Оказывается, в день знакомства с Графом мне ещё повезло. Девушка-помощница была занята, раздражена и вообще в отвратительном настроении, потому быстро указала мне на настоящего библиотекаря.
Обычно же, как мне рассказывали, тут разворачивались настоящие драмы. В общем, в отсутствии телевиденья и интернета, народ развлекался как мог.
И сегодня я собиралась присоединиться к этому развлечению.
- Нужна книга - обращайся к Графу! - заучено прокаркал библиотекарь.
Ему, кстати, тоже нравилось ставить эксперименты на людях - кто догадается быстро, кто будет думать долго. Ворон-шутник.
- Графу, - заржали парни. - Может, сразу к королю?
Высокомерный индивид их веселья не разделил. Уловив это, парни быстро умолкли.
- Для особо одарённых повторяю: нам. Нужны. Книги.
Мысленно проговорила «для особо одарённых повторяю» и:
- Нужна книга - обращайся к Графу! - дополнил мои мысли ворон.
- Манэрра, - прорычал высокомерный индивид. - Если ты немедленно не выдашь нам книги...
«То что?» - хотелось спросить мне, но я всё ещё игнорировала посетителей. Тем ни менее, это не помешало заметить переход на «ты».
- Да ты хоть знаешь кого игнорируешь? - закипел парень.
Кажется, выводить людей из себя при знакомстве теперь мой особый навык. Хоть в резюме заноси.
- Не знать, - ответил за меня Граф.
И что-то как-то не очень и хочется.
- Да я...
- Габ, - перебил индивида один из «сопровождающих». Положив руку на его плечо, властно проговорил: - Габриэль, успокойся.
Обратив, наконец, на них открытое внимание, всмотрелась в лицо говорившего. На вид ему было лет тридцать. Высокий, широкоплечий, накачанный. Черты лица резкие, почти квадратные. Взгляд льдинисто-синих холодных глаз был направлен на того, кого он назвал Габриэлем.
Даже меня пробрало холодом, что уже говорить про высокомерного индивида. Он резко остыл и кивнул, будто говоря «ты прав, понял».
Вскоре холода досталось и мне. Взгляд льдинистых глаз переместился на меня, промораживая до костей. Казалось, он лезет прямо мне в душу, копаясь там, расхаживая как у себя дома...
- Граф библиотекарь, - не выдержав немого допроса, призналась я и кивнула в сторону ворона. «Льдинистый» приподнял брови, будто говоря «ты что серьёзно?». - Да, я серьёзно!
- Граф работать. Здесь буду, - подтвердил ворон.
- Говорите что вам нужно, - снова кивнула я.
- Книги а'ринов, три штуки, - выдал задачу Габриэль.
Я повернулась в ожидании к Графу.
- Минус первый этаж, секция два, номер восемнадцать-сорок три-тринадцать, восемнадцать-сорок три-пятнадцать и восемнадцать-сорок три-шестнадцать, выносить разрешено.
Быстро записав сказанное Графом, выдала карточки.
- Лестница там, - указала в нужном направлении, желая чтоб они убрались с моих глаз как можно быстрее. Особенно тот, Льдинистый.
- А вы их разве не вынесете? - нахмурился Габриэль.
- У нас исключительно самообсуживание, - ответила ему. Привычно не увидев понимания в глазах собеседника, не дожидаясь уточняющего «чего?», пояснила: -Библиотека лишь предоставляет доступ к книгам. А какие из них нужные - каждый решает сам для себя. Потому нет, выносить книги просящим у нас не принято.
- Даже если бы к вам пришёл сам король?
- Даже если б к нам пришёл сам король, - повторив, кивнула я. - Эллизиум считается территорией независимой от светского статуса и происхождения. Привилегии здесь получают лишь знаниями.
Габриэль хмыкнул, видимо, не впечатлённый импровизированной философской лекцией от библиотекарши. Не говоря больше ни слова, он развернулся и направился к лестнице.
Вот и хорошо, вот и чудненько! Век бы тебя не встречать, с твоей странной свитой.
К счастью, Льдинистый не бросил на меня прощальный взгляд и после его ухода прям дышать стало легче.
- И вот что это такое было, а? - спросила Графа.
- Не знать, - ответил он мне. Подумав, медленно проговаривая непривычное слово, добавил: - Подозрительно.
- Вот и мне так показалось. Странные они какие-то.
Ворон согласно каркнул.
Как бы мне ни хотелось избегать Льдинистого, я везде на него натыкалась. Габриэль быстро стал душой студенческой тусовки Эллизиума, потеснив даже Фила. Тот, к слову, на это почему-то вовсе не обиделся, а смиренно пристроился в свиту новенького. Эта самая свита постоянно меняла свой состав, но двое были неизменно при Габриэле: Льдинистый и Пламенный - раздолбайского вида рыжий парень, бывший в составе троицы в библиотеке.
Пересекалась я с ними лишь мельком то тут, то там, не пытаясь даже узнать причины внезапной популярности.
Но вскоре всё изменилось.
Я шла в своих мыслях по пустынным коридорам Эллизиума, не замечая ничего вокруг. Не удивительно, что и преграду в виде внезапно вывернувшего из-за угла Габриэля не заметила тоже. Бумаги выскользнули из моих рук и разлетелись по полу. Присев на корточки, стала собирать их, отмечая боковым зрением что мне решил помочь Пламенный.
Он, насколько я успела заметить, был классическим весельчаком-дамским угодником, потому оставить меня в беде, конечно же, не мог. Его друзья не разделили этого стремления и лишь молча стояли рядом, ожидая, пока преграда в моём лице будет устранена.
Поблагодарив парня за помощь, кинула на Габриэля недовольный взгляд - сам сбил с ног, вот сам мог и помочь, - когда отметила нечто странное. Глаза его были в этот раз разного цвета - один карий и один голубой. Удивлённо моргнула, но видение не пропало.
Заметив мой пристальный взгляд, Льдинистый тоже обратил внимание на друга.
- Габ, линзы, - тихо проговорил он.
- Опять? Гадство!
Голос парня звучал расстроено и раздражённо одновременно. Он быстро опустил глаза так, что теперь их разный цвет стал незаметен и, не медля больше, пошёл своей дорогой. Движения его были дёрганными, нервными и какими-то механическими, будто сделанными через силу.
Этот эпизод меня насторожил и я, сама не понимая зачем, стала исподволь наблюдать за Габриэлем в столовой или в саду Эллизиума, где мы сталкивались. Глаза его были карими, но пару раз я замечала как один из них резко становится голубым. Льдинистый или Пламенный, даже в разгар веселья следящие за Габриэлем, быстро уводили разноглазого парня, будто опасаясь что это заметит кто-то ещё. Но, кроме меня, казалось, этого не видел никто.
Вскоре я отметила и другие изменения в Габриэле. Он стал раздражительнее, срывался на своей свите при любом удобном случае, хотя до этого казался весёлым экстравертом, душой компании, наслаждающимся всеобщим вниманием.
