– Надо было тебя запереть! – в сердцах бросил колдун, прикрывая глаза ладонью. – Вечно ты… Вставай. Идти можешь?
– Так и запер бы! – Ярина сердито надулась, пытаясь сама подняться и не обращая внимания протянутую руку. Колдун за представлением наблюдать отказался: подхватил под мышки и поставил на ноги.
Она хотела гордо отпихнуть его, но пошатнулась, ткнувшись носом ему в грудь. Гор издал хриплый смешок, ладони легли на плечи, придерживая.
– Что, понести тебя? – мягко спросил он. Вроде не шутил даже.
– Вот еще! – Ярина отпрянула, зардевшись. Хорошо, что луна закатилась за тучу, но румянец от колдуна все равно не укрылся, судя по ответной улыбке.
– Пошли, лешачка. – Говорил Гор спокойно, но все время осматривался, будто ждал чего.
Он подхватил с земли палку, расходящуюся наверху короной веток, на которых болтались подвески. Бубенцы и деревянные дощечки загремели до боли знакомо, что Ярина сразу узнала посох – такие носили волхвы. Они сами вытачивали их из молодого деревца, каждую бусину, каждую резу на дощечке напитывали чарами и своей кровью.
Посох у каждого волхва был свой и не слушался чужаков. Или она опять чего-то не знает? Ведь видела его уже, когда провожали в последний путь несчастную жену Ивара.
– Откуда это у тебя?
– Нашел, – выдохнул колдун со злой горечью. – Рядом с телом. Еще летом. Я в тот день как раз приехал... Одна ночь! Всего на ночь опоздал!
Болезненно скривившись, мужчина с ненавистью уставился на выжженный на полированном древке след маленькой, почти детской, ладони.
Он знал его! Погибшего волхва! – сообразила Ярина. Так не убиваются по простому знакомцу. Но ведь у волхвов не бывает семьи. Они отказываются от мирского, когда принимают посох. Да и людей сторонятся.
– Ты поэтому сюда приехал? – тихо поинтересовалась она. – Он тебя попросил?
– Просил, – Гор тоскливо усмехнулся. – А я, идиот, не мог все бросить. Должен был в Тенеград
[17] ехать, написал, что как освобожусь… пусть ничего не предпринимает. Передумал у самой границы… Если бы я хоть вестника послал! Он бы дождался! А вместе бы…
Последние слова колдун отчаянно прохрипел и замолчал, тяжело выдыхая сквозь стиснутые зубы.
Ярина накрыла его ледяную ладонь своей, стараясь утешить хоть немного. Тут ничем не поможешь. Горечь потери не заглушить лаской или добрым словом. У мужчин вообще скорбь проявляется иначе, и жалеть их при этом нельзя. Она и не жалела, разве самую чуточку.
– А может, и не дождался бы. – Мужчина задумчиво покосился на нее и хмыкнул, но руку вырывать не стал. – Упрямства в нем хватало и на дюжину волхвов. Чего уж теперь.
– Ты поэтому тут? – Внезапно Ярина увидела его совсем в другом свете: недоверие, упрямство, злость… Он раз за разом пытался исправить допущенную ошибку и найти убийцу дорогого человека.
– Не только, – Гор поудобнее перехватил посох и направился к лесу. – Это мой долг перед Кругом чародеев, долг перед самим собой. Гибнут маги, пропадают дети, активность Пустоши растет. Один из убитых не входил в Круг…
Колдун осекся и тихо выругался.
– Но ты этого не слышала, ясно? – он внимательно посмотрел на нее.
Ярина кивнула в ответ. Ее занимало другое – она боролась с желанием вцепиться Гору в локоть, потому что ночной лес был неуютным и жутким. И она никак не могла избавиться от ощущения, что спину буравит чей-то враждебный взгляд.
– Почему так важно, что убитый был не из этого вашего Круга? – спросила она.
Колдун тихо застонал в ответ:
– Я же сказал, ты ничего не слышала. Неужели так трудно запомнить?
Про арсейских чародеев Ярина почти не знала. Только что Круг создала дюжина магов чуть больше ста лет назад. Обосновались они в Рениме, столице Арсеи и где пряником, где кнутом начали подгребать под свое крыло остальных. Порядок по эту сторону Серебристого моря им удалось навести всего за одно поколение, и отношение к чародеям потеплело. Они больше не впутывались в местные распри и войны, вели себя тихо: набирали учеников, восстанавливали утраченные знания, истребляли расплодившуюся нежить.
А то ведь после войны с дивью и двух моровых поветрий магов не жаловали. Селяне до недавнего времени и вовсе предпочитали их только в виде украшений для деревьев.
– Ты мне расскажешь про Круг? – попросила Ярина. – Хоть немножко!
– Может быть. – Гор ухватил ее за плечо и зашагал быстрее. – Если выберемся.
***
Что-то было не так! На Пустошь Ярина оглянуться не могла – Гор упрямо тянул ее прочь, а невыносимо хотелось снова увидеть мягкое сияние…
– Нет. – Колдун решил не рисковать и приобнял ее за плечи. – Не оборачивайся. Лучше говори что-нибудь.
– Почему со мной так? – спросила Ярина. Идти в обнимку было непривычно и неловко, она попыталась отстраниться, но Гор только притиснул ее к себе крепче.
Сам он тяги к Пустоши не показывал. Выходит, это на нее одну действует?
– Понятия не имею, – буркнул он. – Некоторые маги сходят с ума от близости Пустоши, а другие не реагируют.
– Может, это от того, что во мне сил мало?
– Нет. – Гор резко свернул с тропы прямо в бурелом. Пришлось закрывать лицо руками, чтобы ненароком не хлестнуло веткой.
– Это не связано с количеством силы. Или со временем обучения. Не знаю, не интересовался, давай сменим тему.
– Ты же хотел, чтобы я говорила.
– Вот именно. А не задавала вопросы. Говори. Но о чем-нибудь, что не требовало бы от меня необходимости отвечать.
Спасибо, разрешил!
Колдун по-прежнему буравил взглядом темноту. На нее он не смотрел, потеряв всякий интерес. Ярина сердито вздохнула и мысленно потянулась к ожерелью.
Пусто Гор себе идет, а она попытается выяснить, что за опасность глазеет на них из-за деревьев. Впервые с той ночи, когда она наткнулась на избушку, лес пугал, казался чужим. Пустошь или нет, это место под ее защитой, она должна знать. Некстати вспомнились слова Дары про то, как ожерелье тянет силы из леса, но Ярина досадливо отмахнулась. Потом спросит у Гора, тот все равно не захочет отвечать.
Сперва в груди разлилось привычное тепло. Зов достиг леса, но ответом ей стала тишина. Она обвивала тугим клубком, не пропуская звуки. Найти нить и потянуть, избавиться от невидимого барьера – Ярина решительно дернула раз, другой…
А на третий согнулась пополам, не сдержав крика. Ожерелье ощетинилось, сдавило горло. Ветки, раньше такие мягкие, до крови впились в кожу, капли янтаря полыхнули жаром.
– Ярина!
Гор едва успел поймать ее. И тут же сам захрипел, на губах выступила кровавая пена.
