– Я не об этом, – прошептал он, касаясь губами ее губ, – но все равно обещаю, что осыплю тебя сокровищами. – Он провел часиками между ее грудями и погладил по щеке, игриво поинтересовался: – Ты небось хочешь, чтобы я при полном параде, начищено-наглаженный, опустился на колено?
Она кивнула.
– Мне очень нравится, когда ты о чем-то просишь меня и говоришь «пожалуйста».
Его глаза весело блеснули:
– Тогда, полагаю, мы идеальная пара. – Он накрыл ее тело своим и прижался к ней, потом прошептал: – Потому что я очень люблю, когда ты отвечаешь «да».
Эпилог
«Слава богу, опять в безопасности», – думала Хелен, бесцельно бродя по комнатам на втором этаже Рейвенел-хауса. После утреннего разговора с Кэтлин она, казалось бы, должна была почувствовать облегчение от сознания, что больше не помолвлена с Ризом Уинтерборном, но почему-то ощущала лишь пустоту и растерянность. Казалось, ни Кэтлин, ни Девону не приходило в голову, что решение об отношениях с Уинтерборном должна принимать она сама. Она понимала, что они сделали это из любви к ней и из-за тревоги за нее, но все равно… Хелен чувствовала себя такой же подавленной, как и ее жених.
– Когда я сказала, что, кажется, больше не хочу видеть мистера Уинтерборна, – сказала она утром Кэтлин, – в тот момент так и было: у меня раскалывалась голова, я была очень расстроена, – но я не имела в виду, что не хочу видеть его вообще.
Кэтлин в тот момент была в таком приподнятом настроении, что, по-видимому, не почувствовала разницы.
– Что ж, дело сделано, и все опять стало таким, каким и должно быть. Ты можешь снять это ненавистное кольцо, и мы тотчас же вернем его обратно.
Однако кольцо Хелен так и не сняла, то и дело поглядывая на свою левую руку, любуясь крупным бриллиантом, отражавшим свет, падавший в окна гостиной. Камень был тяжелым, и кольцо постоянно съезжало набок, затрудняя даже самую простую работу. С таким же успехом можно было бы привязать к пальцу круглую дверную ручку.
«Это вместо пианино, – подумала Хелен и вдруг почувствовала безудержное желание постучать по клавишам и наделать шума: сыграть Бетховена или Вивальди.
Ее помолвка разорвана, и никто даже не спросил, чего хочет она, никто, даже Уинтерборн. Все вернется на круги своя. Теперь ничто не будет ее пугать или бросать ей вызов. Нет больше темноглазого поклонника, желавшего от нее того, что она не знала, как дать, но того облегчения, какое ей полагалось испытывать, она не испытывала. Странное стеснение в груди становилось все ощутимее. Чем больше она думала о своей последней встрече с Уинтерборном, о его нетерпении и требовательных поцелуях, его горьких словах, тем больше склонялась к мысли, что им следует объясниться или хотя бы попытаться. Но, вероятно, все сложилось к лучшему. Они с Уинтерборном не смогли найти общий язык. Он ее нервировал, а ему наверняка было с ней скучно. И она не представляла, как бы ей удалось вообще найти для себя место в его мире. Вот только… ей нравился тембр его голоса, нравилось, как он на нее смотрел. И рядом с ним у нее возникало чувство, что она на грани открытия чего-то нового, одновременно и пугающего, и чудесного, и опасного… И ей будет очень его не хватать. Хелен боялась, что была задета его гордость. Возможно, что он сейчас чувствовал себя таким же потерянным и одиноким, как она.
Пока она нервно расхаживала по комнате, ее взгляд случайно упал на предмет на столе возле окна гостиной. Хелен поняла, что это та самая «Голубая Ванда», которую она подарила Уинтерборну, очень удивилась и поспешила выяснить, в каком состоянии растение.
На стол косо падал солнечный свет, в его лучах танцевали пылинки и кружились вокруг бледно-голубых лепестков. Увидев голубые соцветия, Хелен растерялась. Широкие яйцевидные листья были чистыми и блестели, корни, цеплявшиеся за землю между измельченными глиняными черепками, были тщательно подрезаны и увлажнены. В руках Уинтерборна «Голубая Ванда» не зачахла, а напротив, расцвела!
Хелен склонилась над орхидеей и, дотронувшись пальцем до красивой дуги ее стебля, удивленно покачала головой и почувствовала, как что-то щекочет подбородок. Только когда капля упала на листок «Ванды», девушка поняла, что это слезинка.
– Ах, мистер Уинтерборн Риз! – прошептала Хелен, вытирая влажные щеки. – Какую же ошибку мы совершили…
