– Хорошо, признаю. А в лесу ты тоже меня спасала? Когда чуть не убила нас обоих.
Да, возле Пустоши ожерелье повело себя жутко. Ярина с удовольствием бы сняла его и как следует расспросила Дару. Мысль о том, что в любой миг неизведанная сила попытается подчинить себе, пробирала до дрожи.
– Если раньше у меня от твоей магии просто зудела спина, то в лесу я почувствовал не обычное действие янтаря. Крайне неприятное ощущение, когда из тебя тянут магический дар, и мне бы не хотелось его испытать снова. – Гор потер переносицу. Он словно старался рассердиться, но из-за усталости не выходило.
– Ты не понимаешь, что творишь. Я должен точно знать, что ты снова не попытаешься выпить силу из кого-то живого. Ладно я, другой бы сразу умер, – закончил он. – Снимай ожерелье.
Час от часу не легче! Ярина искала оправдания или брешь в словах Гора, через которую проглядывала бы ложь, и не находила. Она могла убить человека, даже не прикосновением, а нечаянной мыслью! Это было страшнее, чем тени или Пустошь. Да она с радостью избавится от этого ужаса, чтобы не навредить никому. Потом можно у водяного спросить, вдруг, он знает, как сделать ожерелье обратно безвредным. А если нет – значит, никудышная из нее защитница леса.
Ярина попыталась нащупать застежку, но под пальцы попадались вновь помертвевшие веточки и пожухшие листья. А ведь была она – маленькая, из сдвоенной янтарной бусины.
– Не снимается!
– Дай я. – Гор потянулся к ней и насмешливо фыркнул, когда Ярина дернулась. – Плащ крепче держи.
Ноги уже затекли, а он до сих пор сосредоточенно выискивал застежку, наклонившись так низко, что дыхание щекотало шею. Ярина дышала через раз и кусала губы, стараясь не краснеть. По спине бегали мурашки. И вроде ничего такого Гор не делал, но ей внезапно вспомнилось, как он нес ее на руках до своего дома, а потом тащил через лес. Плащом поделился, кровать уступил. И… поцеловал. Там, в лесу. Вряд ли потому что ему вдруг захотелось, но поцеловал же.
Неловко-то как!
И главное, Ярина никогда не позволяла себе мечтать о царевичах. Куда ей! Нежке сама Пряха с рождения золотую нить плела – она же чародейка, ей любовь и яркая жизнь самой судьбой суждены. Отец матушку без роду-племени взял – так она красавицей всегда была и мудрой не по годам.
А она… Силы в ней нет, ума тоже, как оказалось, из всей красоты – одна коса. За что такую любить?
– Я думала, тебе стало плохо, потому что я до тебя дотронулась, – виновато прошептала Ярина, чтобы отвлечься от странных мыслей. Нашла время!
– Что? – рассеянно спросил он. – Нет… Странно! Эта штука свободно манипулирует магическими потоками. Никогда о таком не слышал. И как назло, ничего не чувствую. Надо выйти за пределы барьера и попробовать снова.
Гор отстранился и раздраженно пнул ногой подвернувшийся камушек. Тот с глухим плеском улетел в воду. Ярина вытянула ноги к огню. На Гора она постаралась больше не смотреть, а то лезут в голову всякие глупости.
– У тебя в сумке нет хлеба? – Есть хотелось невыносимо. Последним был прошлый ужин – да и можно ли назвать едой мерзко хрустящие на зубах клубни? Но сейчас она не отказалась бы и от них.
– Нет. Только настойка зверобоя и амулеты, – с сожалением покачал головой колдун. – Но мы что-нибудь придумаем.
Между ними снова повисло тягостное молчание. Ярина прикинула, может ли помочь хоть чем-то ее рассказ: из туманных намеков берегини ничего не разберешь, кроме того, что та вроде бы желала уничтожить ожерелье вместе с домом. И ей зачем-то позарез нужно было, чтобы Ярина оказалась на Пустоши ночью.
Гор разберется. Он здесь дольше живет и с Дарой знаком, и хотя та может ему голову задурить своей красой и веселым смехом, пусть знает. И сам решит, верить или нет.
– Дара сказала, что ожерелье черпает силу из леса, – сообщила она.
– Она говорила с тобой? О чем?
Гор оживился и не успокоился, пока не выпытал разговор с берегиней до последней мелочи. Выводами он делиться не спешил – вновь мрачно уставился в огонь.
А у нее сил не было расспрашивать. Ярина укуталась в плащ поплотнее – снаружи торчал только кончик носа – и привалилась к плечу колдуна. Разговор выпил последние силы, она смертельно устала, поэтому даже не вздрогнула, когда на макушку легла тяжелая теплая ладонь.
– Что же делать?
– Спать, – с непривычной мягкостью ответил Гор. – Когда отдохнем, будем искать выход.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Сны пришли снова. Раньше Ярина думала, что их насылает ожерелье, но теперь, когда оно мертвым грузом повисло на шее, они отчего-то стали ярче. Навязчивые, зловещие – в них снова огнем горела Пустошь, а острые шпили замка растворялись в ночи, словно не было их никогда.
На этот раз над залитым янтарем полем звучал не плач. Кричала женщина, кричала страшно, надрывно, а ей вторил сумасшедший хриплый смех, он пробирался под кожу, ввинчивался в уши, и Ярина проснулась, задыхаясь от чужого отчаяния, которое переполняло ее.
Языки черного пламени едва трепетали, отбрасывая зыбкие тени на своды пещеры. Расстеленный на камнях плащ не давал потерять последние крохи тепла, но лучше всего грели горячие объятия. Руки, пусть тяжелые, прижимали крепко, не позволяя даже двинуться. Ярина ошеломленно распахнула глаза: макушку щекотало чужое дыхание, а перед носом оказались выступающие острые ключицы. Только остатки кошмара не позволили ей заверещать немедленно: в поисках тепла они с Гором придвинулись друг к другу вплотную, теперь колдун беззастенчиво прижимал ее к себе и дрых.
Да, перед сном она облачилась в непросохшую рубаху, потому что плащ один на двоих, и оставить Гора спать на камнях было бы жестоко, хоть он и утверждал, что способен выдержать и не такое. Но вот так, близко, почти кожа к коже…
Ярина неудержимо покраснела и попыталась выползти из объятий, пока колдун не проснулся и снова не начал насмехаться. Это он умел, но делал как-то беззлобно, будто подначивая и проверяя: ответит она или нет.
Неосторожное движение заставило Гора лишь прижать ее крепче, а когда она попыталась выпутаться снова и подняла голову, то столкнулась с пристальным взглядом, в котором не было ни капли сна.
Ярина забарахталась в складках плаща, их вдруг стало слишком много. Она откатилась к самой воде и рухнула бы, не бросься Гор ее ловить.
– Жива? – ворчливо спросил он.
Ярина смогла только кивнуть, чувствуя, что сейчас воспламенится. Вот так запросто, почти голой, спать с мужчиной? Позор какой! Хорошо, матушка не знает, она бы после этого и смотреть на нее не захотела бы.
