Я же для Ильи старалась, накрасилась просто идеально!
И он был идеален. Цветастая рубашка, бабочка и смокинг. Волосы в разные стороны, вроде лохматый, но мы каждую прядь отдельно раскидывали. Вместе.
День оказался невероятным. Солнце вышло, и были заказаны два фотографа, это подарок от дядюшки Дамиана Буртова. Он должен был приехать поздравить нас через три часа в кафе. Никого мы не пригласили, свидетелей у нас не было, и церемония была сокращена, но это неважно.
Теперь я Ветрова!
Жена самого прекрасного юноши на свете. Мой принц, мой герой, мой любимый.
Мы с ним выдерживали фотосессию в сквере Молодожёнов в Измайлово. Хорошо, что травка уже вышла, и деревья зелёные стояли. Фото будут красивые.
И я словно сама не своя, не совсем понимала, что происходит, цеплялась за крепкую руку своего безупречного мужа. Потерялась.
Кристинка-дебилка строчила сообщения с требованием выдать ей фотки, но я не отвечала. Возможно, стоило заканчивать такое опасное общение. Она всем всё рассказывала, даже незнакомому Боре Герцу. Её взрослый муж плохо за ней следил.
И чтобы не портить себе настроение окончательно с вопросами, как относится муж к моему телу, я отключила телефон совсем и уделила поцелуям особое внимание.
Ветер сладкий, как мёд, нежным языком втекал в меня, и я хотела его сосать. И делала это с большим удовольствием, возбуждаясь.
— Ну, потерпи, любимая, — вожделенно шептал мне обожаемый муж. — Мы часов в пять вернёмся домой и не вылезем из кровати до утра.
— Хочу, — провела рукой по его шее, подкусила нижнюю губу, уже представляя, как нам будет жарко и приятно нашей первой брачной ночью.
Мы попрощались с фотографами и, взявшись за руки, пошли гулять по скверу. Проходили мимо открывающих шампанское дружных семейств. В этот день праздновали свадьбы многие пары.
Но нам не завидно. Пожалуй, это самое счастливое время можно разделить только на двоих, остальные уже сами выселятся.
А у нас кроме Дамиана никого не было, вот мы и шли одни, обнявшись.
— Ты бы хотела гостей?
— Нет, я же отвечала.
— Просто я думаю, что мы повенчаемся летом, у меня в городе.
— Москва теперь твой город.
— Возможно. Но тот родной.
— И кого же мы пригласим? — я повисла на его руке, прижалась к нему и посмотрела в глаза. — Можно Полину Потёмкину, но она и церковь несовместимы. У меня больше никого нет, поэтому мне всё равно, кого ты пригласишь.
Вот такой была наша свадьба.
Мы добрались до машины и по шоссе Энтузиастов поехали к центру, где у нас был заказан столик в одном очень уютном кафе.
Я уже так долго в Москве, а дядюшку Дамиана увидела впервые. Он через Илью передавал приветы, прислал мне в подарок большого плюшевого медведя, который напоминал мне какую-то страшную мышь, и я отдала игрушку в храм для детей. Детям она понравилась, её сразу же забрали.
И только потом, я поняла, что медведь был отдан не потому, что невыносимо уродлив, а потому что у меня что-то внутри шевелилось из прошлого. Папа не любил своего сводного брата. И хотя, ничего плохого от дяди не ждала, всё равно странный комплекс внутри вырос. И назло этому противному комплексу, увидев поседевшего постаревшего Дамиана, я первая к нему подошла и поцеловала в щёку. Уставилась на него во все глаза, ожидая реакции.
У него приятное лицо с большими серо-голубыми глазами. Очень много морщин и серебряные виски. Водолазка коричневая, сверху пиджак в клеточку. Улыбнулся мне ровными зубами.
Он вроде не такой старый по возрасту, выглядел не очень.
— На маму мою похожа, — он провёл пальцами по моей щеке. — Нашу маму с твоим отцом. — Подтянул меня к себе и поцеловал в лоб.
В уютном зале было немноголюдно. Мы выбрали такое время, что обед уже закончился, а ужин ещё не начался, и столики обычно в этом заведении заказывали на вечер. Но музыка живая играла. Сели мы в тихий уголок на диваны. Мы с Илюшей рядом, Дамиан напротив.
Он улыбался, разглядывая нас.
Стол уже был накрыт. Стояли закуски, порции салатов и бутылка вина. Видимо дорого, потому что Дамиан, прочитав этикетку, кивнул. Он разливал по фужерам вино, которое переливалось гранатово-бордовыми оттенками и казалось очень густым.
— Подарок, — сказал дядя, положил на стол большой белый конверт. — Путёвка на море. С конца июля до середины августа. Отказать нельзя, потому что это мой друг подарил, новый отель, так что вам на халяву пять звёзд и полный пансион. С собой можете взять только шлёпки.
— А поступление? — я посмотрела на Илью.
— Нормально всё, — Илья погладил меня по спине. — Дамиан, я хотел ещё июнь взять, Дане нужно в школе экзамен сдать и отдохнуть мне надо.
— Бери, — Дамиан съел быстро салат и задумчиво добавил, — но два раза в неделю придётся ко мне ездить.
— Пожалуй, справимся, — кивнул Илья.
— И запомни, Ветер, незаменимых людей нет. Не будешь мельтешить, на озвучку возьмут другого.
— Всех денег не заработаешь, мне по минимуму хватит.
— Хреновый настрой, — поморщился дядька, и попробовал мясо в овощах. — Я в твоём возрасте только и делал, вкалывал.
Ага, помню, папа рассказывал, что Дамик только чем и занимался, неприятности на толстую прыщавую жопу собирал. Только успевал мой папа его вытаскивать из разборок. А теперь вон какой стал, важный.
— Что смеёшься, Мышонок? — улыбнулся Дамиан.
Я не ответила, попробовала вино. Ничего я в таких напитках не понимала. Невкусно.
— Видел твои картины, Илья показывал, — он искренне и открыто улыбался мне, смотрел с какой-то тоской и восхищением.
Любил? Мог дядя меня любить просто так?
А как же иначе объяснить, что он со всей заботой к Илье. Не просто, как к навязанному бедному парню, а, как к родному, родственнику, которому нужно помочь.
— Герц Боря обещал на выставку меня протолкнуть, — сказала я, и замерла, с ужасом покосившись на Илью, своего ревнивца.
Тот только хмыкнул.
— Ты с Герцем общаешься? — удивился Дамиан и, жуя, погрозил мне вилкой, — хорошие связи бесценны. Пусть Боря тебя вместе с другими художниками сунет куда надо, а Ветер помолчит.
— Помолчу, — усмехался Илья, потупив взгляд. Он отрезал кусочек мяса и скормил его мне. Ещё и в губы чмокнул.
— Голуби, а не дети! — улыбался дядюшка, — ладно, устраивайте себе каникулы, на море обязательно.
Быстро допив вино, Дамиан пожал Илье руку, меня опять поцеловал в лоб. Спешил, у него всё время много дел. И у него не было семьи. Вроде имелась любовница молодая, но жениться на ней он не собирался. И, возможно, поэтому он к нам с Ильёй относился, как к своим детям.
