– Корнуолльские.
– Вот как. Неудивительно, что они мне нравятся: что-то такое, помнится, я однажды видел на сцене, – вернее, с таким названием.
Они вошли в библиотеку. Кэтлин дернула шнурок звонка возле двери, дождалась горничной и приказала подать чай с сандвичами и пирожными. Девон тем временем уже развернул карту земель поместья на длинном столе, и она переспросила:
– Ну так что: это сделали вы?
Девон предостерегающе взглянул на нее, но она ничуть не смутилась.
– Ведь это вы позволили людям с железной дороги шляться по землям поместья.
– Да, но я не давал разрешения с кем-то об этом говорить.
Глаза Кэтлин гневно сверкнули.
– Значит, это правда? Вы продали ферму Вутенов?
– Нет, не продал и не собираюсь.
– Тогда что…
– Кэтлин, – мягко перебил ее Уэстон, – если вы не дадите ему договорить, мы тут просидим до утра.
Она нахмурилась, но замолчала, глядя, как Девон придавливает углы карты разными предметами. Потом он взял карандаш и провел линию через восточную часть поместья.
– Недавно я встречался с директором железнодорожной компании «Лондон айронстоун», – сказал он и пояснил специально для Кэтлин: – Это частная компания, и принадлежит она нашему другу Тому Северину.
– Мы с ним члены одного клуба, – добавил Уэстон.
Девон критически рассмотрел карту, потом провел вторую линию параллельно первой.
– Северин хочет сократить расстояние на существующем маршруте до Портсмута, а кроме того, планирует заменить рельсы на всей шестидесятимильной колее, от начала до конца, на более тяжелые, подходящие для скоростных поездов.
– И он может себе позволить такой проект? – спросил Уэстон.
– У него уже есть финансирование на миллион фунтов.
Уэстон присвистнул.
– Вот именно, – сказал Девон и продолжил будничным тоном: – Из всех предполагаемых планов укороченного маршрута самый подходящий природный уклон проходит через вот этот район. – Он слегка заштриховал участок между двумя параллельными линиями. – Если мы разрешим «Лондон айронстоун» пересечь восточную границу поместья, то будем ежегодно получать большую сумму, и это очень поможет решить наши финансовые проблемы.
Кэтлин склонилась над столом и, внимательно посмотрев на карандашные отметки, сказала:
– Но это невозможно. Судя по тому, что вы нарисовали, железнодорожные пути пройдут не только через ферму Вутенов, но еще и через по меньшей мере три фермы других арендаторов.
– Да, заденут четыре фермы, – признал Девон.
Уэстон тем временем разглядывая карту, и все больше хмурился:
– Похоже, пути пересекут две наши частные дороги. У нас не будет доступа к восточной части.
– Железная дорога за свой счет построит два моста через пути, чтобы все части поместья оставались связанными между собой.
Еще до того, как Уэстон ответил брату, Кэтлин, совершенно потрясенная, выпрямилась и посмотрела в лицо Девону.
– Вы не можете на это согласиться: не можете отобрать у этих семей фермы.
– Поверенный подтвердил, что все по закону.
– Причем здесь закон? Речь о моральном праве. Вы не можете лишить людей крыши над головой и средств к существованию. Что будет с этими семьями? А с их детьми? Даже вы не сможете жить с таким грузом на совести.
Девона очень раздражало, что она думает о нем самое худшее, и он посмотрел на нее с горечью.
– Я не собираюсь бросать арендаторов на произвол судьбы и намерен помочь им найти новое место.
Кэтлин начала качать головой еще до того, как он закончил говорить.
– Эти люди на протяжении нескольких поколений занимались только фермерством, оно у них в крови. Отобрать у них землю означает сломать их.
Девон знал, что она отреагирует именно так: на первом месте люди, а бизнес – на втором, – но это не всегда возможно.
– Речь идет всего о четырех семьях из двухсот. Если мы не заключим сделку с «Лондон айронстоун», своих ферм могут лишиться все арендаторы Эверсби.
– Должен быть какой-то другой путь, – настаивала Кэтлин.
– Если бы был, я бы его нашел.
Она не знала о бессонных ночах и изнурительных днях, которые он провел в поисках других вариантов. Хорошего решения не существовало, приходилось выбирать среди плохих, и этот был наименее болезненным из всех. Кэтлин смотрела на него с таким видом, словно он отбирал корочку хлеба у сироты.
– Но…
Девон потерял терпение.
– Не давите на меня! Мне и так тяжело, не хватало еще лицезреть эту подростковую драму.
Кэтлин побледнела. Не слова ни говоря, она развернулась и решительно ушла из библиотеки.
Уэстон со вздохом посмотрел на брата.
– Молодец! К чему возиться, убеждать, когда можно просто заткнуть рот и заставить подчиниться.
Не дожидаясь ответа, он последовал за Кэтлин.
Глава 13
Кэтлин прошла уже половину коридора, когда Уэстон догнал ее. Хорошо узнав Кэтлин и зная Девона лучше, чем кто бы то ни было, он мог с уверенностью сказать, что эти двое пробуждают друг в друге самое худшее. Он с досадой подумал, что, когда они находятся в одной комнате, эмоции вспыхивают, а слова превращаются в пули. Черт его знает, почему им так трудно общаться цивилизованно.
Он окликнул ее, она остановилась и повернулась к нему лицом, вмиг осунувшимся, с губами ниточкой. Уэстону не раз доводилось ощущать на себе вспышки гнева брата, и он знал, как глубоко они могут ранить.
– Девон не виноват в финансовой катастрофе поместья. Он только пытается свести к минимуму жертвы. Вы не можете его в этом винить.
– Тогда скажите, в чем могу.
– В этой ситуации? – уточнил Уэстон. – Разве что в том, что он не витает в облаках.
Кэтрин посмотрела на него с укоризной.
– Выходит, он готов пожертвовать четырьмя семьями, чтобы выжили остальные? Неужели нет какого-то другого способа.
Уэстон потер затылок: после двух ночей, проведенных на комковатом матрасе в фермерском доме, у него затекла шея.
– Друг мой, жизнь редко бывает справедлива. И вы это прекрасно знаете.
– Вы можете как-то повлиять на графа, чтобы изменил решение? – попыталась уговорить его Кэтлин.
– Нет, потому что я с ним согласен. Правда состоит в том, что, как только мы отдадим землю в аренду «Лондон айронстоун», тот крошечный участок на востоке поместья станет нашим единственным надежным источником дохода.
– Я думала, вы будете на стороне арендаторов.
