Селянский день начинался на утренней зорьке, которую Ярина сладко проспала в уютной постели.
Эта мысль заставила подскочить. Она спит в чужом доме, позабыв обо всем на свете. Гору наверняка нужно делами заниматься. Да и ей пора обратно в лес, дедушка, небось, с ума сходит. Пусть вестника ему послали, но колдуну он не верил, удивительно, что удержался – не прибежал среди ночи. С водяным бы помириться не мешало…
Наскоро переплетая косу перед зеркалом, она корила себя за нерасторопность, потому и вылетела на кухню с виноватым румянцем на щеках.
Гор поприветствовал ее спокойным кивком.
– Завтракать будешь?
Ярина замотала головой. Вчерашнюю картофь, будь она неладна, сменили на столе краюха хлеба, два яйца и миска с белым рассыпчатым сыром
[15]. Заманчиво, но не станет она хозяина объедать.
– Мне идти надо, дедушка волнуется.
– Тогда я провожу.
Колдун поднялся из-за стола и вышел в сени. Вернулся он с ее сапогами и плащом – чистыми, словно не было вчерашней схватки.
– Держи. Одежду потом вернешь, считай, свой наряд свахи оставила в залог, – усмехнулся он, и Ярина жарко покраснела. Она так спешила, что забыла и про платье, и про убор. Верно, тащить неудобно, быстрее бы до избушки добраться. Вдруг случилось что! Ведь полыхал же непонятный огонь ночью над лесом.
Ярина завернулась в плащ посильнее, чтобы не было заметно мужской одежды, и нетерпеливо глянула на колдуна.
Тот хмыкнул и вышел первым.
И так все Пожарище знало, что их поилец-кормилец вечером притащил к себе лесную ведьму, а теперь судачить будут, что она у него ночь провела. Стыд какой!
Сам виновник шел рядом с равнодушным видом, лишь изредка кивал в ответ на подобострастные приветствия. А вот у Ярины спина чесалась от взглядов, что бросали на нее селяне.
Она чуть не споткнулась, когда в третий раз на пути встретилась разряженная Весёна, нарочно попадаясь на глаза.
На бледном лице ее цвели красные пятна, а лютой злобы, которой девица ее одарила, хватило бы десятерых уложить. Это на Гора она, выходит, хотела приворотное зелье с дурман-травой?
А ему хоть бы что, спокойно кивнул и дальше пошел!
– Ты сейчас задымишься, – тихо хмыкнул Гор. – Какое тебе дело, пусть смотрят. На Весёну внимания не обращай. Она семью в пожаре потеряла незадолго до моего приезда. Поэтому слегка не в себе. Обычно мирная, приставучая немного, но староста близко ее не подпускает.
– Стыдно, – выдавила Ярина в ответ, оглядываясь. Девица сверлила ее жгучим взглядом, хотя подойти не пыталась.
– Стыдно должно быть, когда есть чего стыдиться, – назидательно сказал он. – А ты себе сама ерунды надумала и теперь мучаешься. Смысл? Вот если бы тебе стыдно было, что я из-за твоих воплей чуть не оглох, тогда другое дело.
Ярина задохнулась от возмущения. Говорил колдун серьезно, только уголки губ у него подрагивали. Опять насмешничает! Она уже открыла рот, чтобы высказать, какой он несносный, но не успела.
– Родненький, не губи!
У околицы навзрыд плакала молодая женщина, жалась к хмурому плечистому мужику. Еще один, дородный и седой, сгорбился на облучке телеги.
Плач был знакомым – не она ли рыдала ночью в избе напротив?
– Опять ты за свое. Сказано же, приеду к сроку. Батя отвезет, поживешь у тетки. – Мужик решительно отстранил ее и постарался усадить в телегу, но женщина повисла у него на руках и зарыдала громче, придерживая округлившийся живот.
– Одну меня бросаешь!
– Тьфу ты, дура! О дите подумай!
– Он прав, Звана, – встрял колдун. – Здесь тебе оставаться нельзя.
Он внимательно глянул на женщину, та поспешно принялась утирать слезы рукавом, стыдливо опуская взгляд.
– Вот! – с укором ответил ей муж. – Слушай, что умные люди говорят. Господин дурного не посоветует.
Ярина хмуро наблюдала за развернувшейся сценой: нельзя женщину в тягости от родного дома отлучать. Ребенок должен родиться под защитой родовых оберегов, чтобы отец его в свою нательную рубаху обернул, перед очагом имя дал.
– Все равно здесь нет повитухи, – прервал ее мысли Гор.
И женщина поддалась. Она еще всхлипывала, усаживаясь на сено, но уже не перечила. Мужик кинул на колдуна благодарный взгляд и пошел рядом с телегой, что-то тихо втолковывая жене.
– Как это – нет повитухи? – с удивлением спросила Ярина. Ночью она слышала что-то похожее, якобы, повывелись в округе травница и ворожеи, но тогда не до того было. И не верилось. – Ведь в каждом селе есть своя.
– А здесь нет.
– Не ты же роды принимаешь! Должен быть хоть кто-то.
Гор с удивлением глянул на нее и покачал головой:
– Ты так и не поняла. В ближайших селах за год не родилось ни одного ребенка.
Сердце захолонуло от нехорошего предчувствия. Ярина вдруг припомнила, что ни разу не видела в Пожарищах детей, не слышала ни смеха, ни плача. Не было молодух с младенцами, не было ни одного ребенка, только подлетки.
– Они гибнут? – шепотом спросила она.
– Хуже. Исчезают без следа. Тех немногих, кто уцелел, удалось вывезти. Сейчас в окрестностях нет никого младше двенадцати.
– Пустошь? Она забирает детей? Или кто-то…
Колдун, поджав губы, смотрел мимо нее, на кроны деревьев.
– А вот это, – ответил он. – Я и собираюсь выяснить.
***
Узкая тропинка петляла между вековыми дубами, на залитых солнцем пяточках то тут, то там синели мохнатые головки сон-травы, распустившейся всего за одну ночь. Ее нежный сладкий аромат забирал тягостные думы, приходилось ускорять шаг, иначе велико было желание остановиться и полюбоваться на эту красоту, а то и прилечь рядом. Сон-трава коварна.
– Я видела ребенка в Чернушках, – спохватилась Ярина, вспомнив мальчика в лесу и его искалеченного отца, которого притащили мрачные мужики на следующий день.
– А, эти. Они сами по себе. С тех пор, как я заставил их избавиться от нечисти, они меня не больно-то жалуют, хотя беременных все равно отсылают, на всякий случай. Про это село отдельная история – оно стоит на развалинах старого замка, там все чары работают не так, как нужно. Да и топи рядом опять же, тракт. Вот местные и выделываются, чувствуют себя защищёнными.
– Зачем тебе вообще понадобилось духов выгонять? Людей подспорья лишил, нечисть - дома, они же не могут без хозяев, без привязки! Разве легко здесь, в глуши, новых найти?
– Послушай, – колдун застыл, с досадой потирая виски. Либо ему тоже не пришлись по душе пахучие цветы, либо он искал средство избежать дальнейших расспросов. – Тебе не кажется, что это не твое дело?
