Сами отчёты были выборкой самого важного из того, что произошло за прошлый день с прилагаемыми пояснениями по отдельным вопросам. Нашей задачей было читать, отмечать в них самое важное и в случае надобности дать свои комментарии. Эту надобность мы определяли сами, а поскольку отчёты составляли профессионалы, она возникала очень редко. Я пока ничего не добавил, да и Николай Михайлович при мне занимался только чтением или болтал, когда немного отошёл от удивления из-за появления на месте его престарелого напарника такого юнца, как я. Несколько раз император вызывал советоваться по разным вопросам. Во второй такой раз я набрался нахальства и спросил, для чего нужна наша работа.
— Если вы думаете, что это синекура, то заблуждаетесь, — недовольно посмотрев на меня, сказал Владимир Андреевич. — В правительстве работают знающие люди, но они дают оценки пристрастно, исходя из своих представлений и интересов, а мне трудно судить обо всём и не сделать ошибки. Кроме того, читая отчёты, вы будете в курсе всех дел и сможете дать полезный совет. Так что отнеситесь, князь, к службе с вниманием.
Возня с отчётами занимала меня до обеда, а после него я чаще оставался в своих комнатах. Если в моём присутствии возникала необходимость, звонил секретарь императора или кто-нибудь из его флигель-адъютантов. Вера возилась со своими высокородными ученицами, а на мои вопросы, какие у них успехи, отвечала, что занимаются усердно и её во всём слушают.
— Какие могут быть успехи за такое небольшое время? — говорила она. — Потихоньку нагружаю и слежу, чтобы они ничего себе не потянули. Александра сильнее, но у неё неважные растяжки. Елена гибче, но очень слабая. Только начало появляться что-то похожее на мускулы. Мне заниматься с ними упражнениями месяца два или три. Боюсь, что им это надоест.
— А что они за женщины? — спросил я.
— А об этом нужно спрашивать у великих князей, — засмеялась она. — Мне они нравятся. Обе у нас недавно и ещё не обзавелись подругами. Александра хоть занимается рисованием и пробует читать книги на русском, а у Елены совсем нет занятий. Говорит, что любит писать стихи, но кому у нас нужны стихи на японском! Но что-то пишет и читает своей служанке. А для чтения книг она недостаточно хорошо знает язык.
— Взяла бы и почитала ей наши, — в шутку посоветовал я.
— Попробую, — сказала жена. — Она ко мне тянется, а говорить нам не о чём, так хоть будет чем занять время. Тебя до обеда всё равно нет.
Эффект от чтения наших фантазий превзошёл ожидания. Жена оказалась отличной рассказчицей и читала с выражением, поэтому в неё вцепились обе скучающие великие княгини. Продираться самой через текст, отпечатанный на чужом пока языке, не испытывая удовольствия от чтения, или слушать рассказ — есть разница? А тут ещё такая захватывающая то ли сказка, то ли быль. В дополнение к чтению от Веры потребовали петь. Александра узнала от мужа, что понравившиеся ей пластинки — это наши записи, и поделилась этой новостью с Еленой. Сначала они довольствовались женой, а потом взялись за меня.
— Лёш, — сказала Вера, когда я пришёл обедать. — Они хотят, чтобы ты что-нибудь спел. Нас пригласили на вечер и сказали, что будут мужья.
— А цыганского хора не будет? — недовольно сказал я. — Тебе лучше держаться подальше от Олега.
— Как ты это себе представляешь? — спросила она. — Общаться с жёнами и сторониться их мужей? Андрея я вижу редко, а Олега — каждый день. Но он без ума от жены, поэтому ты зря ревнуешь. Вчера он сказал, что они всей семьёй в июле поедут отдыхать на Чёрное море. Нас тоже пригласили. Давай съездим? Я с отцом несколько раз ездила, только не в Крым, а у них в Ливадии большой дворец…
— А отработать эту поездку нужно, развлекая их песнями, — хмыкнул я. — Ладно, споём. Мы с тобой немного запустили свои песни. Книги продолжаем писать, а ни одной новой песни за год не записали. И наш ансамбль давно разбежался.
— Уже и другие так поют, — сказала Вера. — И наши песни, и мне незнакомые. Я слышала по радио.
— Давай тоже споём новую песню, — предложил я. — Время ещё есть, а музыку ты подбираешь влёт. Неинтересно петь то, что уже слышали не по одному разу. И песня у меня есть из тех, которые сочинили японцы. У нас сначала пели на японском, а русский текст появился позже. Называется «Каникулы любви». Подожди, сейчас возьму гитару.
Я сходил в нашу комнату за гитарой, вернулся в гостиную и, чтобы было удобней играть, сел на диван. Моё исполнение не тянуло на дуэт двух японок, но получилось тоже неплохо.
— У моря, у синего моря со мною ты, рядом со мною. И солнце светит, и для нас с тобой целый день поёт прибой. Прозрачное небо над нами, и чайки кричат над волнами, кричат, что рядом будем мы всегда, словно небо и вода.
— Замечательная песня! — оценила жена. — Почему ты раньше не пел?
— Да как-то не приходило в голову, — ответил я. — Садись и подбирай мелодию, а я пока запишу текст. Если нужно, сыграю ещё.
К вечеру жена выучила песню, и в семь мы уже были у апартаментов великого князя. Нам назначили встречу на то время, когда во дворце обычно ужинали, поэтому я не удивился тому, что в одной из комнат был накрыт стол.
— Немного подождём, — сказала встретившая нас Елена. — Муж с остальными сейчас должен подойти. Может, вы пока что-нибудь споёте, князь?
— Можно, — согласился я. — Я знаю, что у вашего мужа есть рояль, на котором приходится играть Вере, а как насчёт гитары?
— Аяка, принеси князю инструмент! — приказала Елена служанке.
Та поклонилась и, мелко семеня ногами, выбежала в другую комнату. В отличие от госпожи, носившей местные платья, эта девушка была замотана тканью на японский манер. Вернувшись, она опять поклонилась и протянула мне гитару. Я с позволения хозяйки сел на диван и исполнил ей песню Высоцкого о рае в шалаше.
— Украду, если кража тебе по душе, — зря ли я столько сил разбазарил? Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если терем с дворцом кто-то занял!
— Вы, князь, будете почище Казановы, — услышал я голос Андрея. — Вот так оставляй с ним жён! Свою от нас увёз, а наших охмуряет!
Оказывается, пока я рвал душу и терзал струны, пришли недостающие участники вечеринки.
— Меня попросили — я сыграл, — пожав плечами, ответил я, откладывая гитару. — Княгиня просто чудесная женщина, но у меня уже есть своё чудо!
Мы сели за стол, на котором помимо большого торта были фрукты и много других сладостей, и с полчаса ими наедались, разговаривая о пустяках. В конце говорили о картинах Александры, с которых переключились на её родственников.
— Я так за них боюсь! — сказала она. — Американские штаты очень сильное государство, и если будет война…
— Будет, но не в этом году, — сказал я. — Основа их ударной мощи, помимо флота, — это авиация. Корабельной мало, а другим самолётам нужны аэродромы в Европе. Англичане отказались давать свои, а в Норвегии до следующего лета не успеют построить. И нужно перевезти через океан слишком много солдат и боевой техники.
