Густо покраснев, Кэтлин отпрянула, пока Девон не застал ее за столь неприличным для леди занятием, и вскоре услышала, как пол поскрипывает под его шагами, приближавшимися к двери. Потом в щель просунулась рука с махровым полотенцем. Кэтлин с благодарностью приняла его, завернулась и собралась с духом спросить:
– Вы достаточно одеты?
– Сомневаюсь, что мой наряд можно назвать достаточным, – откликнулся он.
– Хотите подождите здесь? – неохотно предложила Кэтлин, поскольку знала, что в спальне сквозняки, а он после ванны.
– Нет.
– Но там же собачий холод.
– Как раз то, что надо, – буркнул Девон, приблизившись к двери. – Кстати, что за чертовщина на вас надета?
– Это амазонка.
– Но выглядит как половина амазонки.
– Когда я работаю с Асадом, верхнюю юбку снимаю. Мистер Блум одобрил мой вид: сказал, что в бриджах меня можно принять за мальчишку-конюха.
– Тогда он, должно быть, слепой. Ни один мужчина, у которого глаза на месте, никогда не примет вас за мальчишку. – Девон помолчал. – Отныне вы будете ездить верхом в юбке или не будете ездить вовсе.
– Что-о? – воскликнула Кэтлин, не веря своим ушам. – Вы отдаете мне приказы?
– Кто-то же должен заставить вас соблюдать приличия.
– Это вы мне говорите о чертовых приличиях? Вы, лицемер хренов?
– Полагаю, грязным ругательствам вы тоже научились в конюшне?
– Нет, у вашего брата, – парировала Кэтлин.
– Я начинаю понимать, что мне не стоило так надолго покидать Эверсби, – мрачно заключил Девон. – В этом доме все пошло кувырком.
Кэтлин, больше не в силах сдерживаться, прошипела, бросив на него гневный взгляд из щели приоткрытой двери:
– Это вы наняли всех этих водопроводчиков!
– Водопроводчики – самая малая часть проблемы. Кто-то должен взять ситуацию под контроль.
– Если вам хватает глупости воображать, будто вы можете управлять мной…
– О, с вас-то я и начну, – с чувством заверил ее Девон.
Кэтлин дала бы ему достойный язвительный ответ, если бы зубы не стучали от холода. Хоть полотенце и согревало немного, одежда все равно оставалась влажной. Похоже, Девон догадался, что ей холодно, оглядел комнату в поисках чего-нибудь подходящего. Он стоял спиной, однако она точно уловила момент, когда он заметил на стуле возле камина шаль.
– Так вы ее не перекрасили!
Кэтлин протянула руку и потребовала:
– Дайте ее мне.
Девон взял шаль и с лукавой улыбкой спросил:
– Вы часто ее носите?
– Просто дайте мне шаль, пожалуйста.
Девон, явно наслаждаясь моментом, тянул время, нисколько не смущаясь своего вида. Бесстыжий павлин! Как только шаль оказалась в пределах досягаемости, Кэтлин выхватила ее, отбросила сырое полотенце и закуталась. Знакомая уютная вещь из мягкой шерсти скоро согрела, и она неохотно призналась.
– Духу не хватило испортить такую прекрасную шаль.
Бывали дни, когда она сама не знала, как действует на нее мрачная вдовья одежда: то ли отражает меланхолию, то ли, наоборот, вызывает ее. И когда она набрасывала на плечи эту яркую шаль, настроение у нее сразу улучшалось. Еще ни один подарок не доставлял ей такого удовольствия. Как ни хотелось ей сказать об этом Девону, она не могла.
– Кэтлин, вам так идут яркие цвета! – мягко сказал он вполголоса, но она ощетинилась:
– Не обращайтесь ко мне так фамильярно!
– Как скажете, – рассмеялся Девон, взглядом напоминая, что оба они в не слишком презентабельном виде. – Можем придерживаться формальностей.
Проследить за его взглядом было ошибкой. От его вида, от этих интригующих черных волос на груди, мускулистого живота, словно выточенного из красного дерева, Кэтлин густо покраснела.
В дверь постучали, и она поспешила отступить в глубь комнаты, словно черепаха в панцирь.
– Входи, Саттон, – услышала она голос Девона.
– Сэр, ваша одежда.
– Спасибо, положи на кровать.
– Разве вам не понадобится помощь?
– Не сегодня.
– Вы что, будете одеваться сами? – удивленно спросил камердинер.
– Я слышал, что в этом нет ничего страшного, – усмехнулся Девон. – Можешь идти.
Камердинер, не веря собственным ушам, вздохнул.
– Да, сэр.
Было слышно, как дверь открылась и снова закрылась, потом раздался голос графа:
– Через минуту я буду одет.
Кэтлин не ответила, с досадой подумав, что теперь всякий раз стоит на него посмотреть, перед взором ее будет вставать то, что скрывается под элегантной одеждой.
Зашуршала ткань, потом раздался голос Девона.
– Если хотите, можете оставаться в этой спальне: она была вашей раньше, чем стала моей.
– Нет уж, увольте!
– Дело ваше.
Кэтлин поняла, что нужно срочно сменить тему, и сказала:
– Нам нужно поговорить об арендаторах. Как я упоминала в телеграмме…
– Позже. Нет смысла обсуждать это без Уэстона. Экономка сказала, что он уехал в Уилтшир. Когда он вернется?
– Завтра.
– А чего ради его туда понесло?
– Решил проконсультироваться с каким-то специалистом по поводу современных методов земледелия.
– Ой ли! Наверняка поехал к шлюхам, – заметил Девон.
– Вы совсем не знаете своего брата! – возразила Кэтлин, оскорбившись за Уэстона. – Мистер Рейвенел упорно трудится с того самого дня, когда приехал сюда. Осмелюсь утверждать, что теперь он знает о делах поместья больше, чем кто бы то ни было, включая земельного агента. Найдите время, чтобы прочитать его заметки в бухгалтерских книгах, которые он держит в кабинете, и вы перемените свое мнение.
– Посмотрим. – Девон полностью одетый: в сером шерстяном костюме, не хватало только галстука, и манжеты и воротник остались незастегнутыми, – толкнул дверь и вытянул руку: – Не поможете?
Кэтлин неуверенно принялась застегивать манжету, и когда продевала запонки в петли, пальцы коснулись его запястья, гладкой, словно атласной кожи, и у нее сбилось дыхание. Остро осознавая это, она старалась не дышать, пока застегивала вторую манжету. Для того чтобы застегнуть воротник, ей потребовалось все ее самообладание, но она справилась, а вот он судорожно сглотнул.
– Спасибо.
В голосе Девона слышалась легкая хрипотца, как будто у него пересохло в горле, он повернулся, собираясь уйти, и Кэтлин попросила:
– Постарайтесь, пожалуйста, чтобы никто не видел, как вы выходите из этой комнаты.
