образумить с помощью своего Таланта общения с животными. Стеф, отличавшийся, как всегда, отменным аппетитом, принялся уничтожать пиццу. Остальные не слишком хотели есть.
Джоанна взглянула на Джейсона:
— Прости меня. Все это время я думала, что твой папа беспокоился по поводу твоего сердца. Он думал, что оно такое же, как у твоей мамы. Я не предполагала, что дело совсем в другом… — Ее голос дрогнул.
Джейсон посмотрел на приемную мать. Все это время она жила в постоянной тревоге, пообещав заботиться о нем, опасаясь, что у него слабое сердце, как у мамы. Неудивительно, что она так старалась оберегать его. Мальчик был поражен своим открытием.
— Мне хотелось бы получить ответ от этого Рейнвотера, — заметил Мак-Интайр. — И немедленно. Наш Джейсон стал другим после того, как провел лето в лагере, где был воспитателем этот человек.
Джоанна согласно кивнула.
— Я тоже так думаю, — сказала мама Бейли. На лице у нее застыла горькая гримаса. — По-моему, он должен нам кое-что объяснить.
Джейсон взял кристалл:
— Надеюсь, он сможет сказать то, что мы не можем.
Мальчик сосредоточился, чувствуя, как мало у него осталось сил. Тем не менее, он сумел вступить в контакт с Гэйвеном, но тот лишь взглянул на него и отвернулся, коротко сообщив, что Элеоноре стало хуже, и сейчас он не может отвлечься. Джейсон поймал слабое изображение Элеоноры; она лежала холодная, почти мертвая, это было ужасно.
«Гэйвен, ты нам нужен!» — крикнул он, но натолкнулся на преграду, которую не смог преодолеть.
Генри, который, видимо, испытал болезненное воздействие от этой магической процедуры, громко застонал. Трент тронул его за руку.
— Джейсон, ему больно. Какие-то проблемы? — задал вопрос другу Трент.
— Он заблокирован, — ответил Джейсон, прекращая свои попытки. — Я ничего не могу поделать.
Генри выпрямился и глубоко вздохнул, бросив на Джейсона взгляд, полный отчаяния.
— Итак, помощи нам ждать не приходится. По крайней мере, сейчас. Нам нужно выиграть время, — сказал Джейсон.
Мама Стефана бросила скорбный взгляд на сына:
— Ты не можешь здесь оставаться, сынок.
— Мама…
Она отрицательно покачала головой:
— Ты не хочешь говорить, что это было, но ведь что-то произошло. Все это видели. Ты думаешь, у меня нет глаз? Здесь к тебе будут относиться, как к уроду. За тобой будет охотиться телевидение, про тебя будут печатать невероятные истории, будет все хуже и хуже. Ты же знаешь, что это так!
— Вы все стали уродами с тех пор, как вернулись из летнего лагеря, — заметила Алисия, кладя руку с камерой на колено.
— Алисия! — одернула ее Джоанна.
Она повернулась к маме.
— Но ведь это правда. — Алисия взглянула на Джейсона. — Так что с вами случилось? Какой-нибудь правительственный эксперимент? Вам что-нибудь вкололи? Или что-то еще? Вообще странно, что вы все такие способные, умные, талантливые. То есть это, конечно, замечательно, но теперь ясно, что все это не совсем нормально. С вами что-то сделали.
Миссис Хокинс, мама Рича, отодвинулась еще дальше в угол комнаты, держа у носа платок и каждые десять минут опрыскивая воздух вокруг себя дезинфицирующим спреем. Она пришла сюда лишь потому, что Рич позвонил и упросил ее, и теперь вела себя так, будто опасалась, что ее могут чем-то заразить. Вдруг она издала сдавленный крик и схватила мужа за руку.
— Это бактериологическое оружие!
