– Что это? – спросила Кэтлин, с подозрением разглядывая бутылочку.
– Это для красоты, – сказала Пандора.
– Цветущая роза, – вставила Кассандра.
Осознав, что это, Кэтлин ахнула.
– Это румяна! – Она никогда в жизни не пользовалась румянами, даже не держала их в руках, поэтому, положив их обратно на прилавок, твердо сказала: – Нет.
– Но, Кэтлин…
– Никаких румян, ни сейчас, ни когда бы то ни было.
– Но это всего лишь чтобы подчеркнуть цвет лица, – возразила Пандора.
– Это никому не повредит, – добавила Кассандра. – На бутылочке сказано, что они «нежные и безопасные», вот тут написано, видите?
– Замечания, которые вы услышите в свой адрес, если появитесь на людях с румянами на лице, совершенно точно не будут ни нежными, ни безопасными. Окружающие подумают, что вы падшие женщины, или, того хуже, примут вас за актрис.
Пандора повернулась к Девону:
– Лорд Тренир, вы тоже так думаете?
– Это один из тех случаев, – поспешно сказал Девон, – когда мужчине лучше вообще ничего не думать.
– Эх! – разочарованно выдохнула Кассандра, потом взяла белую стеклянную баночку с позолоченной крышкой и протянула Кэтлин. – А это мы купили для вас. Крем из лилии. От морщин.
– У меня нет морщин! – возмутилась Кэтлин с нарастающим негодованием.
– Пока нет, – согласилась Пандора, – но когда-нибудь будут.
Девон рассмеялся, а сестры схватили пустые корзинки и поспешили прочь, за новыми покупками.
Кэтлин печально заметила:
– Боюсь, из-за этой парочки морщины у меня появятся раньше времени.
– Ну, до этого еще далеко. – Девон посмотрел на нее с высоты своего роста и обхватил ее лицо ладонями. – Впрочем, есть выход: надо поскорее выдать их замуж, и тогда морщины появятся у их мужей.
От его нежных прикосновений ее кожа разрумянилась сильнее, чем могла бы от румян из бутылочки. Кэтлин отчаянно пыталась заставить себя отстраниться, но его прикосновения ее словно парализовали. Он скользнул пальцем вокруг ее шеи сзади, удерживая голову неподвижно, и накрыл ртом ее губы. По телу Кэтлин прокатилась волна жара, она ослабла и покачнулась, как если бы пол накренился как палуба корабля. Девон обхватил ее одной рукой и крепко прижал к своему телу, и Кэтлин поразилась его парализующей силе. «Я твоя». Однажды в каретном сарае он заставил ее произнести эти слова, дразня чувственным наслаждением. И это была правда. Она всегда будет принадлежать ему, куда бы ни ушла и что бы ни сделала. У нее вырвался слабый стон отчаяния, но его поцелуй поглотил все звуки и само ее дыхание. Девон упивался ею, жадно и в то же время контролируя себя, повернув голову так, что их рты слились еще теснее. Касаясь ее языка своим, он добивался ее отклика, его поцелуй был и нежным, и яростно-требовательным. Кэтлин забылась в наслаждении, ее тело затопило неуправляемое желание.
Внезапно Девон отстранился, а когда Кэтлин всхлипнула и бездумно потянулась к нему, тихо сказал:
– Кто-то идет.
Кэтлин оперлась для поддержки о прилавок и стала поправлять платье, одновременно пытаясь выровнять дыхание.
В ротонду возвращались Хелен и Уинтерборн. Уголки губ Хелен были чуть приподняты, словно пришпиленные булавками, но что-то в ее осанке напомнило Кэтлин потерявшегося малыша, которого ведут за ручку искать мать. Внимание Кэтлин привлекло что-то блестящее на левой руке Хелен. Она настороженно присмотрелась повнимательнее, и когда поняла, что это, у нее упало сердце, чувственное тепло мгновенно испарилось из тела.
Кольцо.
Мерзавец сделал предложение всего после двух недель ухаживания.
Глава 31
Кэтлин взяла перо, собираясь писать ответ, и подумала, что скучает по Уэстону больше, чем могла ожидать. Как странно, что пьяница, молодой повеса, явившийся в Эверсби несколько месяцев назад, смог стать ее опорой в жизни.
«Дорогой Уэстон, что касается предложения мистера Уинтерборна Хелен, сделанного на прошлой неделе, признаюсь, поначалу меня посещала мысль об убийстве, но я поняла, что, если я покончу с мистером Уинтерборном, мне придется также избавиться от вашего брата, а это не годится. Одно убийство еще можно оправдать в таких обстоятельствах, но два были бы уже излишеством. Хелен молчалива и держится отстраненно, то есть совсем не так, как ожидаешь от девушки, которая только что получила предложение руки и сердца. Совершенно ясно, что обручальное кольцо вызывает у нее отвращение, но она отказывается попросить Уинтерборна его заменить. Вчера он заявил, что берет на себя всю подготовку к свадьбе и все затраты, так что и в этом вопросе у нее тоже не будет права голоса.
Уинтерборн доминирует над всем, кажется, даже сам того не сознавая. Он как большое дерево, в тени которого деревья поменьше не могут процветать.
Как бы то ни было, свадьба, по-видимому, неизбежна. Я смирилась с этой ситуацией, или по крайней мере стараюсь.
Ценю вашу братскую заботу и отвечаю на нее сестринской любовью.
Всегда ваша, Кэтлин».
Девон вернулся домой поздно, усталый, но удовлетворенный. Соглашение с «Лондон айронстоун» об аренде было подписано обеими сторонами.
На протяжении прошлой недели Северин превратил переговоры в игру в кошки-мышки. Девону потребовалась нечеловеческая выдержка и огромная энергия, чтобы справляться с задержками, спешкой, сюрпризами и изменениями со стороны Северина. Несколько раз бывало, что адвокаты замолкали, пока Девон и Северин спорили и ругались. В конце концов Девону удалось добиться желаемых уступок – в тот самый момент, когда он уже подумывал, не перепрыгнуть ли через стол и не задушить ли друга. Что его бесило, так это сознание, что Северин, в отличие от всех остальных присутствующих, получал от всего этого огромное удовольствие. Он любил состояние возбуждения, конфликты – все, что развлекало его ненасытный мозг. Хотя люди к нему тянулись, и его везде приглашали, выносить его кипучую энергию долго было тяжело. Пребывание в его обществе было похоже на демонстрацию фейерверков – сначала получаешь удовольствие, но если смотришь слишком долго, то утомляет.
Дворецкий взял у Девона пальто, шляпу и перчатки, и он направился в кабинет, чтобы выпить, – это сейчас было необходимо. Проходя мимо лестницы, он услышал доносившиеся из гостиной на втором этаже смех, голоса и переливчатое звучание музыкальной шкатулки.
Кабинет освещала единственная настольная лампа и огонь камина. В мягком кресле с высокой спинкой свернулась калачиком миниатюрная фигурка Кэтлин, державшей в тонких пальцах ножку пустого бокала для вина. Он с удовольствием отметил, что на ней та самая яркая шаль, его подарок. Она задумчиво смотрела на огонь, и золотистые отблески пламени плясали на ее тонком профиле. Они не оставались наедине с тех пор, как Хелен и Уинтерборн обручились. Кэтлин выглядела какой-то поникшей, не расположенной к разговорам, – очевидно, из-за этой ситуации. Кроме того, всю прошлую неделю его внимание поглощала сделка с «Лондон айронстоун». Слишком важна она была для поместья, и он не мог рисковать потерпеть поражение. Теперь, когда договор был подписан, он намеревался привести свой дом в порядок.
