— А что вы от них хотите, князь? Это же купеческая станция. Там главные акционеры Губонин и Рябушинские, а они больше других пострадали от нарушения торговых связей с Америкой. Люди неглупые и должны понимать положение, но радости у них от этого нет. Наверное, надеются, что всё как-нибудь утрясётся, и не хотят портить отношения с американцами. Отсюда и эти осторожные оценки. Сейчас такие станции нужно брать под правительственный контроль. Ладно, займусь своими отчётами. Вам не мешает приёмник? Тогда пусть работает, может, услышим что-нибудь важное.
Важного мы в тот день не услышали. На следующий тональность передач на русском радио заметно поменялась, став более агрессивной и наступательной. Мы уже не оправдывались и высказывали осторожные предположения, а обвиняли американцев во всех смертных грехах. Послушав такое с час, я хотел выключить приёмник, но Николай Михайлович воспротивился.
— Не выключайте, князь, просто немного приглушите звук, может, передадут что интересное.
Он оказался прав. Уже перед самым обедом, когда мы закончили работу, правительственная радиостанция союзников сообщила о массированном налёте на американские объекты в Норвегии. Три сотни бомбардировщиков и около сотни прикрывавших их истребителей в дневное время легко подавили противовоздушную оборону янки и нанесли удары по строящимся аэродромам и складам военной техники. Заодно был потоплен грузовой корабль с танками на борту. Видимо, хорошо сработала разведка, так как шли не наобум Лазаря, а каждая группа по заранее намеченным целям. Первым же ударом было уничтожено всё, что американцы построили и привезли за последние полгода. Но кайзер этим не ограничился. Потери в самолётах были незначительные, поэтому второй налёт, который последовал через десять часов, был таким же масштабным.
На этот раз не только добили американцев, досталось и норвежцам. Империя этими бомбёжками показала всем европейцам, что помогающие её врагам не будут забыты. Судя по скорости, с которой руководство союзников подготовило и провело эту операцию, оно обошлось без наших бомб и моих советов. Теперь нужно было ждать, как на это отреагируют американцы. Я думал, что они начнут ломать англичан через колено. Других возможностей что-то быстро исправить и подготовить вторжение к следующему лету у них не было. Хотя кто его знает, как всё повернётся. В последнее время я не один раз ошибся в своих прогнозах. Лишь бы для поднятия духа не попытались захватить наши дальневосточные города или хотя бы разрушить их силами флота. Сил этих у них было намного больше, чем у нас, а японцы вряд ли придут на помощь. Не потому, что не захотят, просто не успеют.
Глава 26
Сегодня император меня удивил. Его звонок оторвал от отчётов и заставил поспешить в кабинет.
— Я изучил ваши записи, князь, — сказал мне Владимир Андреевич, — и решил, что в прошлом вашей половины было немало такого, что может пригодиться и нам. Сейчас в министерстве народного просвещения работают над реформой образования. Восьмилетнее должно стать обязательным, а число гимназий и школ, дающих полное образование, будем увеличивать. Заодно проведём реформу письменности, о которой вы упоминали. Много менять не будем, уберём самое неприятное. Но это я сказал к сведению. Есть мысль создать молодёжную организацию вроде описанного вами комсомола. Нужно срочно строить казённые заводы, железные дороги и электростанции, и делать это в тяжёлых условиях, там эту организацию и используем. Политики в ней быть не должно, только патриотизм и христианские ценности. Берётесь?
— Что я должен делать? — растерялся я. — Создавать такую организацию? Ваше величество, увольте, ради бога! Я всю ту жизнь бегал от общественной работы, да и кем-то управлять не люблю и не умею! Могу написать, что она должна собой представлять, её программу и устав, но занимаются пусть другие.
— Всё можете и умеете, — вздохнул он, — просто вы лодырь. Ладно, пишите, что посчитаете нужным, а потом принесёте мне. Можете идти.
Неприятно, когда тебя называют лодырем, особенно если это делает самое высокое начальство из всех возможных, но, выйдя из кабинета, я с облегчением вздохнул. Взваливать на свою шею такую обузу… Нет уж, пусть лучше буду лодырем. Сидение за записями не заняло много времени. Я не собирался делать ставку на религиозный фанатизм, поэтому религия в моём программном документе была вроде изюма в булке: вкус придаёт, но ешь всё-таки больше тесто. Основной упор был сделан на патриотическое воспитание. Заодно предложил начать заниматься им с младших классов, создав в них что-то вроде пионерской организации. Символику, не мудрствуя лукаво, содрал ту, которая была в СССР, пионеров тоже назвал пионерами, а вот с названием для организации молодёжи пришлось поломать голову. В конце концов я остановился на Пасомоле, что в переводе означало патриотический союз молодёжи. В той реальности привыкли к комсомолу, который звучит ничуть не лучше, в этой пусть пасомольцы привыкают к моему творению. А если не понравится, пусть думают сами. Переписав начисто, я отнёс свои записи императору.
— Понравилось всё, кроме названия, — сказал он мне на следующий день. — Ладно, отдам тем, кто этим займётся, пусть подумают. И с детьми вы хорошо придумали, особенно с начальной военной подготовкой. Это пригодится.
Я вернулся в нашу комнату и опять увидел Рейтерна у радиоприёмника, который у нас так и не забрали. Теперь у старика было чем занять время.
— Что произошло, пока я отсутствовал? — в шутку спросил я.
— Вот вы шутите, — сказал он, — а интересные сообщения были на самом деле. Например, о прибытии в порт Лондона американского крейсера «Уичита». Передали, что это дружеский визит, хотел бы я только знать, кто на нём прибыл с изъявлением дружбы.
— А что говорят сами американцы? — спросил я.
— Об этом крейсере — ничего. Они стали меньше говорить, больше пускают в эфир музыку. Но компания в газетах продолжается.
— Думаете, они договорятся? — спросил я.
— Трудно сказать, — задумался Николай Михайлович. — С одной стороны, они в последнее время наделали друг другу гадостей, а с другой — у американцев и англичан очень тесные связи и много общих интересов. Англичане оказались между двух огней и должны сделать выбор. Я на их месте был бы в затруднении. Если они вступят в союз с американцами, то тем самым сразу объявят войну кайзеру, а союзники смогут им помочь только флотом и лишь немного авиацией. И отказать американцам будет трудно. Британия очень уязвима из-за колоний. В них никогда не было больших сухопутных сил, разве что во время боевых действий, а кораблей сейчас мало. Для Американских штатов несложно занять их и интернировать всех военных. Создадут на территории колоний несколько авиационных баз, и англичанам придётся забыть о том, что они когда-то принадлежали короне. В доминионы янки не полезут, но и из них англичанам не окажут никакой помощи. Это надолго отодвинет войну с нами, но потом она будет ещё более кровопролитной.
— Налево пойдёшь — коня потеряешь, — сказал я. — Направо пойдёшь — жизнь потеряешь.
— В вашем случае выбрать легче, — усмехнулся Рейтерн. — Коня, конечно, жалко, но выбор понятен. А у них всё не так очевидно.
