– Милорд, как вы себя чувствуете?
– Вполне сносно, чтобы спуститься вниз, – ответил Девон. – Но если я вдруг чихну, то наверняка грохнусь в обморок.
Камердинер улыбнулся.
– У вас не будет недостатка в желающих оказать помощь. Лакеи буквально тянули жребий, чтобы решить, кому достанется привилегия сопровождать вас вниз по лестнице.
– Мне не нужны провожатые, – заявил Девон. Ему совсем не нравилось, что с ним обращаются как с каким-нибудь старикашкой, страдающим подагрой. – Достаточно просто держаться за перила.
– Боюсь, Симс с вами не согласится. Он прочел всему штату прислуги целую лекцию о том, что вас необходимо оберегать во избежание новых травм. Более того, вы же не можете обидеть слуг, отказавшись от их помощи, поскольку стали для них настоящим героем.
– Да какой я герой! – фыркнул Девон. – Просто оказался в нужное время в нужном месте.
– Милорд, думаю, вы не вполне понимаете. В газетах сообщалось, что женщина, которую вы спасли, жена мельника, которая направлялась в Лондон, чтобы забрать маленького племянника, у которого умерла мать, а мальчик и его сестры – дети фабричных рабочих. – Саттон выдержал паузу и добавил со значением. – Все они – пассажиры второго класса.
– И что? – не понял Девон.
– Рисковать жизнью ради кого-то – уже героизм, – пояснил камердинер. – Но то, что вы, с таким положением в обществе, готовы были пожертвовать всем ради людей низшего класса, с такими скромными средствами… В общем, для всех в Эверсби это пример неслыханного человеколюбия. Теперь многие годы все обитатели поместья будут преклоняться перед вами как перед божеством.
– Проклятье! – пробурчал Девон краснея. – Только этого мне не хватало! Где ваш чертов лауданум?
Камердинер усмехнулся и пошел к звонку для вызова слуг.
Стоило Девону выйти из комнаты, как его захлестнуло всеобщее внимание, которого он совершенно не жаждал. Вниз по лестнице его сопровождал даже не один лакей, а два, и каждый из них с готовностью указывал на малейшую опасность вроде не совсем ровного края какой-нибудь ступеньки или секции изогнутой балюстрады, которая могла быть скользкой из-за недавней полировки. Преодолев явные опасности лестницы, Девон продолжил путь через главный зал, но ему пришлось остановиться по пути, потому что выстроившиеся в ряд горничные делали реверансы и говорили хором «Счастливого Рождества, да благословит вас Господь, милорд!» – наперебой желали ему здоровья. Девон улыбался и благодарил их, смущенный отведенной ему ролью.
Со всей осторожностью он добрался наконец до столовой, и сказать, что был ошарашен, значит, не сказать ничего. Помещение украшали рождественские букеты и гирлянды из вечнозеленых растений, перевитые золотыми лентами. Кэтлин, Уэстон и близняшки сидели за столом, оживленные и совершенно счастливые.
– Мы поняли, что это вы, – сказала Пандора, – по радостным голосам, раздававшимся из холла.
– Он не привык, чтобы так радовались при его появлении, – стараясь сдержать смех, произнес Уэстон. – Обычно так бывает, когда он уходит.
Девон бросил на брата уничижительный взгляд и подошел к свободному месту рядом с Кэтлин. В тот же миг помощник дворецкого, ждавший в стороне, подскочил, отодвинул для него стул и с преувеличенной осторожностью помог сесть.
Кэтлин, казалось, избегала встречаться с Девоном взглядом, но все же участливо сказала:
– Вам не следует перетруждаться.
– Я и не буду. Просто выпью чаю и поприветствую вместе с вами арендаторов. На большее, думаю, у меня не хватит сил. – Он окинул взглядом стол. – А где Хелен?
– Она решила составить компанию мистеру Уинтерборну, – сообщила Кассандра.
Как такое возможно? Девон вопросительно посмотрел на Уэстона, но тот лишь пожал плечами.
– У мистера Уинтерборна был трудный день, – пояснила Кэтлин. – Жар, тошнота. Это, конечно, против всех правил, но Хелен сама вызвалась ему помочь.
– Весьма великодушно с ее стороны, – сказал Девон. – И вы очень добры, что разрешили.
– Миссис Черч уверила нас, что мистер Уинтерборн больше не рычит и не огрызается, – вставила Пандора. – Лежит себе на подушках и пьет чай из орхидеи, а Хелен часами трещит без умолку, как сорока.
Кассандра, казалось, была ошарашена ее словами.
– Хелен – без умолку? Ты ничего не путаешь?
– Я что, похожа на ненормальную? – возмутилась Пандора. – Мне самой было странно, что у них есть что-то общее.
– Возможно, это потому, что ей просто никогда не удается вставить словечко: ведь обычно трещите без умолку вы, – предположил Уэстон.
На него тут же обрушился град из кусочков сахара.
– Девочки! – в негодовании воскликнула Кэтлин. – Прекратите сейчас же! Уэстон, не смейте их поощрять. – Заметив, что и Девон изо всех сил старается не рассмеяться, она добавила: – И вы тоже.
– Да-да, конечно…
Пообещать было проще, чем сделать: тот, кто сказал, что смех – лучше лекарство, по-видимому, никогда не ломал ребер.
Кэтлин была весьма удивлена, что ко времени прибытия арендаторов с семьями обитателям особняка удалось принять более менее достойный облик.
Приветствуя процессию гостей, Девон держался уверенно и любезно, без малейшего намека на высокомерие, старался быть обаятельным, похвалы и восхищенные комментарии принимал с остроумной самоиронией. Родители выводили вперед отмытых и наряженных детей: мальчики кланялись, девочки делали реверансы. Девон тоже кланялся в ответ, ничем не показывая, что испытывает боль, однако по истечении примерно полутора часов Кэтлин заметила, что его лицо побледнело и блестит от пота, и поняла, что с него достаточно: немногих оставшихся гостей Уэстон и девушки вполне могли принять и без него. Но увести Девона она не успела: к нему подошла женщина с розовощеким младенцем и белокурой кудрявой девчушкой и с мольбой в голосе попросила:
– Милорд, не согласитесь ли вы ее подержать – на удачу.
По-видимому, она не знала, что граф Рейвенел был ранен при крушении поезда, поэтому Кэтлин пришлось вмешаться:
– О, позвольте мне!
Она протянула руки к маленькому ангелочку, хотя и чувствовала себя немного неловко, поскольку совсем не имела опыта общения с детьми. Но девочка довольно улыбалась и смотрела на нее круглыми, как пуговицы, глазками, поэтому Кэтлин успокоилась, повернулась к Девону, подняла ребенка и предложила:
– Поцелуете ее на удачу?
Он без колебаний наклонился и коснулся губами головки младенца, но когда выпрямился и перевел взгляд на лицо Кэтлин, на короткое мгновение его глаза стали похожи на синие льдинки. Он быстро опустил глаза, но Кэтлин все же успела заметить их выражение и догадалась, что вид ее с младенцем на руках вызвал эмоции, смотреть в лицо которым он не хотел. Кэтлин натянуто улыбнулась и передала малышку матери, воскликнув:
