– Да, Господь Всемогущий! Я слышала, что он сказал, Дан! Уму непостижимо!.. – Луиза оторвала руки от груди и принялась растирать себе виски. – Я поверить в это не могу!..
– Кто вас отправил стирать бельё? – спросил Дан.
– Вроде как меня и девочек собрала Роза… – ответила женщина. – Нет, Дан, я сейчас не смогу вспомнить, кто отправил её… Может, и Стивен. Не могу поверить, что он предал брата… Господи Иисусе!..
Женщина принялась креститься и что-то бормотать себе под нос.
– Надо возвращаться… – сказал Дан, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Нет, Дан! – Луиза немедленно пришла в себя. – Какое возвращаться? Как?! Вульф и Ламмерт слишком плохи: им надо отлежаться хотя бы до завтра! Девочки очень слабы, им надо поспать и поесть. И никак не здесь, среди трупов! В таком состоянии они ни ехать, ни идти не смогут!..
Дан весь разрывался. С одной стороны, ему хотелось галопом скакать в лагерь, чтобы предупредить Старика и Рональда о предателе Стивене. С другой, ему ясно сказали вернуть женщин. И если Луиза, которая нередко помогала лечить раны, говорит, что люди плохи – значит, они действительно плохи. Ехать им и вправду нельзя.
– Надо разделиться! – решил он. – Кто-то останется охранять раненых и женщин, а кто-то вернётся в номад.
– Плохое решение! – заметил Иоганн, тоже немного подумав.
– Чем? – поинтересовался Дан.
– Ведь тогда, получается, тебе придётся остаться, – пояснил Пётр, который слышал весь разговор. – Ты не можешь вернуться без женщин. А никому из нас Старик и Рональд не поверят: решат, что тебя прикрываем. К тому же, подумай сам: как только мы появимся, Стивен может решиться напасть. Он же не дурак. Небось, понимает, что мы всё могли разузнать. А мы даже помочь не сможем! Ну сколько там людей-то вернётся?.. Если возвращаться, то всем вместе.
– Я согласен со всем сказанным… Кроме того, что Стивен не дурак! – заметил Мигель. – Наше возвращение может толкнуть его на глупости, Дан… Сколько людей ты собираешься отправить в номад? У нас сейчас восемь человек на ногах. И в охрану надо не меньше пятерых!
– Поедем втроём! – упорствовал Дан. – А если Стивен уже решил сделать глупость? Три пары лишних рук Рональду не повредят.
– Каких рук, Дан? – поинтересовался Пётр. – Ничего там наши руки не сделают… Ты, Иоганн и Мигель – после специй на откате. Ещё двое ранены. Ничего мы там не сделаем. Да и вообще!.. Если Стивен не сделает глупость, а просто дождётся, чем всё закончится, то приехавших Рональд лично пристрелит на подходе. И даже не станет слушать. Как увидит без женщин – сразу и пальнёт из винтовки.
– Чёрт бы вас всех побрал! – в сердцах высказался Дан, получив подтверждение своим мыслям.
– Дан Старган! – возмутилась Луиза, краем уха услышав, что тот сказал.
– Простите, тётя…
– Дан, хочешь ты того или нет, нам придётся задержаться на день! – вытянув губы в упрямую ниточку, твёрдо сказала женщина. – Я перевязала ребят и дала им разбавленную настойку на специях. Они придут в себя очень быстро. К тому же, как вы собрались ехать?! Ваши воллы Бог весть где! Соберите сначала транспорт, а потом уж рвитесь в бой! Ничем вы сейчас ни Рону, ни Старику не поможете. И будьте уже касадорами! Соберите трофеи!
– Мы такой куш взяли в стаде… – попытался возразить Иоганн.
– Не надо оставлять хорошие вещи! – возмутилась женщина, чья бережливость могла бы смело посоперничать с её добротой. – Касадор всегда собирает трофеи. Тут одного оружия столько, что на месяц хватит патронов не покупать!..
Скрепя сердце, Дан вынужден был признать, что вообще-то тётя Луиза права… Воллы вадсомада разбежались от звуков стрельбы – после того как один из похитителей успел перерезать поводья. Ну а скакуны его ребят стояли привязанными в двух милях от прохода.
Фактически, всей их компании сейчас были доступны только три волла – Мигеля, Иоганна и его, Дана. Пока они шли в засаду, пока совершали обходные манёвры, солнце уже готовилось к тому, чтобы быстро добраться до горизонта и скрыться за ним. Искать воллов в темноте – не самая лучшая идея. Местных хищников пока ещё никто не отменял, а у них и так двое раненых…
И всё же самое неприятное заключалось в том, что у Дана наступал откат от приёма специй. Он всегда был – этот откат. Если ты стал лучше видеть, то ходи потом с плохим зрением ещё пару часов. Если стал быстрее бегать, то ковыляй, как древний старик. Если стал силён – приложи-ка теперь усилия, чтобы кружку в руках удержать.
Чем больше специй употребишь – тем сильнее откат. Он, как правило, длится около двух-трёх часов. И только потом возможности организма приходят в норму. Можно, конечно, принять ещё специй… Но тогда возрастёт риск перечной лихорадки.
Пришлось Дану, Мигелю и Иоганну сначала пригнать воллов от подъёма, а потом – всем касадорам, кто был на ногах – кружить по окрестностям, отлавливая сбежавших животных. Вернуть удалось только семерых, что, в принципе, тоже было неплохо.
Если Вульф и Ламмерт не смогут идти, то можно взять телегу вадсомада, в которой собирались везти женщин, и уложить их там. Как бы Дан ни рвался назад, в родной лагерь, пришлось ему признать, что это была не лучшая идея на данный момент…
Дабы накормить товарищей, Иоганн пристрелил из «томаса» местного травоядного – гадота. Он был очень похож на эдемских баранов, но, к сожалению, обладал жёстким мясом, да и вёл себя как козёл. Потому что из всех травоядных подобного размера лишь гадот мог смело напасть на тех, кто сам охотился на него. И даже победить. Ну не гад ли, право слово?..
Впрочем, несмотря на жёсткость, мясо у него было питательное, а все его недостатки легко убирались приправами из травок, которые тётя Луиза собрала на равнине. И, конечно, правильным приготовлением, которым всё та же тётя Луиза владела в совершенстве.
Лагерь разбили в стороне от прохода, где уже начинался пир стервятников. Забрались на холм, нарвали побольше сухостоя, чтобы хватило на ночь и на утро – и улеглись, закутавшись в трофейные одеяла. Раненых, которые не могли позаботиться о себе сами, уложили в телегу, а сверху на двух палках растянули тент, который стал им на эту ночь скосом крыши.
Номад Рональда Айвери, Подкова Сборщика, три дня пути от города Стеинхольвег, Марчелика. 22 апреля 1935 года М.Х.
Стивен проснулся в отвратительном настроении. Во-первых, потому что проснулся очень рано – затемно, разбуженный одним из десяти касадоров, что прибыли с Йоханом Беккером. Вообще-то их было двенадцать, но двое ещё ночью уехали в фургоне, увозя спящего Старика. Во-вторых, потому что на душе кошки скребли от того, что ему предстояло сделать…
И ещё немного от того, что он сделал накануне, отправив парней на верную гибель, а Старика – на мучительную смерть. Стивен много лет был в одном номаде с этими людьми, а потому успел сродниться – и даже перестал их совсем уж отчаянно презирать.
