— Слушай, что тебе говорит умный человек, — насмешливо сказал Андрей, — сам станешь умнее. И присмотрись к тому, что и как делает отец. Он тоже от многих зависит и не всё делает так, как хотел бы. А вообще, прекращали бы вы здесь эти разговоры. Вернёмся в Москву, тогда можете портить друг другу настроение, а мне его здесь портить не надо. Алексей, ты слушал радио? Что в Америке?
— Выбирают, — ответил я, — и будут заниматься этим увлекательным делом ещё дней десять. По прогнозам, демократы проиграют. Военная риторика немного притихла, но война — дело решённое, оба кандидата включили её в свои предвыборные обещания. С англичанами, похоже, опять ни до чего не договорились, хотя ругани в их адрес почти нет.
— И какой у тебя прогноз по военным действиям?
— Сам не хотел говорить о политике и затеял этот разговор, — недовольно сказал я. — Опасаюсь я делать прогнозы, что-то они у меня в последнее время не сбываются.
— А всё-таки?
— Воевать одним флотом полезет только идиот, — ответил я. — Я не считаю американцев идиотами, поэтому они обязательно будут где-нибудь собирать ударную армию и накапливать резервы. Быстро это через океан не перевезёшь, поэтому начнут не раньше мая. В Европе никто не захочет оказывать помощь, поэтому воспользуются колониями в Африке. Наиболее удобным мне представляется Алжир. От него рукой подать до французского побережья, а нам или немцам долго вести туда флоты. Кроме того, если они его захватят, для наших кораблей не будет баз снабжения. Все страны постараются отмежеваться от конфликта, поэтому помощи ни от кого не получим. И у янки будет авиационное прикрытие.
— И как они будут действовать? — спросил Олег.
— Я выгружал бы всё на атлантическом побережье Марокко, — сказал я. — Там есть порты, а расстояние до побережья Американских штатов по прямой примерно пять тысяч километров. Не знаю, что построили французы, но хорошие дороги должны быть, конечно, не через Сахару, а ближе к побережью. Вот ими и возить грузы. Порты Марокко в Средиземном море заняты испанцами, но их навалом в Алжире. Песка и воды достаточно, нужно только завезти цемент, а работать американцы умеют. Я думаю, что к зиме построят достаточно аэродромов. Перегонят самолёты, и можно подтягивать флот. Англичане не закроют им проход.
— Пять тысяч километров не пролетит ни один самолёт, — заметил Андрей.
— Варианты есть, — подумав, сказал я. — Можно с дозаправками лететь вдоль Южной Америки, а потом пересечь океан в самом узком месте. Гвинея занята американцами, а в неё без боеприпасов долетит любой самолёт. Это я говорю о тяжёлых бомбардировщиках, остальные самолёты легко перевезут авианосцы. Можно лететь через Канаду с дозаправкой в Норвегии или Англии, но это рискованно. Одним словом, они найдут способ переправить.
— А прогноз по войне? — спросил Олег.
— Я вам не Кассандра! — рассердился я. — Единственное, что могу предсказать без ошибки, так это то, что прольётся много крови. Американские штаты сильнее во всех отношениях, но им придётся всё возить через океан, а это нелегко, особенно в непогоду. А у немцев с французами всё под рукой. В этом их сила и слабость.
— Объясни, что ты имеешь в виду, — попросил Андрей.
— Когда всё под носом, войска ни в чём не испытывают нужды, — ответил я. — Это должно быть ясно. Но американцы смогут бомбить заводы и города империи, а вот кайзер не сможет ответить тем же. Это громадное преимущество, которым американцы пользуются всю свою историю. Все войны где-то на стороне, а у них дома никаких разрушений. У европейцев есть ещё две сильные стороны. Первая — это то, что они дерутся за свою землю, а вторая заключается в том, что они неплохо умеют воевать. Из американцев хреновые вояки. Навалиться на более слабого противника — это они могут, а на то, чтобы долго воевать с сильным, их не хватает. Может быть, защищали бы изо всех сил родную Америку, но здесь так воевать не будут. Для немцев с французами главное — это выдержать первый удар и нанести янки как можно больший урон. Женщины идут.
Действительно, нашим русалкам тоже надоело сидеть в воде, и они решили присоединиться к нам.
— Скучные вы люди! — сказала подошедшая первой Вера. — Загорать можно и в Москве, а такой воды там не будет.
Она легко подняла один из лежаков и поставила его рядом с моим.
— Ещё не вырос рыбий хвост? — спросил я. — Вода замечательная, как и всё здесь, но нельзя же сидеть в ней полдня.
— Я сидела бы, — сказала Александра, устраиваясь на лежак рядом с мужем. — У нас никогда не было такой воды. Даже летом она прохладная и какая-то тёмная, с этой сравнить нельзя. Я отсюда никуда не уезжала бы. Жаль, не взяла краски, а то обязательно нарисовала бы эту красоту!
— Не вылезая из воды, — пошутил я. — Здесь хорошо летом, а в другое время ветрено и море часто штормит. И рисовать море тяжело, это получается не у всех художников.
— Скучно так лежать, — сказала Елена. — Алексей, расскажите ещё что-нибудь о сыщике.
Вера сболтнула о том, как я развлекал семью рассказами о Шерлоке Холмсе, и теперь мне приходилось время от времени развлекать. Им нравилось, а для меня это было довольно утомительно и скучно.
— Давайте отложим на вечер, — сказала жена, которая увидела выражение моего лица и решила помочь. — Под таким солнцем не хочется ничего, даже работать языком. Нескоро нам удастся так отдохнуть. Сколько мы здесь пробудем?
— Если ничего не случится и не вызовут в Москву, то можем отдыхать до конца июля, — сказал Андрей, — или пока не надоест, но вам это не грозит.
— А тебе уже скучно? — спросила Александра.
— Разве можно соскучиться, когда с нами Алексей? — засмеялся он. — Он полон талантов и сюрпризов. Если наскучат развлечения, поговорим о жизни или займёмся политикой.
— Откуда вы столько всего знаете? — спросила меня Александра. — Вы для меня человек-загадка. Юноши в вашем возрасте столько не знают и так себя не ведут. И к вам почему-то у всех серьёзное отношение. Сочинителя песен и книг могут уважать и любить, но отношение будет другим, а с вами даже советуется император. Когда вы со мной говорите, у меня такое чувство, что я говорю с много прожившим человеком.
— Я думаю, что их можно посвятить в твою историю, — сказал мне Андрей. — Дальше нашей семьи это не уйдёт. Если узнают, то не от нас. Ты же уже многим говорил?
— Лично я — не многим, но сколько человек знают в Братстве… — я пожал плечами. — Если собрать всех, наберётся с полсотни. И есть знающие среди инженеров, но таких немного. Я тоже думаю, что можно удовлетворить женское любопытство. Умеете хранить секреты?
— Если скажете никому не говорить, я буду молчать, — пообещала Александра.
— Я тоже не скажу, — добавила Елена.
— Писать родным об этом тоже нельзя, — предупредил я и очень коротко рассказал то, что уже знали их мужья.
Знания обо мне потихоньку расползались, и озвученная цифра в пятьдесят человек, наверное, была занижена в два-три раза. Так что я рисковал не многим, а доверительности в наших отношениях сразу прибавилось. Если учесть, что Александра лет через десять станет императрицей, это было нелишним. Дожить бы ещё до того времени.
