Огогошеньки. Так, Брина, спокойно. Ведьм здесь оказалось больше, чем я думала.
– Почему ты не изменила имя? – Я понизила голос, но постаралась сделать вид, словно мы обсуждаем какую-нибудь женскую ерунду. – Этого же требуют правила…
– У Найджеров есть несколько замечательных картин. Идем, покажу тебе, – произнесла она светским тоном и, взяв меня под руку, направилась в закрытую для гостей часть дома. Однако нас никто не остановил. – В отличие от вас всех, я помнила свое родное имя и не хотела с ним расставаться.
В коридоре было темно. Естественно, никто не собирался мне ничего показывать.
– Надеюсь, мне не грозит остаться лежать здесь, скончавшейся от неизвестных причин. – Вырвалось. Просто вырвалось.
– Я тоже на это надеюсь, – серьезно посмотрела на меня Анелия. – Брина, я не связана с тем, что здесь происходит в последние дни.
Предполагается, я должна поверить на слово?
– И буду благодарна, если ты не расскажешь обо мне своим магам, – ровно продолжала она. – Уж прости, но я им не доверяю. И боюсь.
Вот тварг.
От того, чтобы послать ее куда подальше, меня удержало лишь одно занятное наблюдение: внешне спокойная Анелия нервно сжимала кулаки, комкая ткань платья, и сама этого не осознавала. Ей правда страшно.
– Чего? – удивилась я. – Разве ты не помнишь, что именно Мэтью Трэванс нас спас?
И сейчас тоже всех спасет. Я не успела произнести это вслух.
– Помню, – поморщилась Анелия. – А еще помню грубых боевых магов, бесконечные подозрения, допросы и болезненные проверки. До сих пор удивляюсь, что большинство из нас выбрались из их лап живыми.
– Большинство? – не уверенная, что услышала правильно, переспросила я.
– А ты не знаешь? Так называемая «старшая дочь» не выжила. Вроде как они нашли доказательства ее злодеяний.
Тварг.
Как так получилось, что я запомнила только доброту Мэтью и что изо всех сил старалась помочь расследованию. Ничего плохого. Но нас держали не вместе, чтобы иметь возможность сравнивать показания, и не исключено, что кому-то приходилось труднее, чем мне.
– Давно здесь происходит неладное? – Раз уж рискую, решила хоть что-нибудь попытаться выяснить.
– Несколько дней, не больше.
Энни болела пару месяцев. Но это в поместье, которое находится за пределами Келберна.
– А раньше не происходило?
– Нет. Совершенно точно, – с полной уверенностью заявила старая знакомая, что в целом совпадало со словами Сандры. Раньше ей было не по себе только в герцогских владениях, а теперь и дома тоже. – Я бы заметила.
– Есть идеи, что это могло бы быть?
– Это не я, – повторила Анелия. – Я пойду на проверку, если надо, но хотелось бы обойтись без этого.
Копаться в этой истории она не хочет. Ладно. Интуиция советовала ей верить.
– Идем, надо вернуться. – Я увлекла ее назад в гущу веселья. – Я никому о тебе не расскажу.
Она порывисто выдохнула, сцепила и сразу же вновь разжала пальцы. А я сочла нужным уточнить:
– До первого нападения.
– Я больше не колдую. Если только на защиту своего дома.
– И на удачу в делах для мужа.
– Откуда знаешь?! – У нее так забавно вытянулось лицо.
– Брось, я же тоже ведьма!
В гостиную мы входили, держась под руки и смеясь, точно лучшие подруги.
Гостей как раз приглашали пройти в столовую, но я успела разглядеть кое-что необычное. Рядом с Энни и Холли стоял Мэтью, а Тьена рядом не было. Он в пределах видимости отсутствовал.
Народ смешался. Анелия ускользнула от меня и присоединилась к мужу, герцогиня продвигалась поближе к дочери, и все тянулись за стол. Я старательно делала вид, будто знаю, как держаться и куда идти, а на самом деле повторяла за окружающими.
Не так это и сложно.
– Где Тьен? – спросила, поравнявшись с Энни.
– Тебя искать пошел, – вместо нее просветил меня Мэтью. – Ты чем думала, когда уходила одна?
– Не наговаривайте, у госпожи Дансвон безупречная репутация, – строго заметила герцогиня, всем своим видом демонстрируя, что совершенно не в восторге от присутствия этого мага.
– Вот поэтому терпеть не могу иметь дело с ведьмами, – буркнул столичный ловец. – Потрясающая безалаберность!
Так получилось, что на его замечание я отреагировала улыбкой. Не из вредности или ехидства, просто подумалось, что они все не видят истинного лица Анелии, а я сразу разглядела. Нет, она не та ведьма, которая нам нужна. Но четыре ведьмы в этом захолустье… крайне странно, подозрительно и вообще ненормально.
Тьен показался в дверях в сопровождении охраны, какой-то взъерошенный, с яростно горящими глазами. Наткнулся взглядом на меня… и один из охранников выразительно указал на меня же. Да уж, остаться незаметной не получилось. Тьен кивнул, отпустил охрану и устремился к отведенному ему месту.
По пути задержался у моего стула и на миг крепко сжал мои плечи.
Не болезненно, но так, чтобы прочувствовала его настроение. Весь спектр эмоций.
И от жара его ладоней под платьем побежали мурашки.
– Голову тебе надо оторвать за эту выходку, – интимно прошептал на ушко. – Никогда больше не смей так меня пугать.
Я… не закатила глаза и не скривилась, что мысленно засчитала себе как подвиг.
Почему боевые маги не могут оставаться к ведьмам равнодушными? Одни начинают недолюбливать почти до ненависти, другие защищать как одержимые. И почему в каждую из этих категорий неизменно попадают не те, кого хотелось бы?
Ужин прошел за обсуждением местных сплетен и событий из столичных газет. Выделялся разве что Тьен, который отвечал на обращенные к нему слова коротко и без особого интереса. В конце концов столичные вопросы переадресовали Мэтью, и он воспользовался случаем влиться в местное общество, а Тьен получил замечательную возможность весь вечер сверкать на меня глазами.
Изверг. Под таким взглядом кусок в горло не лез.
Даме же полагается есть, словно птичка? Так вот, этим вечером я полностью соответствовала образу.
– Он так за тебя испугался! И рассердился, – шепотом поведала Энни, с которой мы сидели рядом. – Брина, я чего-то не знаю? Ты должна мне все-все рассказать!
– Твой брат слишком любит всех контролировать, – отозвалась я. – А мне это не нравится. Я же ведьма, что мне сделается?
Энни недоверчиво хмыкнула, но дальше расспрашивать при всех не стала.
В экипаж меня затолкали, не позволив даже словом ни с кем переброситься после ужина. Чудо еще, как герцогиню с Энни там не забыли. И Мэтью наверняка подумал, что я дала будущему герцогу разрешение меня так властно оберегать, и от этого внутри разлилось что-то горькое.
