Кэтлин окинула его ледяным взглядом.
– Своими насмешками вы ничего не добьетесь.
– Вы не верите, что я говорю серьезно?
– Мне плевать, серьезно или нет! – парировала Кэтлин. – Ничто из того, что вы можете предложить, меня не интересует.
Уинтерборн улыбнулся: вроде бы искренне, но отнюдь не дружелюбно. Кэтлин попыталась сделать шаг к выходу, но он мгновенно преградил ей путь. Она замерла, ей стало страшно.
– Никогда не делайте поспешных выводов. Вам следовало бы по крайней мере выслушать мое предложение, прежде чем отказываться. – Уинтерборн наклонился к ней и приблизился к ней лицом. В этом движении таилось по меньшей мере полдюжины явных угроз, хотя и одной было бы достаточно, чтобы ее напугать. – Речь идет о браке, и это больше, чем вам может предложить Тренир. – Заметив ее удивление, он продолжил с презрением: – Нет, он мне не говорил, что у вас с ним связь, но в Гэмпшире только слепой этого не видел. Скоро он от вас устанет, если еще не устал. Трениру нужна новизна, а мне совсем другое: возможность бывать там, где меня сейчас не принимают, – а для этого мне нужно жениться на высокородной леди. Для меня не имеет значения, что вы вдова и далеко не девственница.
– Как удачно, – не удержалась от язвительной реплики Кэтлин, – поскольку умение обращаться с девственницами, похоже, не является вашей сильной стороной.
Едва эти слова сорвались с ее губ, как она тут же о них пожалела. На его лице снова появилась эта пугающая холодная улыбка.
– Да, девственница, которую готовы были принести в жертву ради Эверсби и остальных Рейвенелов, это леди Хелен. – Он бесцеремонно провел указательным пальцем вдоль шва на плече ее платья. – Разве вы не сделали бы для них то же самое? Для нее?
Кэтлин не вздрогнула от его прикосновения, хотя ее кожа покрылась мурашками.
– В этом нет необходимости, о них позаботится лорд Тренир.
– Но кто позаботиться о самом Тренире? Ему придется всю жизнь трудиться и изворачиваться, чтобы его поместье не превратилось в руины. Но достаточно крошечной доли моего состояния, – он щелкнул пальцами перед ее лицом, – и все его долги исчезнут. Дом будет отремонтирован, земля станет плодородной и зазеленеет. Счастливый конец для всех.
– Кроме женщины, которая выйдет за вас замуж, – с отвращением уточнила Кэтлин.
Уинтерборн презрительно усмехнулся.
– Ну почему же. Есть женщины, которым мой подход нравится. Были у меня и светские дамы, которым надоели их породистые джентльмены с мягкими руками. – Он шагнул вперед, тесня ее к книжным полкам, и добавил многозначительно: – Я могу добавить в вашу жизнь перчинку.
Кэтлин не знала, что он намерен предпринять и как далеко готов зайти в своем стремлении ее запугать. И ей не суждено было это узнать. Еще до того, как она успела ответить, в дверях прогремел разъяренный голос:
– Прочь от нее, а не то я тебе руки-ноги поотрываю!
Глава 33
Уинтерборн убрал руки со стенок книжного шкафа и шутливо поднял вверх, словно стоял под дулом пистолета. Кэтлин выдохнула с облегчением, быстро прошмыгнула мимо него и поспешила к Девону, но когда увидела выражение его лица, ее ноги приросли к полу. У нее теперь не было уверенности, что он в здравом уме. Его глаза опасно сверкали, на щеке дергался мускул. Печально известный горячий нрав Рейвенелов начал сжигать и обращать в пепел все слои цивилизованности, как страницы книги, брошенной в огонь.
– Милорд, – проговорила Кэтлин, запыхавшись, – я думала, вы уехали в Гэмпшир.
– Уже съездил. – Его горящий взгляд метнулся к ней. – Я только что вернулся, и близняшки сказали, что, по их предположениям, вы пошли сюда.
– Мне было необходимо поговорить с мистером Уинтерборном о Хелен…
– Вам следовало предоставить это мне, – процедил Девон сквозь зубы. – Сам факт, что вы здесь наедине с мужчиной, может вызвать скандал, который будет преследовать вас до конца жизни.
– Это не имеет значения.
Его лицо потемнело.
– С той самой минуты, когда я вас впервые увидел, вы изводили меня и всех, кто был поблизости, рассуждениями о том, как важны приличия. А теперь «это не имеет значения»? – Он бросил на нее еще один угрожающий взгляд и повернулся к Уинтерборну: – Коварный ублюдок, ты вообще не должен был пускать ее в дом. Я только потому ни одного из вас не задушил, что не могу решить, с кого начать.
– Начни с меня, – любезно предложил Уинтерборн.
Воздух, казалось, потрескивал от враждебности.
– Позже, – бросил Девон, едва сдерживая гнев. – Сейчас мы уходим, но в следующий раз тебе не поздоровится. – Он повернулся к Кэтлин и показал на дверь.
Кэтлин не нравилось, что ей отдают команды, как непослушному пуделю, но она рассудила, что Девона, когда он в таком состоянии, лучше не провоцировать, и неохотно пошла к двери.
– Подождите, – мрачно остановил их Уинтерборн, подошел к столику возле окна и что-то с него взял. Это была орхидея в горшке, которую ему подарила Хелен: Кэтлин раньше ее не замечала. – Заберите эту чертову штуковину! Буду рад от нее избавиться, ей-богу.
После ухода Девона и Кэтлин Риз стоял у окна и смотрел наружу. Уличный фонарь бросал лимонно-желтый свет на лошадей, впряженных в кебы, и подсвечивал облачка пара, вылетавшие из их ноздрей. Пешеходы спешили через деревянную мостовую к витринам его универмага. Он услышал за спиной тяжелые шаги Квинси, через некоторое время раздался его голос:
– Обязательно было пугать леди Тренир?
Риз повернулся и, прищурившись, посмотрел на него. Это был первый случай, когда Квинси осмелился говорить с ним так дерзко. В прошлом ему случалось увольнять за меньшее и более ценных работников, но сейчас он скрестил руки на груди и опять переключил внимание на улицу.
– Да, – ответил он с тихой злобой на весь мир. – Мне от этого полегчало.
На протяжении всей короткой поездки до Рейвенел-хауса Девон не произнес ни слова, однако сила его гнева, казалось, заполняла каждый дюйм пространства экипажа. Клара съежилась в уголке, словно пыталась стать невидимой.
Кэтлин разрывалась между чувством вины и возмущением. Девон действовал так, будто она его собственность и своим поведением причинила вред лично ему. Вся ситуация возникла по его вине, это он поощрял Уинтерборна ухаживать за Хелен и своими манипуляциями заставил девушку согласиться на эту помолвку. Когда они наконец приехали и можно было выйти из кареты, Кэтлин испытала огромное облегчение.
Ее поразила царившая в доме гробовая тишина. Позже близняшки доложили, что Девон так рассвирепел, узнав об ее исчезновении, что все в доме сочли за благо скрыться из виду. Кэтлин поставила орхидею на стол и, сняв накидку, сказала горничной:
– Отнеси, пожалуйста, цветок наверх, в гостиную, а потом зайди в мою комнату.
