Риз потер челюсть и обнаружил, что стал колючим как еж. Раздосадованный, он позвонил в колокольчик, стоявший на тумбочке возле кровати. Прошло не меньше получаса, но никто так и не появился. Риз уже снова потянулся было за колокольчиком, когда наконец вошел пожилой седовласый мужчина невысокого роста, крепкий, в простом черном сюртуке с фалдами и темно-серых брюках. Его простое, ничем не примечательное лицо с носом картошкой походило на неравномерно поднявшийся каравай, но темные глаза под кустистыми седыми бровями смотрели мудро и добро. Лакей представился как Квинси и спросил, чем может быть полезен.
– Мне нужно умыться и побриться, – сказал Риз, потом, помолчав, добавил с редкой для него самоиронией: – Впрочем, у вас, очевидно, и без меня забот хватает.
Лакей даже не улыбнулся, лишь вежливо ответил:
– Вовсе нет, сэр.
Квинси ушел, чтобы все подготовить, и вскоре вернулся с подносом, на котором лежали бритвенные принадлежности, ножницы, еще какие-то блестящие инструменты и стояли какие-то флакончики. По его распоряжению слуга принес высокую стопку полотенец, два больших кувшина горячей воды и тазик для умывания. Квинси явно намеревался не ограничиться просто умыванием и бритьем. Риз с некоторой опаской покосился на коллекцию инструментов. У него не было личного камердинера: он считал наличие такового прихотью высшего сословия, и, что еще хуже, вторжением в его частную жизнь, – и обычно он сам брился и стриг ногти, умывался простым мылом, чистил зубы порошком и два раза в месяц ходил в Мейфэр к цирюльнику стричься. Этим его уход за собой и ограничивался.
Лакей первым делом взялся за его волосы: обернул плечи Уинтерборна полотенцем, смочил непокорные пряди и уточнил:
– Сэр, у вас есть предпочтения по длине и стилю?
– Делайте, как считаете нужным.
Квинси надел очки и взялся за дело, спокойно и уверенно орудуя ножницами. Охотно отвечая на вопросы Риза, он рассказал, что служил камердинером у покойного графа Тренира и у предыдущего графа, и в общей сложности проработал у Рейвенелов уже тридцать пять лет. Новый граф привез собственного камердинера, поэтому Квинси был низведен до роли лакея, который обслуживал заезжих гостей, а когда их не было, помогал младшему дворецкому полировать серебро и выполнять прочие подобные работы, а также экономке с мелким ремонтом одежды.
– Вы умеете шить? – удивился Риз.
– Разумеется, сэр. В обязанности камердинера входит содержать гардероб хозяина в безупречном порядке, чтобы ни один шов не разошелся и все пуговицы были на месте. И если нужно что-то подогнать по фигуре, камердинер должен уметь тут же это сделать.
На протяжении следующих двух часов Квинси вымыл Ризу голову и уложил волосы с помощью какой-то помады, распарил лицо горячими полотенцами, побрил, аккуратно постриг ногти на руках и обработал ступни. Когда ему наконец подали зеркало, Риз с некоторым удивлением принялся разглядывать собственное отражение. Его волосы стали короче, прическа приобрела хорошую форму, выбритое лицо стало гладким, как яичная скорлупа, а руки никогда еще не выглядели такими чистыми, с отполированными до легкого блеска ногтями.
– Сэр, вы удовлетворены? – спросил Квинси.
– Да, благодарю вас.
Пока лакей собирал инструменты, Риз наблюдал за ним и задумчиво хмурился. Кажется, он был не прав относительно камердинеров. Неудивительно, что Девон Рейвенел и ему подобные всегда такие опрятные и элегантные. Закончив, лакей помог ему надеть свежую ночную рубашку, позаимствованную у Девона, и стеганый халат из черного бархата с шелковым шалевым воротником и мягким поясом, отделанным шелковым шнуром. И рубашка, и халат были изящнее любого предмета одежды, какие только доводилось иметь Ризу.
– Думаете, простолюдину пристало одеваться, как аристократу голубых кровей? – невесело поинтересовался он у Квинси.
– Я думаю, каждый имеет право одеваться так, как хочет и как может.
Риз прищурился.
– Как вы считаете: правильно судить о человеке по его внешнему виду?
– Сэр, не мне решать, правильно ли это, но суть в том, что именно так и происходит.
Ризу очень понравился его ответ: прагматизм такого рода он всегда понимал и доверял ему. Решение нанять Квинси, чего бы ему это ни стоило, пришло само. Никто другой на эту роль не подойдет. Именно такой: старый и опытный, знакомый с запутанными правилами этикета и поведения, по которым живет аристократия, – ему и нужен. Квинси, служивший камердинером у двух графов, сможет гарантировать, что его хозяин будет всегда на высоте.
– Каково ваше годовое жалованье? – спросил Риз.
Лакей опешил:
– Сэр?..
– Вероятно, тридцать фунтов, – предположил Риз, но по выражению лица Квинси заключил, что названная сумма несколько высоковата. – Я назначу вам сорок, если согласитесь на должность моего камердинера в Лондоне. Мне нужны ваши советы и опыт. Я требовательный работодатель, но справедливый, буду хорошо платить и обеспечу старость.
Квинси снял очки и принялся протирать стекла, явно выигрывая время, чтобы собраться с мыслями, потом кхекнул, прочищая горло.
– Сэр, в моем возрасте обычно уже не меняют свою жизнь столь кардинальным образом.
– У вас здесь семья, родственники?
– Нет, сэр. Однако в Гэмпшире у меня есть друзья, – после короткого, но красноречивого колебания ответил лакей.
– Вы можете завести новых в Лондоне, – парировал Риз.
– Позвольте спросить, вы проживаете в частном доме?
– Да, рядом с моим магазином, в отдельном здании, но соединенном с ним. Мне принадлежат все дома на Корк-стрит и конюшни за ней, а недавно я купил квартал Клиффорд-стрит, который тянется до Сэвил-роу. Мои слуги работают шесть дней в неделю. У вас, как и у работников магазина, будет возможность посещать частного врача и дантиста. Вы можете бесплатно питаться в столовой для сотрудников, а также со скидкой приобретать товары в «Уинтерборнс». – Риз чувствовал колебания так же остро, как гончая на охоте лису, поэтому выдержал паузу, а потом тихо сказал: – Ну же, решайтесь. Здесь вы пропадаете зря. Зачем всю оставшуюся жизнь прозябать в деревне, когда вы можете быть мне полезным в Лондоне? У вас еще достаточно сил и вы не слишком старый, чтобы ставить на себе крест. – Видя неуверенность Квинси, он пустил в ход последний козырь: – Ну хорошо: сорок пять в год. Это мое последнее предложение.
Лакей натужно сглотнул, совершенно ошарашенный, и с трудом выговорил:
– Когда нужно приступать к работе?
Риз улыбнулся:
– Вы уже приступили.
По дому Рейвенелов новости разносятся быстро. Уже вечером, когда пришел навестить друга, Девон уже знал о его договоре с Квинси, поэтому сухо заметил:
– Кажется, ты начинаешь переманивать у меня слуг?
– Ты против?
Риз пригубил вина, что было весьма кстати после обеда, который ему принесли в комнату, поскольку почему-то нервничал. Наняв камердинера, он испытал удовлетворение, но его хватило всего на несколько минут. Теперь он жаждал деятельности. Ему стало казаться, что он застрял в этой маленькой спальне навеки.
