Девон лег на бок, так что непослушная прядь упала ему на лоб, посмотрел на Кэтлин и спросил охрипшим голосом:
– А что если вы захотите большего?
– Это совершенно неважно.
Он медленно провел рукой по ее телу поверх одеяла.
– Почему это так важно для вас?
– Потому что вам не нужна… долгая связь.
Рука Девона замерла. Он посмотрел на Кэтлин: его синие глаза казались теперь темными, на его суровом лице, высоких скулах играли отблески пламени.
– Я никуда не собираюсь.
Он взял ее за подбородок и завладел ртом в сильном, требовательном поцелуе, исследуя его глубины с агрессивным пылом, и она открылась ему, позволила ему делать с ней все, что хочет. Он стянул с нее одеяло и наклонился над грудью. Его дыхание касалось сосков сквозь тонкий батист ночной рубашки, и они мгновенно затвердели. Он коснулся ноющей вершинки, покатал между пальцами, словно хотел придать твердеющей плоти форму, а потом взял в рот. Под его языком батист стал влажным, и когда он отстранился и нежно подул на тугой бутон, ее тело охватила восхитительная дрожь.
Кэтлин застонала и принялась лихорадочно дергать крошечные пуговки на лифе, пытаясь расстегнуть. Девон нежно отвел ее руки от рубашки и уложил вдоль тела, с легкостью удерживая в плену, и вернулся к прерванному занятию: стал посасывать и покусывать соски через рубашку. Ноги ее сами собой раздвинулись, и он тут же устроился между ними. Кэтлин почувствовала, как набухло его мужское естество, и от этого у нее захватило дух. Девон отпустил ее запястья и принялся сам методично расстегивать их одну за другой. Подол ее ночной рубашки задрался до талии, и Кэтлин чувствовала жар его тугой плоти, трущейся о внутреннюю поверхность ее бедра. К тому времени, когда последняя пуговица была расстегнута, Кэтлин уже ловила ртом воздух. Наконец, стянув с нее рубашку и отбросив в сторону, Девон встал на колени между ее раздвинутыми бедрами и медленно оглядел ее тело, в отблесках пламени казавшееся золотистым. Вдруг осознав, что он впервые видит ее совершенно нагой, она застыдилась и попыталась прикрыться руками, но Девон перехватил их и развел в стороны. Боже, как же он на нее смотрел: и дерзко, и нежно, и оценивающе – прямо-таки пожирал взглядом.
– Вы прекрасны, вам нечего скрывать, – проговорил он чуть хриплым голосом и, отпустив ее руки, стал гладить кончиками пальцев ее тело, оставляя пылающие следы.
Его ладони обвели полные и упругие груди, заскользили по животу вниз, к мягкому треугольнику между бедрами. Когда он стал ласкать ее, раздвигая пальцами тонкие вьющиеся волоски и скользя к потаенному местечку, у нее в горле застрял безмолвный стон, руки сами собой сжались в кулаки и прижались к бокам. Его дыхание стало прерывистым от желания, но руки оставались нежными: он дразнил влажную розовую плоть, мял подушечкой большого пальца плотный бугорок, пальцы его скользили вверх-вниз, сводя ее с ума. Ощущения были такими восхитительными, что она уже не могла больше оставаться неподвижной и беспомощно извивалась и выгибалась ему навстречу.
Он положил ладонь ей на живот и прошептал:
– Ты готова, но потерпи еще немного.
Кончики его пальцев скользнули глубже, к чувствительному бугорку, вызывая нежные пульсации. Она поежилась, ноги прижались к его бедрам. А он описывал круги у входа в ее лоно, собирая влагу, и возвращался к набухшей жемчужине.
Как порочно, но как приятно! Лицо Кэтлин пылало, она закрыла глаза и отвернулась, а он все дразнил ее плоть, и так уже набухшую, скользкую и до боли чувствительную. Кэтлин почувствовала, как его палец скользнул глубже, дразня и поглаживая, надавливая, но когда он протолкнул его в тугую нежность, ощутила боль. Он тут же вынул пальцы, накрыл ладонью мягкий холмик и стал легонько сжимать его в нежном, размеренном ритме. Кэтлин ахнула от остроты ощущений, у нее внутри все плавилось от удовольствия, ягодицы сжимались и расслаблялись в бесстыдной жажде. Тут Девон так неожиданно убрал руку, что она протестующее хныкнула. Его голова и плечи нависли над ней темным силуэтом, он ухватил ее за колени и развел ноги в стороны. Ее бедра качнулись вверх так, что лоно стало бесстыдно открыто. Он склонился над ней и провел языком по нежной расщелине. Кэтлин невольно выгнулась и застонала. Достигнув чувствительного бугорка, он стал посасывать его и ласкать кончиком языка, посылая токи блаженства по ее телу, доводя ее до неистовства, не давая передышки, пока волна экстаза не захлестнула ее.
Когда буря немного улеглась, Девон поцеловал ее в губы, и Кэтлин почувствовала солоноватый вкус собственных терпких соков. Ей захотелось погладить его, и она позволила себе поводить ладонью по тугим мышцам его живота, потом коснуться напряженного органа. Она даже не знала, что человеческая плоть способна быть такой твердой, но в то же время нежной и шелковистой. Она почувствовала под своими пальцами отчетливую пульсацию, Девон, издав низкий звук, похожий на рычание, раздвинул ее ноги еще шире и устроился между ними. Кэтлин обхватила его естество рукой и неловко направила в нужное место. Он стал медленно вдавливаться в ее тело, не останавливаясь, даже когда Кэтлин сжалась от боли, которая становилась все острее. Не в силах больше терпеть, Кэтлин вскрикнула, и в следующее мгновение боль так обожгла ее, что она чуть не лишилась сознания. Девон замер, бормоча что-то нежным голосом. Ее плоть смыкалась вокруг его плоти резкими пульсациями, а он тем временем гладил ее бедра, стараясь успокоить. Он притянул ее ближе, так что их животы соприкоснулись, и постепенно ее внутренние мышцы расслабились, словно признав, что сопротивление бесполезно.
– Ну вот и хорошо, – прошептал Девон, нежно поцеловал ее в шею и, глядя ей в глаза, начал двигаться в ней осторожными медленными толчками.
Наслаждение смягчило его суровые черты и зажгло румянец на высоких скулах. Достигнув высшей точки блаженства, он прижался губами к ее губам, пока его тело неистово содрогалась. Он вышел из нее и придавил свою горячую твердую плоть к ее животу. Между их телами разлилась горячая струя, и он со стоном уткнулся лицом ей в волосы.
Кэтлин обнимала его, смакуя дрожь удовлетворения, пробегавшую по его телу. Когда его дыхание выровнялось, он легонько поцеловал ее, как удовлетворенный самец, насладившийся своим трофеем, встал с кровати, налил в тазик воды и, прихватив полотенце, вернулся.
– Я причинил вам боль, но так бывает только в первый раз, – прошептал он, протирая влажной тканью внутреннюю поверхность ее бедер, живот и самое болезненное место.
– Я волновалась за вас, – призналась Кэтлин. – Вдруг вы себе навредите.
– Как? – фыркнул Девон. – Упав с кровати?
– Нет, своими столь… энергичными движениями.
Девон растянулся на кровати, притянул Кэтлин к себе и, дерзко ощупывая ее тело, самоуверенно пообещал: – Что такое энергичные движения, я покажу вам завтра.
Кэтлин обхватила его голову руками и, прижавшись губами к темным волосам, тихо проговорила:
– Вряд ли я захочу завтра делить с вами постель.
