— С ума сводишь! — в полный голос кричал он. — Дана, я хочу тебя. Почему мне не хватает тебя?
Украл меня сзади и дотянулся рукой до моей промежности, ему показалось мало доступа, ноги мои широко расставил, стимулировал клитор, натирая. Это не совсем мне нравилось, он толком не знал, как мне будет хорошо, но внимание, боль, его зверское желание — они меня доводили до настоящего исступления. И я кричала мучительно, стонала и ныла, выгибаясь в его руках, извиваясь на его твёрдом органе. И сил не хватало крикнуть, как сильно я хочу его. Куда-то пропадал мир вокруг дёрнуло всё тело, руки соскользнули, и только Илья поддержал, я сама с трудом переваривала такой яркий оргазм. С каждым разом всё сильнее, я просто улетала.
Висела на нём, обвивая шею, а он мыл себя и меня.
Всё.
Пельмени.
Я обвязавшись полотенцем, Илья в одних трусах сидели на кухне, продолжала играть приятная музыка, а мы ужинали. На столике горела свеча, пельмени остыли.
— Твоя горчица, мой кетчуп, — я распределила маленькие баночки.
— Мышонок, пошли погуляем.
— Давай, я с удовольствием, только не в клуб.
У меня такие воспоминания о ночном клубе плохие, что я лучше буду до утра гулять по городу, чем забьюсь в опасное, душное помещение с беснующейся публикой. Илья же ночные клубы воспринимал как работу, а отдыхать, туда точно не ходил.
— Никаких клубов, — поморщился он. — Хочу сходить в наш район.
— Только не туда, где убили моих родителей.
Он взял меня за руку. Сейчас в его карих глазах теплилась одинокая свеча.
— Тебе не нравится здесь? Только правду.
— Я всегда правду говорю, — смотрела в тарелку. — Мне не нравится здесь. Я хочу сдать экзамен, получить аттестат и уехать.
— Так и сделаем. Повенчаемся после последнего звонка. Как всё закончишь, сразу уедем вначале в Питер, потом в Москву. Нам с тобой ещё на юг лететь.
— Бли-ин, такое горе, — рассмеялась я.
Он через столик потянулся и поцеловал меня.
Собственно секс был отложен на позднее время. Мы вымыли посуду, всё убрали и, переодевшись, отправились гулять по старому городу.
Я узнавала дороги, парки и тропинки. Илья хотел увидеть то место, где стоял барак. Точнее он тащил туда меня, чтобы я посмотрела страху в глаза. Это психологический ход, Илья консультировался, прежде чем разрабатывать наш маршрут. Пришли мы через парк ближе к нашей школе уже вечером. У меня потели ладони от волнения.
Вот тропинка, по которой я бежала голыми ногами по замёрзшей земле, потому что сбежала из дома родителей в пижаме, и тапочках не было. Я бежала, а маму с папой уже застрелили.
Не по центральным улицам, выбирала подворотни и парки. Оглядывалась, боясь увидеть страшную чёрную машину Олега Измайлова. Теперь Олега нет. Это хорошо, хотя бы половина страхов ушла.
А тогда было страшно так сильно, что казалось больно. Ужас сковывал тело, я бежала, как-то механически. Из парка в сторону барака. Было шумно, хотя ещё солнце не встало. Машины с сиренами пролетели мимо меня. Это я навсегда запомнила: темнота и мигающие огни. Вначале скорая помощь, потом две пожарные машины.
У бараков суетились люди, спасали своё добро. Крыша была объята пламенем, горела дальняя часть деревянного здания. Ярко полыхала на фоне чёрного неба.
Нетрезвая Оля, соседка Ильи. Тридцать лет, ребёнок, любовники её всегда били, отец ребёнка только освободился из тюрьмы. Пили они. Ребёнка забыли в комнате. Ну, я и побежала за маленьким Лёшей. Смело. Даже не задумалась о последствиях. В тот момент я не знала, как опасно пламя, меня мучил брошенный родителями мальчик.
Уже дым стоял на втором этаже. Ильи в комнате не оказалось, он в ту ночь выступал в ресторане.
Ребёнок плакал. И я заплакала вместе с ним от понимания того, что его бросили, он никому не нужен.
Лёшенька вылез из кроватки, а из комнаты выйти не смог. Дым вверху клубился, страшными космами ползал по высокому потолку. Искрился и трещал электрический счётчик в углу…
Господи! Это же мой кошмар. Я до сих пор просыпаюсь в поту, почти каждую ночь Илья меня убаюкивает, потому что я боюсь и трясусь, глядя на этот счётчик и жуткий чёрный дым.
А потом балки упали в коридоре.
Я впопыхах ребёночка закутала в свою кофту и с ним выскочила из комнаты. Меня и обдало пламенем. Именно в тот момент я начала гореть. Ещё успела ребёнка обмотать одеялом, не чувствуя боли. Окно разбила и вылезла по дереву.
Горело покрывало. Я даже не спросила потом, как Лёшенька. Но вроде он выжил… А с моего запястья капали серебряные капли. Расплавились браслет с мышонком, который мне подарил Илья.
Ветер прибежал на пожар. Он так сильно кричал, а я не слышала. Лицо его красивое исказило горе. В глазах беснующийся огонь, как лава, вытекал со слезами. Он стал рвать на голове волосы и упал передо мной на колени.
Так переживал…
Зачем?
Ему дадут квартиру...
Он орал, а волосы у него поседели уже в тот момент.
Напряжение достигло своего пика, я слишком сильно сжимала руку Ильи, у меня судороги в ногах появились, и глаз дёргался в нервном тике. А потом резко всё отпустило. Я вышла из парка , оторвалась от Ильи, в изумлении глядя на две новенькие пятиэтажки.
Не было бараков!
Дома ещё не заселили, но уже вставали окна, территория благоустраивалась, хорошо освещалась фонарями.
В прошлом осталось горе и боль. Пожар в моих воспоминаниях, которые однажды станут настолько старыми, что покажутся плохим кино, посмотренным в юности.
— Всё хорошо? — тихо спросил Илья, поглаживая мои плечи. — Всё хорошо, Мышонок. Мы пережили это.
— Можно в дом к родителям? — ошарашенно спросила я, не глядя на Илью.
— Туда мы точно не пойдём, — строго отозвался он. — Какие люди!
Он отошёл, а я оглянулась.
К Илье подлетел знакомый парень. Лёнка Цветков. Учился с нами и водил дружбу с Ветром.
У него мелкие черты лица, светлые глаза и кудрявые волосы. Невысокий, но за год стал прямо атлетом, он всегда занимался спортом, заметно окреп как Илья.
Цветков подхватил Илью, от земли оторвал. Заревели, закричали старые друзья, повалились куда-то в сторону. Стали обниматься, руки жать.
— Ветра ветром занесло? Лялька, привет, — подмигнул мне Лёнька , я с усмешкой кивнула. — Ого! Да ты женатый человек!
Лёнька рассмотрел обручальное кольцо на пальце Ильи.
— Да.
— Поздравляю. Какими судьбами?
— Приехали, Дана экзамен будет сдавать. А ты?
— На выходные к матери, помочь ей нужно с ремонтом, а так я в центре в универе учусь.
