– Думаю, да, миледи. Я буду рассматривать это как приключение, возможность стряхнуть паутину.
Хелен улыбнулась, хотя губы ее чуть дрожали.
– Квинси, мне будет вас не хватать.
Слуга сохранял сдержанность, но глаза его подозрительно ярко заблестели.
– Миледи, когда будете в Лондоне, помните, что я всегда к вашим услугам, только позовите.
– Я рада, что именно вы будете заботиться о мистере Уинтерборне: ему это необходимо.
– Да, вы правы: помощь ему нужна, – с чувством сказал Квинси.
Хелен подумала, что Квинси потребуется время освоиться с привычками, предпочтениями и причудами его нового нанимателя. К счастью, у него была большая практика: десятилетиями он справлялся со взрывным темпераментом Рейвенелов – и Уинтерборн точно не хуже.
За последние два дня к Уинтерборну приезжали из Лондона несколько его сотрудников: менеджеры магазина, бухгалтер и пресс-секретарь. Несколько часов они провели в семейной гостиной, где отчитывались перед боссом и получали инструкции. Хоть доктор Уикс и предупреждал, что чрезмерная нагрузка может замедлить выздоровление, Уинтерборн, казалось, напротив, черпал энергию из таких собеседований.
– Магазин для него больше чем бизнес, – сказал Уэстон Хелен, пока Уинтерборн наверху проводил очередное свидание с менеджерами. – Это его жизнь. Он поглощает все его время, и ничего больше его не интересует.
– Но зачем ему это? – спросила Хелен, искренне недоумевая. – Обычно мужчина хочет иметь доход, чтобы заниматься чем-то более важным: проводить время с семьей и друзьями, развивать свои таланты, духовный мир…
– У Риза нет духовного мира, – сухо ответил Уэстон. – Он страшно возмутится, если кто-то предположит, что есть.
Когда подчиненные наконец-то уехали, остаток дня Уинтерборн провел в своей спальне, упрямо пытаясь маневрировать на костылях без посторонней помощи, хотя врач не велел нагружать поврежденную ногу, а утром спустился в гостиную.
Дверь была приоткрыта, и Хелен, заглянув в комнату, увидела, что Уинтерборн один и сидит в кресле возле столика орехового дерева с мраморной столешницей и неловко пытается собрать с пола бумаги, которые нечаянно смахнул со стола, и при этом не свалиться. Беспокойство, вероятно, пересилило застенчивость, и, не раздумывая, она вошла в комнату.
– Добрый день, мистер Уинтерборн.
Она опустилась на колени и принялась собирать рассыпавшиеся бумаги, но Риз раздраженно бросил:
– Не утруждайтесь, я сейчас вызову лакея.
– Мне совсем не трудно.
Она подняла на него взгляд, и сердце ее пропустило удар, потом еще один. На нее смотрели самые темные глаза, какие ей только доводилось видеть: темно-карие, почти черные, опушенные густыми ресницами, глубоко посаженные, – на смуглом, почти коричневом лице. Его экзотическая красота волновала. Казалось, перед ней сидит сам Люцифер. До этого момента она не сознавала, что он высок и крепок, даже гипс на ноге ничуть не делал его слабее. Она протянула ему бумаги, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Хелен быстро отпрянула, испугавшись своей реакции на него. Его губы сложились в мрачную складку, густые брови сошлись.
Хелен встала.
– Могу я еще что-нибудь сделать для вас? Хотите чаю или, напротив, чего-нибудь прохладительного?
Он покачал головой.
– Квинси скоро принесет закуски.
Она совсем растерялась. Когда он был беспомощным, общение с ним не вызывало таких трудностей.
– Мистер Квинси поделился со мной, что теперь будет работать на вас в Лондоне. Я рада за вас обоих: он будет превосходным камердинером.
– За те деньги, что я намерен ему платить, – буркнул Уинтерборн, – он должен быть лучшим в Англии.
Хелен на мгновение пришла в замешательство от его резкости, но потом осмелилась сказать:
– Я не сомневаюсь, что так и будет.
Уинтерборн аккуратно сложил бумаги в стопку и недовольно заметил:
– Первое, что он намерен сделать, это выбросить все мои рубашки.
– Ваши рубашки? – озадаченно переспросила Хелен.
– Один из моих менеджеров привез из Лондона кое-какую мою одежду, и Квинси с ходу определил, что рубашки куплены готовыми. – Он взглянул на Хелен, оценивая ее реакцию. – Если говорить точнее, то полуготовыми, с тем чтобы можно было подогнать в зависимости от предпочтений покупателя. Качество ткани и работа не уступают любой рубашке, сшитой на заказ, но Квинси все равно воротит от них нос.
Хелен ответила очень осторожно, подбирая слова:
– Такой опытный камердинер, как Квинси, зорко подмечает детали. – Вероятно, на этом ей следовало остановиться: обсуждение мужской одежды – в высшей степени неподобающая тема, – но она чувствовала, что должна объяснить причину озабоченности Квинси. – Дело не только в ткани. У рубашек, сшитых на заказ, безупречно прямые строчки, потайные швы, петли для пуговиц, как правило, обработаны вручную на манер замочной скважины, чтобы не тянули ножку пуговицы. – Она замолчала и улыбнулась. – Я могла бы рассказать еще о карманах и манжетах, но, боюсь, вы заснете в кресле.
– Я знаю, как важны детали, но что касается рубашек… – Он замялся. – Я взял себе за правило носить вещи, какие продаю, чтобы покупатели знали, что приобретают товар такого же качества, как у владельца магазина.
– Прекрасный рекламный ход и мудрая стратегия продаж.
– Да, именно так: мой магазин продает больше рубашек, чем любой другой в Лондоне, – но мне и в голову не приходило, что представители высшего общества обращают пристальное внимание на форму петель для пуговиц.
Открытие, что он поставил себя в невыгодное положение, общаясь с представителями более высоких социальных слоев, задело его гордость, подумала Хелен и попыталась смягчить свои слова:
– Впрочем, не думаю, что следует обращать внимание на такие мелочи: наверняка найдутся более важные поводы для беспокойства.
– Вы говорите так, будто не имеете к ним отношения, – заметил Уинтерборн.
Хелен грустно улыбнулась.
– Знаете, бо́льшую часть жизни я прожила в стороне от света, поэтому порой задаюсь вопросом, кто я и есть ли где-то мое место.
Уинтерборн внимательно посмотрел на нее.
– Тренир планирует отвезти всех вас в Лондон, когда закончится траур.
Хелен кивнула.
– Я не была в городе с детства, поэтому мало что помню, но в корне менять образ жизни страшновато.
Она замолчала, удивляясь, почему делится с этим мужчиной сокровенными переживаниями, а уголки его рта тронула улыбка.
– И как вы справляетесь со своими страхами? Бежите за угол и прячетесь?
– Должна с вами не согласиться, – чопорно ответила Хелен, пытаясь понять, не поддразнивает ли он ее. – При любых обстоятельствах я делаю то, что нужно.
