Я рванулась к нему, чтобы обнять, позабыв, что у меня нет тела и это лишь сон. Руки мои прошли сквозь него, обняв пустоту. Шейлар исчез, так же, как и ущелье. Вокруг меня был лишь густой фиолетовый туман, готовый поглотить меня заживо. Я закричала. Вернулось ощущение липкого ужаса, преследовавшего меня прошлой ночью. Вновь ледяная рука на моей шее, вновь я задыхаюсь, вновь резкое пробуждение и судорожные хрипы на кровати. Богиня, что со мной творится?
Я точно знала, что видела, – это был ритуал из той самой «Книги пепла». Ритуал, способный воскресить Шейлара. Но я боюсь проводить его. Лорд ведь предупреждал меня о морионе. О том, что он способен внушать образы. Предупреждал, что существующие ритуалы настолько опасны, что он даже говорить о них не хочет. Богиня, помоги мне! Помоги мне отыскать Шейлара! Я больше не выдержу этих кошмаров!
Позже той же ночью
Только что приходил Дрейк. По его лицу я сразу поняла – что-то случилось.
– Дрейк? – только и спросила я, стараясь вспомнить, как дышать.
– Лорд Фейдрос задержан. Конечно, они не говорят ему об этом прямо. Они попросили его помочь с проведением обряда для допроса Жреца. Вот только Жрец скончался сегодня днем. И допрашивать некого.
– Как? Что случилось? Зачем они задерживают его? – я засы́пала его вопросами и обхватила себя руками.
– Самоубийство. Вероятно, у него был с собой яд. Жрец умер от удушья.
Голова закружилась, и я упала бы, если бы Дрейк вовремя не подхватил меня. Сразу вспомнилось ощущение ледяных рук на моей шее – я даже провела по ней пальцами.
Дрейк помог мне сесть в кресло и, вглядываясь в мое лицо, с серьезным видом сказал:
– Айверия, я задам один вопрос. Ты ответишь честно. Договорились?
Я только кивнула, все еще не в силах произнести ни слова.
– Он действительно привязал душу Шейлара?
– Да, – только и смогла выдавить из себя я.
Дрейк тяжело выдохнул, медленно выпуская воздух из легких, и устало провел рукой по волосам.
Мы долго беседовали. Я рассказала ему, что лорд Фейдрос пытается найти способ вернуть Шейлара, не прибегая к существующим ритуалам. Однако то, что сказал Дрейк, буквально уничтожило меня.
– Айверия, он не сможет. Ритуалы, способные вернуть душу из-за грани, способны впустить в этот мир сущностей. Такие обряды под строжайшим запретом, и Совет не допустит этого. Прямо сейчас они собирают магов, способных разрушить защиту, наложенную на поместье лорда.
Я вцепилась в руку Дрейка и взмолилась:
– Мы не можем этого допустить! Не можем, понимаешь?
– А у нас есть выбор? – горько отозвался он.
И я решилась. Рассказала ему об обряде и видении Мары. Рассказала, как Мара видела, что Шейлар будет жить. Ради этого стоило рискнуть. Но Дрейк и слышать ничего не хотел. И тогда я спросила:
– Так ты дашь ему умереть? Снова?
Я знала, что это низко. Но как мне следовало поступить? Я не могла лишиться Шейлара. Ведь его смерть – это моя вина. Возможно, не расскажи я ему о записях моего предка, он до сих пор был бы жив.
Дрейк плотно сомкнул челюсти, на скулах заходили желваки, но он молчал, устремив взгляд в сторону, будто принимая решение.
– Хорошо, Айверия. Я помогу тебе. Только обряд проведу я.
То, как он произнес последнюю фразу, не оставляло сомнений: переубедить мне его не удастся.
– Согласна. Но для обряда нужен морион. Ты сможешь его найти. В моем сне это был кулон. – Я едва ли не впервые в жизни пошла на обман. Это все ради Шейлара.
– Я попробую, украду, если придется. Осколок камня нашли у Жреца. Я выясню, где он сейчас, – решительно сказал Дрейк. – Но меня волнует другое: как мы пройдем сквозь защиту?
– Я помогу тебе. Лорд Фейдрос научил меня снимать защитные чары – нужно лишь начертить особую руну. Я проведу тебя, – заверила его я.
Он пообещал, что вернется, как только добудет камень, поэтому времени для осуществления плана у меня оставалось не так много.
ДРЕЙКУ
«Дрейк,
Я знаю, что ритуал опасен. Знаю, что могу заплатить жизнью, но без Шейлара она все равно лишена смысла.
Если ты будешь это читать, прошу, прости меня. Морион был у меня. Я не знаю, как провести тебя через защиту, а времени мало. Я не могу позволить Совету забрать Шейлара. Не могу рисковать.
Прошу, прости меня. Если со мной что-то случится, передай мой дневник родным. Обними их и скажи им, что я их очень люблю.
Искренне надеюсь, что этого не потребуется, Шейлар будет с нами и совсем скоро мы вместе посмеемся над моими страхами.
Айверия Шайерн».
10-я ночь 12-й луны
В ту ночь я отправился в Ратушу, чтобы выкрасть морион. Я думал, что он там. У самого здания меня окликнула Мара. Она была верхом на лошади, лицо красное, заплаканное, волосы растрепались.
Она не попросила – потребовала, чтобы я провел ее к Совету и лорду Фейдросу. Мара заявила, что ждать нельзя ни секунды. Она была всего лишь девчонкой, но Айверия говорила мне о ее даре, поэтому я сделал то, что она просила. Как выяснилось, она сбежала из родового поместья, после того как ей было видение.
Встретившись с Советом, первым делом Мара потребовала отправить кого-то к Айверии.
– Вдруг еще не поздно, – взволнованно пробормотала она.
Они отправили гонца с запиской к отцу Айверии – лорду Шайерну – с просьбой во что бы то ни стало удержать дочь в поместье.
Следом Совет привел лорда Фейдроса, и Мара поведала, что если лорд тотчас не проследует в поместье и не снимет защиту, то он больше никогда не увидит ни сына, ни Айверию.
Мы во весь опор скакали к ущелью, стараясь обогнать сам ветер.
Но мы опоздали. На наших глазах Шейлар резким стремительным движением полоснул кинжалом по тонкому горлу Айверии, оставляя кровавый след. Я в ужасе метнул в него заклинание. Но было поздно.
Шейлар растворился в воздухе, прежде чем заклинание коснулось его, и Айверия безжизненно рухнула на землю. Последнее, что я увидел, прежде чем он исчез, – ледяные серые глаза.
Это был кто угодно, но только не мой друг Шейлар. Никогда прежде я не видел у него такого взгляда. Предсказание Мары сбылось.
Айверия так хотела воскресить любимого, что поддалась воле камня и провела ритуал, впустив в наш мир древнее зло. Сущность, наконец, исполнила свой коварный замысел и заняла тело моего доброго друга.
Я пишу эти строки, и горечь утраты жжет мое сердце. Я не только не смог спасти Шейлара, которому обязан жизнью, но и не сумел сберечь единственное, чем он дорожил большего всего на свете, – его возлюбленную Айверию.
