Кэтлин подошла к Пандоре и помогла подняться с земли, потом принялась старательно стряхивать с ее юбок листья и траву.
– Дорогая, я же тебе утром сказала, что у нас сегодня будут гости, – попыталась она оправдать ее поведение, безрезультатно стараясь стряхнуть прилипшую к ткани собачью шерсть. – Я надеялась, что вы найдете себе более спокойное занятие – например, почитаете.
– Мы уже прочитали все до единой книги в библиотеке, – заявила Пандора, – причем по три раза.
К ним подошла Кассандра, за ней с тявканьем бежали спаниели. Обращаясь к Девону, она спросила:
– Это вы граф?
Он наклонился погладить собак, потом выпрямился и с серьезным видом посмотрел на девушку.
– Да. Мне очень жаль. У меня нет слов, чтобы передать, как бы я хотел, чтобы ваш брат был жив.
– Бедный Тео, – вздохнула Пандора. – Он вечно творил что-нибудь безрассудное, но из этого никогда не выходило ничего страшного. Мы все думали, что он неуязвимый.
– Тео тоже так думал, – добавила Кассандра, погрустнев.
В разговор вмешалась Кэтлин:
– Милорд, позвольте вам представить леди Кассандру и леди Пандору.
Девон присмотрелся к близняшкам. Из этой парочки неухоженных лесных фей Кассандра, пожалуй, была красивее, со своими золотистыми волосами, огромными голубыми глазами и губами как лук Купидона, зато Пандора – изящнее: тонкая и гибкая, как тростинка, с темно-каштановыми волосами и мелкими чертами.
Черные спаниели носились и скакали вокруг них.
– Я вас никогда раньше не видела, – сказала Пандора.
– Ошибаетесь, видели, – возразил Девон. – На семейном собрании в Норфолке. Только вы были слишком малы, чтобы запомнить.
– Вы были знакомы с Тео? – спросила Кассандра.
– Немного.
– Он вам нравился?
Вопрос девушки удивил Девона:
– Боюсь, что нет: мы постоянно дрались.
– Как все мальчишки всегда дерутся, – заявила Пандора, – на что Кассандра заметила:
– Только забияки и глупые. – Спохватившись, что могла нечаянно оскорбить Девона, она поспешила добавить: – Кроме вас, милорд, конечно.
– Боюсь, в моем случае вы ничуть не погрешили против истины, – рассмеялся Девон.
Пандора кивнула и глубокомысленно заявила:
– Темперамент Рейвенелов. – Потом добавила театральным шепотом: – Как мы все похожи!
– Не все: наша старшая сестра Хелен совсем другая, – возразила Кассандра.
– Милорд, хотите взглянуть на оранжереи? – решила прервать их словесную дуэль Кэтлин.
– Конечно.
– А нам можно с вами? – спросила Кассандра.
Кэтлин покачала головой.
– Нет, дорогая, думаю, вам лучше пойти в дом, привести себя в порядок и переодеться.
– Будет приятно пообедать с новым человеком! – воскликнула Пандора. – Особенно с тем, кто только что приехал из города. Я хочу услышать про Лондон все.
Девон вопросительно покосился на Кэтлин, но она ответила не ему, а близняшкам:
– Я уже объяснила лорду Трениру, что, поскольку мы в трауре, обедать будем отдельно.
Ее слова вызвали бурю протестов:
– Но, Кэтлин, без гостей так скучно…
– Мы будем вести себя хорошо, обещаю…
– Кому это повредит?
Кэтлин понимала, что девочки так устали от монотонной сельской жизни и жаждут хоть какого-то разнообразия, но Девон – тот, кто намерен вышвырнуть их из единственного дома, а его брат Уэстон, судя по всему, уже основательно поднабрался. В общем, не самое подходящее общество для невинных девушек, тем более таких неуравновешенных. Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Мне очень жаль, но нет, – сказала она твердо. – Пусть джентльмены пообедают спокойно.
– Но, Кэтлин! – взмолилась Кассандра. – У нас так долго не было никаких развлечений!
– Так и должно быть. – Кэтлин кольнуло чувство вины, но она ему воспротивилась. – Во время траура развлекаться не полагается.
Девушки замолчали, нахмурившись, и Девон решил разрядить обстановку, шутливо обратившись к Кассандре:
– Капитан, разрешите сойти на берег?
– Да, – ответила та уныло. – И захватите эту девчонку.
Кэтлин нахмурилась.
– Будь любезна, Кассандра, не называть меня так.
– Это лучше, чем «трюмная крыса», – вставила Пандора сердито. – Как назвала бы я.
Окинув девушку укоризненным взглядом, Кэтлин вернулась на дорожку, посыпанную гравием, и Девон молча пошел за ней.
– Ну, а вы: разве не собираетесь меня критиковать? – спросила она через некоторое время.
– Я не придумал, что еще можно добавить к «трюмной крысе».
Кэтлин, сама того не желая, невесело усмехнулась.
– Признаюсь, мне самой кажется несправедливым, что двум юным непоседам придется терпеть еще один год затворничества, после того как они уже просидели в полной изоляции четыре. Не знаю, как с ними справляться. И никто не знает.
– У них никогда не было гувернантки?
– Как я поняла, гувернанток было несколько, но ни одна не продержалась дольше нескольких месяцев.
– Неужели так трудно найти хорошую?
– Я подозреваю, что все гувернантки были высокопрофессиональны, а проблема заключалась в том, что невозможно обучать хорошим манерам девушек, у которых нет ни малейшего желания ими овладеть.
– А что леди Хелен? С ней тоже проблемы?
– Нет, она занималась отдельно, у нее были замечательные наставники, да и характер гораздо мягче.
Они подошли к оранжереям, стекла которых блестели на вечернем солнце. Их было четыре, и каждая разделена на отсеки.
– Если девушки хотят играть на улице, а не сидеть в унылом доме, – заметил Девон, – что же в этом плохого? Кстати, какой смысл занавешивать окна черной тканью? Почему бы не снять ее и не впустить солнце?
Кэтлин покачала головой.
– Убирать траурные занавески так рано неприлично.
– Даже здесь?
– Милорд, Гэмпшир – все-таки не задворки цивилизации.
– И все же, кто станет возражать?
– Я. Я не могу оскорбить память Тео таким образом.
– Господи, он же не узнает! Оттого, что весь дом будет жить во мраке, не станет лучше никому, включая моего покойного кузена. Сомневаюсь, что он бы этого хотел.
– Вы не настолько хорошо его знали, чтобы судить, чего бы он хотел, а чего – нет, – возразила Кэтлин. – В любом случае это правила, и ими нельзя пренебрегать.
