– Обещаю. Пожалуй, там будет спокойнее, – кивнула я в сторону открытой беседки в нескольких метрах от нас.
Оказавшись внутри беседки, я осознанно встала так, чтобы Эдриан не видел гостей и смотрел только на меня.
Он взъерошил волосы и скрестил руки на груди. Не удержавшись, я поддела его:
– Не знала, что заставляю тебя нервничать. Раньше я такого за тобой не замечала.
– В этом платье ты любого заставишь нервничать, Лили.
Я совсем не ожидала такого ответа от Эдриана и на мгновение замялась. Но он уже продолжил говорить, будто не заметив моего смущения:
– Так что ты хотела обсудить? Что-то случилось?
Я потупила взгляд и тихо сказала:
– Если честно, я просто хотела извиниться. Прости за все, что я успела наговорить тебе. Понимаешь, я так злилась на тебя. Ты ведь был моим лучшим другом. Да кому я рассказываю, – выдохнула я, – ты был моим единственным другом.
– Я и сейчас твой друг, Лили, – порывисто перебил меня Эдриан.
– Прошу, дай мне договорить. – Я ненадолго замолчала, пытаясь справиться с внезапно возникшим комом в горле. Попытка оказалась безуспешной, и я продолжила севшим от волнения голосом:
– Мы с тобой всегда были вместе, с самого детства. Вмести играли, вместе росли, вместе прошли отбор, стали учениками Дионы, и даже претендентами мы стали вместе. Ты всегда был со мной, был рядом даже тогда, когда весь город отвернулся от моей семьи. Тебе было плевать, что о тебе подумают. Ты до хрипоты ругался с родными, защищая меня.
Взгляд Эдриана переполняло сочувствие. Он даже вскинул руку, будто желая остановить меня, но почти сразу опустил ее, давая мне возможность высказаться. Мои слова явно удивили его.
– Да, Эдриан, я прекрасно знала, как твои родители относятся ко мне и во что тебе обходится наша дружба. Знала, хотя ты и пытался от меня это скрыть. – Я обхватила себя руками и тяжело выдохнула, собираясь с силами, чтобы продолжить. – Ты всегда заботился обо мне, оберегал, и я нуждалась в тебе! Я не могла потерять сначала брата, потом отца, а затем еще и тебя. Просто не могла! Я так привыкла, что ты рядом, что ты есть в моей жизни, что это казалось мне таким же естественным, как дышать. Поэтому, когда мы стали претендентами и Оливия начала проявлять к тебе интерес, я даже не восприняла это всерьез. Разве может Эдриан, мой Эдриан, исчезнуть из моей жизни? – По щекам катились слезы. И пусть этот разговор и был частью плана, но все, что я говорила, я говорила искренне.
Эдриан не выдержал и все-таки перебил меня:
– Лили, я никуда не исчезал, исчезла ты. – Он осторожно взял меня за руки.
– А разве у меня был выбор? – Я подняла на него взгляд. – Я все ждала, когда ты осознаешь, что ты значишь для меня. Я любила тебя, Эдриан. Неужели ты этого так и не понял?
Он выпустил мои руки и принялся судорожно оттягивать ворот рубашки, будто ему не хватало воздуха. В его глазах смешались смятение, боль и горечь. Он долго молчал, прежде чем ответить.
– Я не знал, Лили. Не знал до того самого разговора… Я ведь тоже был влюблен в тебя, но слишком дорожил нашей дружбой, боялся все разрушить и потерять тебя. А потом появилась Оливия и… – замялся он.
Я рассматривала знакомые и такие родные глаза, нос с небольшой горбинкой, крошечную родинку на левой щеке и думала о том, что все могло сложиться совсем иначе. Если бы только мы оба были немного смелее.
Это чертово «если бы», сколько раз оно портило мне жизнь! Если бы я тогда не послушала отца и осталась дома, если бы мама вернулась пораньше, если бы я сразу во всем призналась Эдриану, если бы пошла на праздник Литы… Если бы, если бы, если бы…
Я запрокинула голову, пытаясь сдержать вновь подступившие слезы.
– Лили. – Эдриан коснулся моего плеча.
– Все хорошо, Эдриан. Правда, я это пережила. И Оливия ни в чем не виновата. Просто, – я сделала паузу, чтобы сдержать рыдания, – мне потребовалось время, чтобы это осознать. Я пришла сюда для того, чтобы сказать, что я больше не хочу злиться и ненавидеть, не хочу никого винить. Все случилось так, как случилось. И этого не изменить.
Я замолчала. Слезы градом катились по щекам, но я собралась с силами и прошептала:
– Я ужасно скучаю по тебе, Эдриан, – я запнулась, – и снова хочу быть твоим другом, и если для этого мне нужно поладить с Оливией, что ж, я готова. Мы можем снова быть друзьями?
– Лили, мы никогда и не переставали ими быть! Ты же знаешь, в моем сердце ты занимаешь особое место. И так будет всегда. Слышишь? Всегда. Вы обязательно подружитесь с Оливией, все будет хорошо, вот увидишь. – Он обнял меня, продолжая говорить что-то успокаивающее и поглаживать меня по спине, как маленькую.
Не знаю, сколько мы так простояли: может, несколько секунд, может, минут. Я потеряла счет времени. Я стояла, уткнувшись ему в грудь, вдыхая такой родной запах, и мне ужасно хотелось остановить этот миг. «О, Всевышняя, неужели мои чувства так и не исчезли?»
– Что здесь происходит? – раздался до крайности возмущенный голос Оливии.
Я отпрянула от Эдриана, на ходу утирая слезы.
Щеки Оливии пылали, грудь нервно вздымалась, а руки были уперты в бока. Она напоминала разъяренную кошку, готовую в любой момент броситься на обидчика. Я впервые видела ее такой. «И куда только делись привычные кротость и благоразумие?» – ухмыльнулась я про себя.
Выдохнув, я постаралась говорить спокойным, ровным тоном:
– Оливия, мы просто разговаривали, я пришла, чтобы извиниться перед Эдрианом и перед тобой.
– Извиниться? Ты? Да ты даже слова такого не знаешь, Эвендейл! – едко отозвалась Оливия.
– Оливия, прошу тебя, успокойся! Ты несправедлива к Лили, мы действительно просто разговаривали. Она хочет поладить с тобой и вернуть нашу дружбу, – попытался вмешаться Эдриан.
– Ах, ну разумеется! Вернуть вашу дружбу! Именно для этого она так вырядилась! – все больше распалялась девушка.
Оливия так кричала, что к нашему разговору стали прислушиваться гости. Не спасала даже некоторая отдаленность беседки. Пожилой туат удивленно вскинул брови, а пухлая дама, стоявшая с ним рядом, хихикнула и принялась что-то усердно шептать ему на ухо.
– Оливия, я не вещь, чтобы меня можно было отнять! Что с тобой? Ты сама на себя не похожа… – голос Эдриана звучал обеспокоенно и устало.
– Что со мной? Это с тобой что? Неужели ты не видишь, что она пытается сделать?
– Прости, Оливия, но ты не права. Лилит просто хотела…
Оливия даже слушать не стала, перебив его:
– Ты еще защищать ее будешь?
– Если ты и дальше продолжишь вытворять подобное, разумеется. Лилит ни в чем не виновата, а ты накинулась на нее и ведешь себя не лучше уличной торговки. Оливия, возьми себя в руки, на нас все смотрят, – попытался он достучаться до девушки, но, честное слово, лучше бы он этого не делал.
